Не кричите в тёмном лесу (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 9

Бытовое название гораздо лучше отражает и cуть явления,и результат встречи с ним. Жевака затягивает в себя неудачника, «пережёвывает» его пространственными искажениями – тщательно или нет, как повезёт, - и выплёвывает то, что останется. Опять же, куда повезёт: может гуманно вышвырнуть в воду, может впечатать в твёрдую породу, по последнее случается редко. Точной статистики нет, ушедшую в камень амфибию считают пропавшей без вести – найти её невозможно. Вoт только бесследно пропадают мои коллеги достаточно редко, а следы жеваки на останках аппаратов сложно с чем-то спутать: так аккуратно и ровно поменять местами двигатель и кабину транспорту или голову и ногу человеку больше ничто не способно.

Некоторые браво рассказывают байки о том, как им удалось увернуться или проскочить без потерь, но обычно это именно байки. Любой геонавт знает, насколько мало шансов действительно проскочить, и сейчас я особенно отчётливо понимала, что все россказни «очевидцев» – выдумка от начала до конца.

Потоки скручивались, прихотливо пересекались и обрывались. От этой путаницы, от запредельного напряжения кружилась голова и ломило в висках. Кажется, я сроду никогда не пыталась так быстро обрабатывать такие объёмы информации, аппаратура гавии работала на максимуме и даже тренированный разум неуклонно начал меркнуть. Как успевал реагировать на мои команды и лавировать среди этого безумия напарник, я уже не задумывалась – не хватало возможностей мозга.

Α потoм катавасия вдруг прекратилась, и нас выплюнуло в ровный спокойный поток. По ощущениям – за мгновение до того, как я отрубилась.

Нам невероятно повезло, причём дважды. Во-первых, вышвырнуло нас в воду, что давало шанс выбраться на поверхность пригодной для жизни планеты. А во-вторых, жевака оказалась слабой и почти «беззубой», полетела лишь часть электроники по внешнему контуру. И хотелось бы списать всё на наше мастерство, но найти проход там, где его попросту нет, не способен ни один профи,так что было это чистой воды везение. С другой стороны, протиснуться там, где пролезли мы, сумеет далеко не каждый..

Теперь я могла немного расслабиться и перевести дух, здесь почти вся ответственность ложилась на пилота. Не знаю, как Юрий умудрялся в ручном режиме вести по заданному курсу вихляющуюся и трясущуюся гавию, но он не только выдернул нас из потока в открытое водное пространство, но даже сумел поднять амфибию над поверхностью и на малой высоте дотащить до берега, оказавшегося сравнительно недалеко – третья удача. Там наш кораблик рухнул и блаженно затих, уткнувшись носом в рыхлый грунт.

Несколько секунд мы оба сидели неподвижно и пялились в пространство перед собой, отходя от случившегося. Впрочем, после маневрирования в жеваке финальный перелёт можно было считать развлечением...

– Ты как? - первым подал голос пилот.

– Это было круто! – выдохнула я, после чего поспешила пояснить, поймав его озадаченный взгляд: – Я не про жеваку, я про то, как ты выруливал.

Землянин с облегчением рассмеялся и чуть откинулся вместе с креслом, разминая пальцы.

– Я рад, что ты в порядке.

– Это только так кажется, - успокоила его я. - Вот сейчас как устрою истерику! Или не сейчас, чуть позже, - добавила рассеянно, краем сознания сохраняя контакт с амфибией и пытаясь выяснить, насколько та пострадала и каковы наши шансы на спасение. - Хм, ну проживём мы в любом случае долго: в грузовом отсеке куча консервов для колонии, система жизнеобеспечения почти не пострадала, в атмосфере присутствует кислород и мы сможем им воспользоваться. А вот найдут нас или нет – вопрос, потому что работают только простейшие сигнальные маяки, связи нет. Следов деятельности человека я что-то не вижу...

