Не кричите в тёмном лесу (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 35

Но для этого нужно как минимум добраться до оного начальства.

– Глист,ты тут? - поинтересовалась я.

– Да, – с готовностью отозвался такой же возмутительно бодрый, как и раньше, рыш.

Ну да, в самом деле, куда он денется?

– Почему вы не договорились с этими шатами по-человечески? Ну, то есть не пытались поговорить с ними, объяснить, предложить помощь.

– После предварительного изучения цивилизация была признана агрессивной, склонной к деструктивной деятельности. Было принято решение о продолжении дальнейшего стороннего наблюдения без любого вмешательства. Вскоре после этого шаты атаковали наблюдательную группу.

– Всё понятно, - тяжело вздохнула я. - А зачем вы их воровали?

– Изучали, как и вас. Но мы почти всех возвращали!

Отвлекаясь от печальных раздумий о судьбе целой цивилизации, загнавшей себя в такую дыру, я попыталась заняться полезным делом и ещё раз связаться с землянином.

Несмотря на подозрение, что напарник моей деятельности не одобрит и вообще будет ругаться на рискованные шаги с вербовкой подозрительного шата, я отогнала трусливую мысль не рассказывать ему новости до окончательного прояснения ситуации. Юра, конечно, силён, собран, рассудителен и вообще настоящий мужчина, всегда готовый прикрыть собой слабую женщину, но раз уж он крепко вляпался – придётся принять любую помощь. В том числе от этой самой женщины. В конце концов, напарники мы или нет?!

Землянина после оказания медицинской помощи на некоторое время оставили в покое. Кoмнатушка была не намного больше предыдущей, её тоже зaливал холодный резкий свет, к счастью, не пульсирующий. Ещё в ней присутствовала койка, а на той – подушка и одеяло вполне узнаваемого вида,и при желании пациент вполне мог бы спрятать голову под эту самую подушку и укрыться от света.

На этот раз мне повезло, Юрий просто притворялся обморочным и на моё присутствие отреагировал сразу, приятно удивив и даже немного ошарашив сопутствующими эмоциями. Точнее, не столько ими, сколько их глубиной. В первый момент меня вовсе оглушило: чужая радость смешалась с моим собственным облегчением и вылилась в неожиданно бурную эйфорию.

Взяли мы себя в руки одновременно и довольно быстро, кажется, одинаково озадаченные и даже смущённые таким резонансом. Οба постарались сразу переключиться на рабочий лад, и это даже получилось бы, но эмоции никуда не делись. Яркие, чистые, они мешали деловому «разговору», вносили разлад и подталкивали ко всевозможным глупостям. Далеко не сразу я поняла, что происходит и почему, а когда сообразила... В общем, разговор получился долгим, но ни меня, ни напарника это не расстроило,и никто из нас не пожелал возвращаться назад, к прежней манере.

Похоже, наконец случилось то, о чём говорила Ику: пилот всё-таки решил мне довериться окончательно и бесповоротно. Почти за год без напарника я совершенно отвыкла от этого ощущения – когда рядом человек настолько близкий, что кажется частью тебя самого. Кроме того, Вадари я знала с самого детства и без этого неплохо её понимала, могла предсказать её реакцию и узнавала её эмоции, они никогда не становились новостью. Землянин же...

Его беспокойство, вызванное моими действиями, неожиданностью не стало, равно как и удивление по поводу результатов опроса, и адресованное местным сочувствие, и грусть узнавания – кажется, он действительно помнил моменты из истории человечества, когда наши предки оказывались в подобной ситуации.

А вот общее отношение напарника ко мне удивило. Большое,тёплое, какое-то удивительно уютное чувство. Οно окутывало со всех сторон и заставляло чувствовать себя без малого всемогущей. Нежность, забота, опека, желание быть рядом, поддержка...

Когда я вернулась в реальность, еще долго сидела, неподвижно таращась в пространство и бездумно улыбаясь.

Странно на меня влияет общение с этим человеком. Мне доводилось влюбляться,доводилось влюбляться внезапно, едва ли не с первого взгляда. Но никогда в жизни это чувство не вызывало такого глубокого,искреннего и неожиданно приятного смущения.

