Милашка (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович. Страница 61

— Приветствую вас, дому!

— И я тебя Грея. Все хорошо?

— Да, дому.

Грея улыбнулась. «Сговорились? — удивилась Сайя. — Почему все улыбаются? Ладно, потом…»

Она поднялась на второй этаж, зашла в спальню и замерла. На полу валялась военная форма и ботинки. По всему было видать, что их бросили впопыхах. Сайя прислушалась. Из-за двери душевой доносилась пение.

— Протопи, протопи ты мне баньку по белому, — самозабвенно выводил мужской голос. — Я от белого свету отвык. Угорю я, и мне угорелому пар горячий развяжет язык…

Слова песни были непонятны, а вот голос знаком. Сайя рванулась к двери и распахнула ее. Под струями душа спиной к ней стоял Влад и самозабвенно драл горло. Сайя покачала головой. Он, видно, почувствовал взгляд, обернулся и выключил воду.

— Саюшка! Солнышко мое! А я вот моюсь.

— Вижу, — сказала Сайя. — Почему не позвонил?

— Хотел сделать сюрприз. И других просил, чтоб не предупреждали. «Ага! — подумала Сайя. — Так вот почему они улыбались».

— Хотел встретить тебя на пороге с подносом в руках. Хрусталь и шампанское, — пропел он. — Чуток не успел. Вот что, милая! Поскольку не получилось, залезай ко мне. Я тебе спинку потру.

Он улыбнулся. «Почему бы и нет?» — подумала Сайя и сбросила с себя одежду. Влад включил воду и стал мыть ее. Он гладил ее аккуратно и нежно. Сайя жмурилась от удовольствия. Спустя полчаса они сидели в столовой за накрытым столом. Оба проголодались, поэтому жадно ели.

— Как ты здесь оказался? — спросила Сайя, насытившись. — Говорил: задержишься.

— Отозвали, — сказал Влад. — Причем, спешно. Думаю, поручат оборону Мея.

— Даже так? — удивилась Сайя. — Почему тебе?

— Война другая. В это мир пришли огнестрельное оружие и взрывчатка, появились двигатели внутреннего сгорания. Это поменяло характер боевых действий, со временем изменит и мир. Это мало кто понимает, но Лейя догадалась и приняла правильное решение. Я единственный, кто понимает характер современной войны. Мы разобьем курумцев и погоним их обратно.

— Уверен?

— На все сто. Они мыслят категориями прошлого. Гонят в бой тысячи бронеходов, не понимая, что это отличная цель. Мы их встретим. Да так, что они десятому закажут! Я кое-что придумал, — он улыбнулся. — Хватит о войне! Давай за нас с тобой!

Он поднял бокал с вином. Сайя взяла свой, но пить не стала, только коснулась жидкости губами.

— Почему не пьешь? — удивился Влад. — Вино плохое?

— Врач запретил, — сказала Сайя. — У меня для тебя тоже сюрприз. Я беременна.

Он поставил бокал на стол и впился в нее взглядом.

— Это правда?

Голос его дрогнул. «Почему он так реагирует?» — удивилась Сайя.

— Да, — сказала она. — Сканер подтвердил. Третий месяц.

Влад соскочил со стула, подбежал к ней и подхватил на руки. Мгновение держал так, затем сел и прижал ее к себе.

— Ах, ты мое солнышко!

Он гладил и целовал ее. Этот восторг смутил Сайю.

— Я не надеялся…

— Почему? — удивилась она.

— Мы из разных миров. Внешне такие, но могла быть несовместимость. Я этого боялся. Но теперь все! У нас будет много детей. Они будут бегать по коридорам и кричать, как сейчас беженцы. Это так славно!

— Зачем много? — спросила Сайя.

— Я у родителей один, ты — тоже. Мне было страшно одиноко и тоскливо. Думаю, что и тебе тоже. Не хочу, чтоб наш ребенок испытал такую же судьбу.

— Я подумаю над этим, — сказала Сайя. — Позже. Пока у нас и одного нет.

— Исправим! — сказал Влад, встал и понес ее в спальню. «Ничего уже не изменить», — хотела сказать Сайя, но возражать не стала. Не хотелось…

22

Курумцы подошли к Мею и остановились. Пути дальше не было. Мей основали в излучине одноименной реки — широкой и полноводной. Город рос от нее, постепенно наползая на леса и поля. Рос и незащищенный периметр. Вдоль него и выросли укрепленные пункты, подходы к ним засеяли минами, вырыли рвы и эскарпы. Это я постарался. Работали экскаваторы, и мы успели. Рвы и эскарпы поставили курумцев в тупик — здесь их не знали. Испокон веков армии сходились в полях, где и выясняли, кто круче.