– Я, кажется, знаю, где мы, очень приметный пейзаж, – обнадёжил Юрий, разглядывая обзорный экран – внешние камеры, на наше счастье, работали. Точнее, нормально работала одна, но её вполне хватало. – Если не ошибаюсь, эту планету обнаружили стандартов двадцать назад, здесь смертельная для человека концентрация углекислого газа и для жизни она непригодна. Но её не забросили,исследуют автоматическими станциями, орбитальными и не только: очень необычные небелковые формы жизни, достойные изучения. Насколько я знаю, подобные аппараты отправляют отчёты раз в несколько дней,так что уж за месяц нас точно найдут и вытащат.

– Скорее всего, раньше, - предположила я. - Ο нашей пропаже сообщат, а в таких случаях опрашивают все возможные станции и поселения. Надеюсь, у колонии не случится локальной катастрoфы из-за недостачи продовольствия...

— Не идиоты же они, заказывать поставки, когда всё уже кончилось, должен быть запас! – отмахнулся напарник.

Мы еще некоторое время помолчали, привыкая к мысли, что всё обошлось. Эх, знаю я отличный способ сбросить лишнее нервное напряжение, но ведь пошлют же!

Я покосилась на напарника, тихо вздохнула себе под нос и озвучивать интересное предложение не стала , вместо этого сосредоточилась на пейзаже. Благо вид открывался действительно запоминающийся и очень располагающий к созерцанию.

Зеркало почти неподвижного, ртутно-серебристого океана плавно переходило в бескрайний ровный пляж так, что береговая линия угадывалась с большим трудом. Крупный песок на первый взгляд казался серым, но при более пристальном рассмотрении вызывал желание вглядеться, потрогать, поднести к лицу и осмотреть каждую песчинку. В общей серо-чёрной массе то и дело проскальзывали осколки радуги, и разные участки поверхности отливали всеми цветами спектра. Интересно, что создавало такой эффект? Углерод ассоциировался у меня с алмазами, но вряд ли столь полезные камушки в таком количестве не заинтересовали бы людей. Скорее всего, это нечто вроде гранитной крошки с вкраплениями слюды.

Низко над горизонтом в тёмно-сером небе висело тусклое и маленькое бледное солнце. То ли планетку с трудом обогревал какoй-то белый карлик,то ли располагалась она достаточно далеко от светила. И грелся этот мир, наверное, во многом благодаря парниковому или каким-то другим эффектам, о которых я не слышала. Внешние датчики показывали температуру чуть меньше трёхсот по Кельвину, а при таком светиле этого многовато. С другой стороны, а откуда я знаю, что светило здесь одно?

Но пока интереснее было наблюдать не за звёздами и песком, а за гораздо более примечательным явлением. По гладкой поверхности пляжа медленно перекатывались красивые разнокалиберные шарики пастельных оттенков – бледно-розовые, голубоватые, желтоватые. Судя по тому, что двигались они порой в противоположных направлениях,иногда замирали или разворачивались на месте, произвольно меняли скорость и аккуратно огибали друг друга, именно эти странные объекты и представляли собой те самые «необычные формы жизни». Выглядели они лёгкими, воздушными, даже как будто пушистыми или, скорее, плюшевыми, и вызывали большое желание потискать или хотя бы пощупать.

Впрочем, когда один из них замер совсем близко от камеры и я прикинула его размеры, всё умиление бесследно растаяло: в диаметре это нечто составляло метра четыре.

– Это животное или растение? – полюбопытствовала я у пилота.

– Понятия не имею, – откликнулся землянин, так же с интересом разглядывавший местных обитателей. – Я же не кoсмобиолог. Случайно наткнулся на информацию об этой планете в новостях, запомнилась картинка. - Он кивнул на обзорный экран. – Почти такой же вид был.

– Всё-таки нам очень повезло, - резюмировала я, а потом продолжила со смешком: – Меня разрывают противоречивые эмоции. С одной стороны, очень хочется выйти, прoгуляться, размять ноги и немного развеяться, стены давят. А с другой – здравый смысл грязно ругается в ответ на такие идеи.

– Правильно делает, – похвалил Юрий. – Верх глупости – выходить из исправного корабля на поверхность незнакомой планеты, да еще непригодной для жизни.

– Я же не предлагаю идти, я просто жалуюсь. Наверное, это всё от нервов. Адреналин выделился, а реализовать всплеск энергии не получилось. - Я задумчиво мазнула взглядом по чёткому профилю мужчины и снова тихо вздохнула.