Я твоё отражение (СИ) - Амусина Ю.. Страница 18

Ванная… Кафельные стены, кое-где на плитке видны следы высохшей крови. Ден не может вспомнить, откуда они тут появились, да это, в общем-то, и неважно. Его больше интересует, почему он сам проснулся не в постели или на диване, а лежащим на холодном полу в ванной комнате. Почему перед глазами пелена, а уши как будто заложило? Почему кружится голова и болят все кости? Как будто он рассыпается…

Надо бы чего-то скурить для улучшения самочувствия. Ден похлопал себя по карманам, но не нашел ничего, что можно было бы выкурить или просто проглотить. Чертыхаясь словно ненормальный сапожник, парень оперся на свои грубые стертые ладони и не без усилий сел на колени. Его ломало так, как, наверное, еще никогда до этого. Пробурчав что-то нецензурное сквозь плотно сжатые зубы, Денис схватился руками за холодные и почему-то липкие плитки на стене, после медленно поднялся в полный рост. В голове что-то взорвалось, и, будто получив пример, внутри черепной коробки начался самый настоящий салют.

Б*я… — пробормотал головорез, едва не упав снова на пол.

С трудом дойдя до протекающего умывальника, Ден оперся ладонями о края раковины и постоял в таком положении, привыкая к тяжести собственного тела. Медленно поднял голову и встретился глазами со своим отражением в треснувшем грязном зеркале. Отражение выглядело дерьмово — глаза-щелки, красные, воспаленные; обострившиеся впалые скулы; бледные, как будто вовсе обескровленные губы. Ден покачал головой и чуть не упал от этого действия — его ломало на полном серьезе.

Урою ушлепка, — пообещал он своему отражению, подразумевая, должно быть, дилера, после чего резко разжал пальцы, сжимающие края раковины, и медленно, путаясь, побрел к двери.

Нужно было немедленно отыскать какую-нибудь дурь, все равно какую, лишь бы только хоть на время избавить себя от этого бесконечного кошмара, от боли в суставах, от подкашивающихся и заплетающихся на каждом шагу ног.

Сейчас он находится в реальности, не затуманенной действием наркоты, и это ему охренеть как не нравится. Потому что реальность — это конкретное дерьмо, и намного лучше жить в мире иллюзий, где все становится невесомым и теряет всякий смысл, где балом правят беспредел и разруха, где он — король всего и всех. Здесь же, сейчас, в этой гребанной реальности так хочется схватить табуретку, мыло, веревку и под аккомпанемент капель взять и удавиться. Потому что нет никакой возможности терпеть эту жизненную альтернативу привычным иллюзиям.

Ден схватился за ручку двери и, собравшись с силами, повернул ее. Вышел в коридор и… черт, почему тут так много дыма?! Вокруг летает пепел, он мешает разглядеть все, что происходит вокруг. Денис закашлялся и с силой, до слез потер рукавом воспаленные глаза. Моргнул, опустил веки, а когда вновь поднял, то увидел перед собой чей-то темный силуэт. Он не мог сказать, кто это — мужчина или женщина — потому что мешал пепел и очень плохое восприятие действительности.

— Что ты почувствовал, когда впервые осознанно убил человека, Ден?

— Что за дерьмо, мать вашу?!

Черный силуэт покачнулся — или это сам Ден едва удержался на ногах?

Я чувствовал себя победителем…

Комья пепла летят прямо в лицо головореза. Если он всего-навсего вышел в коридор своего же огромного дома, то откуда тут взяться таким сильным порывам ветра?!

— Как можно чувствовать в душе отблески победы, когда твои руки обагрены кровью?

Ох*но, — буркнул Ден, всеми силами стараясь удержаться против ветра.

Темный силуэт непонятного пола жутко его раздражает и, если б не чертов ветер, головорез бы достал пистолет и пустил пулю в необозначенный лоб этой черной хрени, которая мало того, что бесит, так еще и смеет задавать ему тупые вопросы.

— Ден, почему ты стал таким?

Каким, блин, я стал?!

— Почему ты тогда убил этого человека? В тот раз, который положил начало всем остальным твоим убийствам?

— А не много ли ты хочешь знать?! — рявкнул злой парень.

Новый виток сильного ветра, смешанного с проклятым пеплом, сбил Дениса с ног, и головорез упал на колени, прямо в серое пепельное «покрывало». Пепел, везде один лишь пепел; издевается что ли, паскуда, или просто показывает, что ему, Дену, больше нет никакой надежды на спасение?..

