Добрые предзнаменования - Гейман Нил. Страница 35

Мадам Трейси он тоже нравился. Ньют был удивлен, узнав, что обитательница другой квартиры была женщиной средних лет, со всеми себя ведущей по-матерински, к которой гости-мужчины приходили настолько же для чая и славной беседы, насколько для той процедуры, на какую она была еще способна. Иногда, когда субботним вечером Шедвелл принимал полпинты «Гиннеса», он становился в коридоре между их комнатами и орал что-то вроде: «Вавилонская блудница!» – но она Ньюту в личной беседе сказала, что это ей было даже приятно, несмотря на то, что самым близким к Вавилону местом, где она побывала, был Терромолинос. Просто бесплатная реклама, улыбалась она.

Она сказала, что его стук в стену и ругань во время ее вечерних сеансов ее также не раздражали. В последнее время у нее были не в порядке колени, и она не всегда могла запускать постукиватель под столом, так что немного постороннего приглушенного стука ей помогало.

По воскресеньям она ставила ему у порога немного обеда, прикрыв еще одной тарелкой, чтобы не остыл.

Шедвелл не мог не нравиться, говорила она. Не важно, что ничего хорошего из этого не выходило, и что с тем же результатом она могла бы кидать шарики из хлеба в черную дыру.

Ньют вспомнил про другие вырезки. Он толкнул их через грязный стол.

– Что есть сие? – спросил Шедвелл подозрительно.

– Феномены, – пояснил Ньют. – Вы велели и феномены искать. Боюсь, в наше время больше феноменов, чем ведьм.

– Что, кто-то в зайца стрельнул пулями из серебра, а на следующий день в деревне захромала старая карга? – с надеждой в голосе проговорил Шедвелл.

– Боюсь, что нет.

– Коровы какие-то померли после того, как на них глянула некая старуха?

– Нет.

– Что же тогда? – вопросил Шедвелл. Он прошаркал к липкому коричневому шкафу и вытащил жестянку со сгущенкой.

– Происходят странные вещи, – пояснил Ньют.

Он провел недели, занимаясь этим. Газет у Шедвелла скопилась буквально куча. Некоторым было несколько лет. У Ньюта была хорошая память, может, потому, что в его двадцать шесть лет мало что произошло, ее заполнившее, и по некоторым очень эзотерическим проблемам он стал неплохим знатоком.

– Похоже, каждый день что-то новое, – продолжал Ньют, пролистывая газетные прямоугольники. – Что-то странное с АЭС произошло, никто, похоже, не знает, что. И некоторые утверждают, что всплыл Потерянный Континент Атлантида, – по его виду было очевидно, что он гордится результатами.

Шедвеллов перочинный нож постукивал по жестянке со сгущенкой. Вдалеке послышался телефонный звонок. Оба мужчины его инстинктивно проигнорировали. Все равно все звонки были для Мадам Трейси и не предназначены для мужских ушей; в свой первый день Ньют добросовестно попытался ответить на звонок, в трубке после звука его голоса воцарилась мертвая тишина…

Шедвелл громко чмокнул.

– Нет, сие не правильный феномен, – бросил он. – Не могу представить, чтоб сие делали ведьмы. Они, знаешь, больше любят топить вещи.

Рот Ньюта несколько раз открылся и закрылся.

– Ежели мы твердо решили с ведьмами бороться, не можем позволить себе отвлекаться на такое, – продолжал Шедвелл. – Чего-то более ведьмовского у тебя нет?

– Но американские войска на нем высадились, чтобы его защищать, – простонал Ньют. – Несуществующий континент…

– На нем ведьмы какие есть? – спросил Шедвелл – в первый раз в его голосе промелькнул интерес.

– Тут не сказано, – ответил Ньют.

– Ну, тогда сие лишь политика да география, – бросил Шедвелл, отбрасывая информацию.

Мадам Трейси засунула в дверь свою голову.

– Э-эй, мистер Шедвелл, – проговорила она, дружески кивнув Ньюту. – Вас какой-то господин просит к телефону. Привет, мистер Ньютон.

– Прочь иди, шлюха, – автоматически отозвался Шедвелл.

– Голос у него такой культурный, – продолжала Мадам Трейси, не обращая внимания. – И на воскресенье я нам достану славный кусок печенки.

– Скорее я с дьяволом выпью, женщина.

