Дневники Домового. Закрайсветовские хроники - ЧеширКо Евгений. Страница 44

Коряга наклонилась прямо к лицу мальчика и, впервые сфокусировав на нем свои страшные зрачки, что-то неразборчиво скрипнула. Затем, медленно разогнувшись, она развернулась и нехотя побрела в лес.

Угасающее сознание мальчика, успело оставить в памяти лишь силуэт невысокого старичка, на фоне лунного света, кое-где пробивавшегося сквозь кроны деревьев.

Очнулся он утром, на опушке леса. Рядом стояло лукошко, полное грибов.

С тех пор прошло пятнадцать лет, и за это время он еще никому не рассказал о том случае в лесу. Но со временем люди в деревне стали замечать, что если вдруг у кого-то потеряется корова или случится беда и, к примеру, заболеет человек неизвестным недугом, или начнут вещи пропадать, либо скот помирать — нужно идти к Радмиру. Многие считали его навьим и плевались ему вслед, другие — божьим человеком. Но за помощью обращались и те, и другие. Сам он спокойно относился к своей славе и всегда шел навстречу тем, кто звал его на помощь. Так и сейчас, он не спеша шагал за своей гостьей к ее дому.

— Ну и что случилось-то, баб Дусь?

— А зайди, да глянь, — ответила старушка и приоткрыла дверь. Тут же, в дверь с другой стороны, влетело что-то тяжелое и, отлетев, покатилось по полу с глухим стуком.

— Кажись, кочерга, — проговорил себе под нос парень.

— Чур меня, чур! — заверещала бабка и отступила на пару шагов назад.

— Ты, бабуль, пойди пока у соседки посиди, — задумчиво произнес Радмир, глядя на дверь.

— Ага, ага, пойду, — ответила баба Дуся, задом пятясь к калитке.

Молодой человек проводил ее взглядом и, убедившись, что та вышла со двора, толкнул дверь. Тарелка просвистела мимо уха и вылетела на улицу.

— А ну, цыц! — рявкнул Радмир и вошел в избу. Глазам, привыкшим к темноте, даже в тусклом свете догорающей лучины, комнату было хорошо видно. Кикимору он увидел сразу. Та сидела на белой печи и зыркала своими, слегка светящимися глазюками, по сторонам, в поисках очередного предмета, которым она собиралась запустить в незваного гостя. Молодой человек спокойно прошел к столу и присел на лавку. Подперев рукой голову, он, со скучающим видом, принялся рассматривать скатерть. Кикимора притихла от такой наглости, но через несколько секунд, придя в себя, аккуратно слезла с печи и на цыпочках подошла к столу. Радмир, прикрыв глаза рукой, наблюдал за ее действиями сквозь щель, оставленную между пальцами. Ростом она едва ли доходила ему до пояса. Худая, как щепка, с растрепанными волосами, она, зацепившись корявыми пальцами за краешек стола, залезла на него и села прямо на скатерть.

— Уходииииииии!!! — вдруг, каким-то низким загробным голосом проревела она ему прямо в лицо.

Радмир нехотя убрал руку от глаз и подпер ею подбородок.

— Чего орешь, болезная? Не глухой. Да и вижу тебя прекрасно. Что случилось-то, рассказывай? — скучающим голосом произнес Радмир.

Нежить выпучила свои глаза и, кажется, на секунду потеряла дар речи. Затем быстро придя в себя, она набрала воздуха и дом содрогнулся от страшного воя. На этот раз ее голос стал высоким и писклявым. Радмир поморщился и поковырял пальцем в ухе.

— А по-русски если? — спросил он, — я эти ваши пищалки вообще не понимаю. Еще и слышу потом плохо. Говори уже, чего взъерепенилась? Обидел кто?

Кикимора была удивлена. Наклонив голову, она смотрела на Радмира непонимающим взглядом. Он, в свою очередь, смотрел на нее.

— Ты меня видишь что-ли? — спросила она уже своим, слегка хрипловатым и скрипучим голосом.

— Еще как, — улыбнулся Радмир.

— И что, не страшно что-ли?

— Неа. Бывают и пострашнее. А ты молоденькая еще, симпатичная такая.

Кикимора замолчала. Вряд ли за свою жизнь она хоть раз слышала похвалу в свой адрес. А из уст человека, это вообще звучало дико.

— Чего буянишь-то? — снова спросил парень, — нашла кого охаживать! Бабка — божий одуванчик… Чего ты ей покою не даешь? Насолила чем?

