Зверь лютый. Книга 24. Гоньба (СИ) - Бирюк В.. Страница 30

Реальная система — смешанная. Такая… двухпалубная. На верхнем уровне, в связке государь-город — «урок». На нижнем, в городе… по-разному.

Домовладельцы, объединённые в городские сотни, платят «урочное». Крестьяне — сходно. «С дыма», «с рала». Торговцы, местные и пришлые — варианты мыта.

Мыто берут местные власти. Им видеть как «богачество», товары мои — мимо носа пролетают — нож по сердцу острый. Власть Живчика на Рязанщине укрепляется. Прежде по городкам сидели люди Калауза, теперь — друзья-сотоварищи Живчика. Они ему в уши и дуют:

— Дай денег! Дай! Или хоть дозволь мыто с всеволжских брать.

«Деньги — кровь государства».

Государям «крови» всегда не хватает. Малокровные они какие-то…

Государь мыта не видит. Одна лодка купеческая в Муром пришла или десять — без разницы. Должен городок полста гривен отдать — пусть отдаёт. Отчего его интерес к процветанию торговли… «Денег нет, но вы держитесь». Сами там как-нибудь.

Нет, вообще-то, он, конечно… Все ж разумные люди! Всё понимаем! Но вот конкретно, разбирая дело какого-нибудь купчишки…

— Недосуг мне нынче, завтра приходи.

У тысяцкого, который делами торговыми в городе ведает, интерес другой. Ему бы серебра на:

1) «Урок» князю. Это — «святое».

Иначе вообще со службы выгонят.

2) Общественные потребности.

Крепостная башня сгнила? — Подновить, плотникам заплатить. Гридней за верную службу отметить? — Решт серебряных купить и раздать. В церковь киот богатый пожертвовать — для укрепления веры нашей, православной.

3) И себя не забыть.

Мой же интерес — устойчивая торговля. И совпадает он с интересом местных властей… только частично.

Первая моя мысль — и этот туда же?! Да я тебя как Калауза…!

Мда… Эдак на Рязань князей не напасёшься. Опять же, повтор — проявление системы. Боголюбский просечёт. Жена у Живчика — добрая женщина, сыны подрастают… Да он и сам — мужик нормальный. И тут я. С окормлением всего семейства «святым духом». Насмерть…

Может, поговорим по-нормальному?

Это-то — «да». Но…

Ну нету у меня такого таланта как у Ростика Смоленского! Вот он может так человека уговорить, что тот и против своей собственной выгоды делать будет! А у меня — «труба пониже и дым пожиже». Мой верх — объяснить человеку его интерес. Или — создать…

Пришлось сесть и подумать. Хорошенько. И заслать в Рязань своего посла.

Хорошо, что Аким ушёл — он бы такого юнца к делу не допустил. А сам бы снова решал дело криком. Что помогло бы. Но не надолго — есть объективный интерес Рязанского князя. И, поскольку Живчик не дурак — он будет к этому интересу возвращаться. Только позднее и злее.

Посидели с Николаем и послом, сочинили вот такую декларацию:

1. Мыто Всеволжские купцы платить не будут. Нигде. Ибо — Не-Русь.

По установлению Владимира Святого купцы булгарские торг ведут безданно-беспошлинно. Всеволжск на месте булгарского Бряхимова стоит, то давнее установление — наследует.

2. Мыто Всеволжские купцы платить не будут. Ибо они — слуги мои. Ибо сказано: «по делам слуг отвечать господину их». То есть — мне.

У меня — «монополия внешней торговли». Весь персонал в факториях — у меня в службе. «Купцы Всеволжские» — не «купцы», а «приказчики». От меня посланные.

3. А вот я, Воевода Всеволжский, рад буду тебе, князю Рязанскому, платить. За благосклонность твою к людям моим в делах их в землях твоих.

Понятно? — Я сталкиваю интерес местных бояр с княжеским.

Деньги идут снизу вверх: «посадник-князь». Оборачиваем цепочку, деньги пойдут сверху вниз: «князь-посадник». Отчего, как я полагаю, будут мне немалые профиты.

Посадники всячески вымогают из моих людей «бакшиш». Поводы-способы — находят. А до князя — далеко. Купец каждый день к князю не набегается. Даже и я сам, при всех своих добрых отношениях с Живчиком, если буду каждый день по всякой мелочи ему на мозги капать, просить помощи… терпелка у князя кончится.