Да не только смущения, все ощущения были очень странные, неуместные и оттого почему-то ещё более приятные. Шансов на спасение по–прежнему немного, мы фактически вдвоём против целого мира, Юра ещё и заперт в крошечной клетке глубоко под землёй – а я сижу в кресле и глупо улыбаюсь, потому что мне непередаваемо, восхитительно хорошо. И никакие проблемы сейчас не могли поколебать это эйфорическое состояние.

На язык просилось одно простое слово для описания всех этих эмоций скопом, но произнести его я почему-то опасалась, даже думать об этом было страшновато. Не в тех мы обстоятельствах, чтобы отвлекаться на чувства, а это, похоже, уже не влюблённость, а нечто куда более серьёзное.

Глава 6.Тень

Юрий Сорока

Я так и не oпределился, стоит ли ругать Лунарию за её авантюру или, напротив, хвалить. Она действительно добыла очень ценные сведения, которые помогали сориентироваться в окружающем мире, и даже, похоже, завербовала помощника. Но риск, на который напарница пошла в прoцессе и на который ей еще предстояло пойти, мне категорически не нравился.

Впрочем, сердился я больше на себя самого – за то, что женщине приходилось прилагать усилия к нашему спасению. Чувствовал себя виноватым и потому злился.

А ещё я злился на себя из-за тoго, что не мог сосредоточиться на деле после завершения разговора: никак не получалось избавиться от ощущения эйфории, неожиданно охватившей меня в момент эмоционального контакта. От этого чувства захватывало дух, как от самого первого полёта, хотелось отдаться ему полностью и забыть обо всём остальном. Более того, немного успокоившись и привыкнув к новым ощущениям, я вдруг поймал себя на еще одном желании, неуместном и потрясающе несвоевременном: вновь поцеловать женщину,только уже совсем, совсем не так. Да и не только поцеловать...

В общем, впору было радоваться отсутствию Лу рядом. И – да, злиться на себя.

К счастью, долго тратить время на лишние эмоции не пришлось, я вспомнил про «Переплёт». Незаменимая система позволила призвать к порядку собственный организм и сосредоточиться на деле.

Потом. О моей необычной напарнице и наших с ней отношениях,так и норовящих выйти за рамки профессиональных, я подумаю потом. На Лоoки или какой-то другой планете, лояльной к Земле, неважно. Но точно не сейчас среди шатов.

Они в самом деле чрезвычайно походили на нас, в их современном обществе без труда узнавались страницы прошлого Земли. Жажда денег, жажда умножить капитал, поставленные во главу угла материальные блага и построенное на всём этом общество безоглядного потребления много веков назад едва не сожрало само себя, перечеркнув всю человеческую историю. Только людям повезло перевернуть эти страницы и выжить, сохранив живую планету, а вот шаты явно близились к грани самоуничтожения.

Но это всё пространные рассуждения, а в сухом остатке мы имели капиталистическое общество в худшем его проявлении, с олигархической формoй правления и резким разделением на классы. Это если вспомнить учебник истории и тамошние определения, a что подобное значило для нас...

Во-первых, мизерные шансы на помощь со стороны местных, особой гуманности и альтруизма от продуктов этого общества ждать не стоит. Лунарии чертовски повезло с тем уборщикoм: он точно знал, чего хочет,и мы могли ему это дать. Да и вообще мальчишка явно был воспитан в других традициях, был куда человечнее и морально выше своего нынешнего окружения.

Во-вторых, миром договориться с местными хозяевами жизни вряд ли получится. Не потому, что это невозможно, а потому, что следует здраво оценивать собственные силы и способности: я просто не умею вести разговор с подобными личностями. Всё закончится тем, что из меня так или иначе выжмут нужную им информацию и попросту убьют.

В-третьих,теперь хотя бы в общих чертах понятно поведение пулей и реакция на них простых смертных. Высшая каста, обласканные капиталом цепные псы, которых простой люд боится и ненавидит. Даже местные, которые живут в лучших по сравнению с остальными странами условиях. Потому что если основной ценностью являются деньги и материальные блага, тот, у кого их больше, будет вызывать зависть, а с ней – и остальные сопутствующие эмоции. Особенно, при такой пропасти между ними в социальном и материальном положении.