— Да плевать я хотела на твою бабку, сто лет она мне не нужна! — обиженно пробурчала Кикимора.

— Ну, а чего тогда? Настроения нету? Вожжа под хвост попала?

— Чего-о-о?

— Да ничего, говорю, хорош тебе тут всякие непотребства творить, да старых людей пугать. Иди, вон, главу нашего постращай. Авось, да и жизнь у нас в деревне наладится. А то ворует, как этот самый… Да все ему с рук сходит.

— Ты мне еще по указывай! — вскрикнула Кикимора, — не нужна мне твоя бабка! Еще чего! Делать больше нечего! Не на нее я злая.

— А на кого тогда?

— Не твоего ума дело, — нежить отвернулась от Радмира и свесила маленькие ножки со стола.

— Ну, как знаешь. Не хочешь говорить — не нужно, — парень встал из-за стола и направился к выходу, — я то тут многих знаю, и ваших тоже, мог бы и помочь, но раз не надо, так не надо.

— Кого знаешь-то? — через плечо спросила Кикимора.

— Да какая разница? — ответил Радмир и потянул на себя дверь.

— Постой, человек.

Парень улыбнулся, но быстро спрятав улыбку, снова напустил на себя скучающий вид.

— Ну чего?

— Беда у меня тут…

— Сочувствую.

— Да присядь ты!

Радмир нехотя прошел через комнату и снова присел за стол.

— Ну?

Кикимора помялась и, закрутив на длинный палец локон грязных волос, повернулась к парню.

— Муж мой пропал. Ушел куда-то вчера еще, да нету до сих пор.

— Домовик? С этого дома?

— Нет, кипятка тебе в сапоги, с чужого! — Кикимора махнула рукой, — с этого конечно же! Я что, на блудницу какую похожа? Чужих мужиков к себе таскать?

— Да вроде нет, не похожа, — честно ответил Радмир.

— Ну вот и весь сказ. Ушел и нету до сих пор. Уже и не знаю, что и думать.

— Домовик из дома?.. Да уж, странно это…

— Поможешь, а? — спросила Кикимора жалостливым голоском, — уж больно он мне люб, затосковала я без него. Уж что и думать — не знаю. Все думы по передумала.

Радмир вздохнул и посмотрел на собеседницу.

— Может и помогу. Только ты тут переставай буянить. Бабульку не пужай, договорились?

— Договорились, договорились! Ты мне только найди его, мил человек!

— Ладно, — кивнул Радмир, — поищу, поспрашиваю. Но только завтра! Сегодня поспать еще хочу чуток. И это… Приберись тут, что раскидала, по местам расставь, поняла?

— Хорошо, только ты постарайся…

— Да отстань ты! Сказал — поищу, значит — поищу, — Радмир встал и, не прощаясь, вышел из дома.

— Все, бабуль, иди домой, да спать ложись. Никто тебя не потревожит.

— А что ж там было-то, сынок?

— Да кошки. Через окошко влезли, наверное.

— Это что ж за кошки-то кочергой кидаются?

— Ну, вот такие кошки, баб Дусь. Я почем знаю? Все, пойду спать.

Радмир махнул рукой и направился в сторону своего дома, оставив старушку наедине с мыслями о кошках, бросающихся в людей тарелками.

— Где ж искать то мне его теперь? Ладно, завтра придумаю что-нибудь. Утро вечера мудренее.

Радмир вернулся домой уже за полночь.

— Где ж мне беглеца то этого искать? — сказал он сам себе, укладываясь на лавку, — с такой женушкой, кто угодно сбежит. Я б точно смотался. Небось жизни ему совсем не дает. Вот интересно, что его заставило на ней жениться? Хотя, что уж там… У нас, у людей, разве не так? Иной раз посмотришь на парочку и думаешь — как же вас угораздило то? Вот живет себе человек, а потом — раз! И мысль в голову — что-то скучновато, а не найти ли мне человека, который душу из меня вынет, пилить будет каждый день, орать на меня? Много ж таких семей… Не все конечно, большинство — хорошие, да примерные. Живут в ладу и радости, и соседи у них всегда хорошие, и дети воспитанные. В доме порядок всегда.

Радмир повернулся набок и открыл глаза.

— Ты вот, к примеру, почему не женатый, а?

Темнота ответила ему тишиной и поскребыванием мышинных лапок где-то в подполе.

— Спишь что-ли? — молодой человек вздохнул, — ну спи. И мне надо бы выспаться.