Ещё: я, конечно, хороший парень. И струя у меня… «светлей лазури». Как у того паруса в море. Но в старших боярах у Живчика — его боевые сотоварищи, друзья детства, сподвижники и соратники. Иной Живчика на поле боя спасал, грудью своей защищал. А теперь его — гнобить? Из-за писульки какого-то плешивого хрена со слов какого-то жадненького купчишки?

А вот за свой собственный, светло-княжеский интерес — другое дело.

Как сделать так, чтобы князь был заинтересован в процветании моей торговли? В пресечении всевозможных негораздов со стороны местных властей? Без уплаты налогов, поскольку пускать местных мытарей к своему товару…

Как-как… Сыром в мышеловке.

Делаю широкий жест истинного попандопулы — основываю страховое общество. «Янки» у Твена — с этого же начинал.

«…даже рыцари оказывались иногда способными понять практическую сторону вопроса; и потому в последнее время при уборке после турниров в каждом шлеме непременно находили квитанцию моего общества страхования жизни от несчастных случаев».

Теперь и я дорос. Но несколько специфически.

«Застрахерьте меня, пожалуйста. Нет? Но ведь застрахуйте — ещё неприличнее!».

Застрахеряемся.

4. Для выплат тебе, княже, учреждаю «Окское страховое общество». И вкладываю в него одну тьму (прописью — десять тысяч) гривен кунских. С тем, чтобы ты получал из того вклада каждый год двадцатую часть (прописью — пять процентов). А чтобы реза твоя не кончалася, чтобы платилося и тебе, и сынам твоим, и внукам твоим до скончания века, даю теи десять тысяч в рост. С той же резой — двадцатая часть. А коли будут убытки купцов моих, в землях твоих произошедшие, то возьму из резы твоей для отдачи потерпевшим. А коли и резы не хватит — возьму с основных денег. А коли ты похочешь, то в теи десять тысяч — свои гривны добавишь, дабы и они в рост шли.

Слов — нет! Я не про русский литературный — про финансовый понятийный. Не про дериваты с депозитами и перестрахованием — про простейшее. «Фонд» — слово нерусское, «процент» — не используется, «реза» — считается в дробях, «кредит» — отсутствует, «долг» имеет смысл более широкий, «вклад» — только дарение чего-нибудь церкви.

Ну нету у «Святой Руси» денег! Страна такая. Нет и понятий для работы с ними. Вот и выкручиваю себе мозги местным русским языком.

Ситуация для Живчика фольклорная — «не было ни гроша, да вдруг алтын!». То он ничего с Всеволжска не получал, а то — каждый год полтора пуда серебра с лихвиною. Не пахано, не сеяно! Ни пито, ни едено! Ничего не делано — само в руки валится! До скончания веков!

Натуральный рантье!

Этих обоих слов — тоже нет. Факеншит.

Концовочка — чисто «на всякий случай». Не верю я, что князь под такой процент будет вклады вкладывать. Да у него и денег нет! Но тема заявлена. И по объёмам, и по ставкам.

Напомню: 5 % — введено Английским банком в конце 17 века. Прогрессирую… аж дух захватывает! Здешняя обычная ставка (по Торе) — 20 %, по краткосрочным кредитам — 50 %. Смотри «Устав Мономаха» — как он за это боролся. Мои поселенцы получают от меня льготный товарный кредит под 10 %.

Тут я ничего не получаю. И ничего не даю. Кроме процентов с этого «ничего».

Что мне десять тысяч на бумажке нарисовать не велик труд — понятно. Эти денюжки на рынок не пойдут, в обороте не появятся. Единичка с ноликами для общего антуражу. «Тьма гривен»… — Звучит! Помороки — забивает, глазки — закатываются, челюсти — отпадают… Богат Воевода Всеволжский! Богат и силён. С таким-то лучше миром…

«С сильным — не дерись, с богатым — не судись» — русская народная мудрость.

Кому я это «ничего» — «в рост даю»? — Так очевидно же! Самому себе. Что «ничего» хоть — в правый карман положи, хоть в — левый… Всё едино: «карман не тянет».