– Так что если вы мне отдадите тарелки с прошлой недели, это поможет делу, славный вы мой, – закончила Мадам Трейси и, неустойчиво покачиваясь на трехдюймовых каблуках, пошла в свою квартиру, продолжать что-то, прерванное телефонным звонком.

Ньют подавленно глядел на свои вырезки, когда Шедвелл, ворча, ушел к телефону. Среди них была одна про мистическое сдвигание с места камней Стоунхенджа, словно они были железными опилками в магнитном поле.

Он слышал, особо не вникая, одну половинку телефонного разговора.

– Кто? А. Да. Да. Неужели? И что за вещь сие? Да. Точно, как скажете, сэр. И где же сие место…?

Но мистически сдвигающиеся камни – для Шедвелла невкусно… Не чашка чая, вернее, жестянка сгущенки.

– Отлично, отлично, – заверял звонящего Шедвелл. – Немедленно сим займемся. Я на дело пошлю лучший свой отряд, и скоро, без сомненья, доложу вам об успехе. До свидания сэр. И вам удачи, сэр, – послышался звук трубки, помещаемой обратно на рычаг, после чего голос Шедвелла, теперь уже, метафорически, не согнутый от почтительности, проговорил, – «Дорогой мальчик»! Проклятый ты южный неженка [44]!

Он прошаркал обратно в комнату, а затем уставился на Ньюта – словно забыл, что тот делает в комнате.

– О чем ты говорил? – спросил он.

– Всякие интересные вещи происходят… – начал Ньют.

– Да, – Шедвелл продолжал смотреть сквозь него, задумчиво постукивая по зубам пустой жестянкой.

– Ну, есть один маленький городок, там последние несколько лет удивительная для этого времени года погода стоит, – продолжал Ньют беспомощно.

– Что? Дожди из лягушек и подобные вещи? – спросил Шедвелл, немного оживившись.

– Нет. Просто естественная для этого времени года погода.

– И это ты феноменом называешь? – вопросил Шедвелл. – Я видел такие феномены, у тебя, паренек, от них волосы бы дыбом встали.

Он опять начал постукивать по зубам жестянкой.

– Можете ли вы вспомнить естественную для времени года погоду? – слегка раздраженно спросил Ньют. – Естественная для времени года погода – неестественна, сержант. На Рождество идет снег. Когда вы в последний раз снег на Рождество видели? И длинные жаркие августы? Каждый год? И холодные осени? Такую погоду, о которой вы ребенком мечтали? Пятого ноября никогда не шел дождь, а в Сочельник снег всегда шел?

Глаза Шедвелла расфокусировались. Его рука с жестянкой сгущенки остановилась на полпути к губам.

– Когда я был ребенком, никогда не мечтал, – произнес он тихо.

Ньют понял, что он скользит по краю какой-то глубокой, неприятной ямы. Он мысленно от нее отодвинулся.

– Просто очень странно, – проговорил он. – Метеоролог здесь говорит про среднее, норму, микроклиматы и похожие вещи.

– Что это значит? – спросил Шедвелл.

– Значит, что он и сам не знает, почему, – пояснил Ньют, который кое-что узнал, проведя годы у берега моря бизнеса. Он краем глаза глянул на сержанта Охотников на Ведьм. – Ведьмы известны тем, что влияют на погоду, – подсказал он. – Я это вычитал в «Discouverie».

«О Господи, – подумал он, – или кто другой подходящий из высших, не заставляй меня еще вечер проводить, разрезая газеты в этой комнате-пепельнице. Пусть я на свежий воздух выберусь. Займусь тем – чем бы оно ни было – что в АОнВ является эквивалентом катания на водных лыжах в Германии».

– Это место всего в пятидесяти милях, – проговорил Ньют неуверенно. – Я подумал, я туда завтра съезжу. И, знаете ли, огляжусь. Сам горючее оплачу, – добавил он.

Шедвелл задумчиво вытер верхнюю губу.

– Место сие, – проговорил он, – случайно не Тадфилдом ли зовется?

– Совершенно верно, мистер Шедвелл, – отозвался Ньют. – Как вы это узнали?

– Интересно, что у этих южан за игра? – пробормотал Шедвелл тихо. – Ну-у, – добавил он громко. – Почему бы и нет?

– Кто играть-то будет, сержант? – поинтересовался Ньют.

Шедвелл проигнорировал его вопрос.

– Да. Думаю, вреда это не принесет. Топливо, ты говоришь, сам оплатишь?