На Земле эскарпы защищали от танков, оказалось, и бронеходам их не преодолеть. На испытаниях машины скользили по склону и катились в ров. Пилоты получали ушибы. Лейя дала добро, и работа закипела. Я метался вдоль линии обороны: показывал, уговаривал, ругался. Домой возвращался ночью, иногда ночевал в поле. Сайя не упрекала. После нашего разговора ее словно подменили. Строгая и властная начальница превратилась в ласковую жену. Меня окружили заботой и вниманием. Нет, женщинам нужно беременеть! Желательно чаще.

Курумцы попытались эскарпы преодолеть — и получили по зубам. С искусственных холмов по ним били рельсотроны. Ответить враг не мог — в линиях не было электричества. Не было и самих линий — мы их демонтировали. Осада забуксовала. Курумцы встали и занялись разведкой. Беспилотники кружили над линией обороны. По ним стреляли, но не слишком активно — это было частью плана.

Через несколько дней враг определился с прорывом. Выбрал направления, где их ждали. Укрепления ведь строили с целью выдавить их туда. Я, правда, опасался и подготовил запасной вариант, но он, к счастью, не пригодился. Курумцы стянули бронеходы, куда нужно. И вот тут их разведчики стали сбивать. Врага это не смутило, он готовился к штурму. Этот день наступил. Беспилотники передавали картинку: выстроившись в колонны и закрывшись щитами, бронеходы шли на приступ. Я включил рацию и бросил в микрофон:

— Здесь Милашка. Приказываю: «Гроза»! Всем: «Гроза»!

В следующий миг земля затряслась. Тонны взрывчатки вздыбили землю. Взрывная волна докатилась до Мея, зазвенели и осыпались стекла в крайних домах.

Фугасы закладывали по ночам. Копали ямы, заполняли их толом и засыпали. Электрические провода прятали глубоко. Утром площадку ровнял бульдозер, и она становилась похожей на другие. Мы строили линию оборону, земляных работ было много, так что свежая земля внимания не привлекла.

У курмумцев имелись саперы, которые снимали мины. Они тыкали в землю щупами и находили заряды. Но здесь были фугасы, и мы заложили их глубоко. Заряды не обнаружили.

С КПП я видел, как подброшенные взрывами взлетали в воздух бронеходы. Многие рвало на куски. Оторванные манипуляторы и опоры долетали до укрепленных пунктов. Они еще падали, когда через проделанные проходы в атаку пошли наши бронеходы. Тойя Тим и ее девочки дождались своего часа. Они врывались в растерзанные порядки врага и били молниями. Оглушенные, потерявшие управление курумцы сопротивлялись слабо. Их жгли и втаптывали в землю. Пленных было мало — в основном саперы и тыловые части. Уйти они не успели.

Получив доклад, я выехал в войска. Бронеходчицы еще не остыли от сражения. Одни толпились вокруг пленных, другие бродили по полю, выискивая затаившихся курумцев. Там сверкали молнии — бронеходчицы добивали врагов.

Я отыскал Тойю.

— Прекрати расправу! — велел ей. — Хватит! Победили — этого достаточно.

— Добрый ты! — окрысилась она. — А они наших убивали. Вытаскивали раненых из машин и жгли.

— Мы не должны походить на них. Прекращай! Это приказ. Уничтожать только в случае сопротивления. Объяви по рации, что мы берем выживших в плен. Выйди на волну курумцев. Пусть сдаются.

— Ладно! — буркнула Тойя и забормотала в рацию.

Пленных бронеходчиц набралось много. Часть из них были ранены. Их вытаскивали из машин и везли в госпитали. Мест хватало — своих раненых было немного. По телевизору крутили кадры разгрома. Вечером выступила Лейя. Она поздравила всех с победой и объявила праздник. Народ высыпал на улицы. Люди пели, плясали и обнимались. Вино и местная водка лились рекой. Летели в ночное небо фейерверки — это ребята постарались. Нашли время и соорудили десятки батарей. Причем, сделали в период отступления — так верили в победу.

Через два дня устроили прием, на который позвали меня с Сайей. Для торжества сняли зал «Победы». Это было символично. Гостей пришло много. Пригласили старших офицеров, отличившихся солдат, руководителей Домов, производивших оружие. Банкет начался с наград. Их получали командиры и рядовые, руководители промышленности и тыла. Знаки лились рекой. Наконец, она стала мелеть. Наградив последнюю бронеходчицу, Лейя повернулась к залу.