Денис попытался встать, но не смог — ветер все еще набирал силу. Тогда парень попробовал ползти по пеплу на четвереньках вперед, куда угодно, лишь бы выбраться, но следующий вихрь положил конец и этой попытке. Темный силуэт плавно качался на месте.

— Да блин! — рявкнул Ден, поняв, что ему не выбраться из этого кошмара, если он не ответит. — Я впервые убил человека ради своей сестры. Я порезал ножом одного упыря, который ее все время задевал, и потом ни разу не пожалел о том, что сделал. Этот конченый урод обидел мою сестру, и я был просто обязан с ним разобраться. Какие-то проблемы?!

— Ты хорошо помнишь, как все это происходило, Ден?

— Слушай, ты меня за*ло, — зло буркнул парень, так и не определившись с полом непонятного силуэта.

Конечно же, он помнил — как такое можно забыть?! Даже годы, проведенные в тесной дружбе с наркотой и бухлом не смогли выветрить из памяти воспоминания…

Я решил наведаться в школу, где училась Лерка, и попробовать найти там сестру. Эти жирные упырихи из детского дома тщательно следили за всеми ее передвижениями, поэтому я не мог выловить сестру нигде, кроме как в учебном заведении. Упырихи и тут постарались максимально осложнить мне жизнь — дали фотографию с моим изображением всем охранникам и учителям. Не спорю, это существенно попортило мне крови… Но я был бы не я, если б не сумел проникнуть в школу иным способом.

Коридор казался мне бесконечным. Я кое-как нашел школьное расписание, оттуда узнал, где у Лерки следующий урок, и, не дожидаясь звонка, сразу отправился туда, надеясь перехватить сестру.

Ее голос я услышал, наверное, каким-то шестым чувством, потому что говорила она тихо, с жалобными интонациями. Я как раз проходил мимо импровизированной «курилки», темного уголка, в котором, как я потом сообразил, учителя предпочитали не появляться. Не раздумывая, тут же свернул, прошел немного, прежде чем увидел ее, свою сестру, в компании высокого широкоплечего мальчишки. Этот упырь держал Лерку за плечи, а она, сжавшись всем телом, смотрела на него, как кролик смотрит на удава. Секунды мне хватило, чтобы оценить обстановку, еще доли секунды — чтобы схватить паренька (который, кстати, был на голову выше меня) за шиворот и отбросить от сестры.

— Что тут происходит? — попытался внести ясность.

Лерка в панике схватила меня за руку и, кажется, даже попыталась закрыть за своим телом, но я тут же это пресек, и теперь она оказалась за моей спиной.

— Денька, как ты здесь… — в полном отчаянии прошептала она. — День, он очень сильный, он из старших…

Мне было плевать и на то, и на другое. Вытащив свою ладонь из Леркиной, я молча смотрел на ее обидчика, который, надо признать, выглядел довольно-таки внушительно по сравнению со мной. Он был выше, шире и старше меня, поэтому, должно быть, и усмехался так пакостно.

— Эй, малой, свали-ка отсюда, пока кости целы, — придав голосу больше «веса» посоветовал этот незнакомый мне пацан. — Я еще не разобрался с той малявкой, а ты мне мешаешь.

— Это моя сестра, — глупо, но тогда это единственное, что пришло мне в голову.

— А, так ты — тот самый беспризорник, о котором болтают в школе? Никому не нужный оборвыш, так ведь?

— День, не слушай его… — пробормотала Лерка за моей спиной.

Я все понял, — между тем продолжал этот придурок. — Вы оба — ничего не представляющие из себя оборванцы, жаль, что я пока не успел преподать твоей сестре урок. Ничего, я займусь ею позже. Как следует…

А дальше… Дальше я, обуреваемый злостью, ненавистью и обидой за сестру бросился на этого холеного ублюдка, ничего не слыша и не видя перед собой. Я различал только перекошенное от страха лицо еще недавно усмехающегося мальчишки, затем видел боль, еще позже — кровь… У меня с собой был нож, как единственное оружие против многочисленных желающих пнуть никому не нужного «уличного щенка», им-то я и воспользовался. Я наносил удары кулаками и ножом, до тех пор, пока насмерть перепуганная Лерка меня не оттащила. Моя одежда, руки, лицо — все было в крови моего соперника. Я победил в этом неравном бою, но почему-то в душе поселилась какая-то странная ноющая пустота… Будто внутри меня что-то оборвалось с характерным звуком, лопнуло, как ненадежный мыльный пузырь…