Ведьминскими тропами (СИ) - Лебедева Ольга. Страница 15

В кабинете советника собралась утренняя компания, к которой теперь присоединились Сигверда с Анитрой. Не трудно было догадаться, что девчонка ходит в ученицах у ведьмы, так что ее присутствие ни у кого не вызвало протеста.

Вкратце обрисованная ситуация сильно озадачила Сигверду. Правда на ее морщинистом лице это никак не отразилось, вот только Анитра успела хорошо узнать свою наставницу, чтобы чутко улавливать ее настроение.

Осматривать хранилище отправились все вместе. А после осмотра Сигверда приказала всем, кроме Анитры, удалиться и запереть дверь с наружной стороны. И только удалив лишних свидетелей, ведьма приступила к своему колдовству, не забывая при этом очень тихо, на грани слышимости объяснять ученице все свои действия.

— Это руна Беркана, — сказала Сигверда, выводя мелом на полу и стенах хранилища знак, напоминающий русскую букву "В". — Это охранная руна. Оберегает жилища от любого проникновения. Будь то простой вор или злой дух, ни тому, ни другому не удастся преодолеть эту защиту. Только вливания сил она требует немалого, а потому ведьмы предпочитают о ней помалкивать.

Сигверда подтолкнула Анитру к деревянной лавке и протянула ей мелок:

— Давай-ка девонька, распиши рунами потолок по углам, да по центру еще добавь, чтоб уж наверняка. Стара я стала, по верхам то лазать, а ты девка молодая, тебе в самый раз.

Когда все было готово, ведьмы, молодая и старая, приступили к самому главному — наполнению рун своей силой.

Сигверда еще и заговор читала. Его слова были просты и легко запоминались, так что вскоре Анитра повторяла за наставницей:

— Кто без спроса войдет, тот отсюда не уйдет. Скрючит его, аль развеет, ноги отяжелеют, голова затуманится, на погибель свою здесь останется.

Руны вспыхнули и погасли, а ведьмы опустились на лавку, чтобы перевести дух. Шутка ли столько рун одним разом силой напитать?

За дверью слышалась возня, кто-то тихо переговаривался, но тревожить их не решались. У Анитры живот свело от голода, и она подумала, что день, наверное, близиться к завершению. Да и свеча в подсвечнике почти догорела. Пора было возвращаться к своим. Мать, поди, места себе не находит от беспокойства. Только Сигверда почему то не торопилась. Она сидела очень тихо, почти не дышала. Глаза полуприкрыты, не поймешь, то ли от усталости, то ли и впрямь успела задремать.

Только Анитра хотела потрясти ведьму за плечо, как в хранилище полыхнуло алым, и раздался полный отчаяния вопль.

— Ну вот и попался наш лиходей, — в голосе Сигверды звучало удовлетворение. Она проворно подскочила с лавки и бросилась в дальний угол, куда почти не долетал свет. Вопли тут же смолкли, зато послышались плаксивые причитания, затем мольбы отпустить и уверения, что он де больше никогда, ни за что, да чтоб ему с места не сойти.

Вскоре и Анитра смогла лицезреть виновника переполоха. Им оказался маленький человечек с огненно рыжей бородой и плутоватыми глазками, тоже почему-то рыжими. Внешне он сильно походил на лепреконов — героев ирландского фольклора. Не удивительно, что девочка воскликнула первое, что пришло ей на ум:

— Да это же лепрекон.

Маленький человечек оскорбился не на шутку. Несмотря на свое унизительное положение — Сигверда держала его за шкирку, как нашкодившего котенка, он принял надменный вид, сложив ручки на груди и гордо произнес:

— Попрошу не оскорблять. Ктурхи мы и никак иначе.

Сигверда встряхнула его слегка и спросила ласково:

— И откуда же ты взялся, такой гордый? Я ведь за обережным кругом хорошо слежу, не мог ты его порушить, силенок бы не хватило. А значит, кто-то тебе подсобил, — на мгновение ведьма замолчала, рассматривая съежившегося под ее взглядом воришку, и продолжила: — Да нет, связываться с ктурхами — себя не уважать, посулите золотые горы, поклянетесь землей предков и все равно обманете.

— Да мы. Да никогда, — взвился плененный коротыш. — Это все злые языки на ктурхов наговаривают. Почем зря очерняют наш род, а ведь за нас бедных и заступиться некому, — под конец своей гневной тирады законючил воришка, вмиг растеряв всю свою спесь.

Но Сигверду было непросто разжалобить, тем более, что она очень хорошо знала пакостную природу этого народца. И потому без сожалений тряхнула негодника еще раз и строго приказала:

— А ну, сказывай, по чьему следу сюда проскочил? И почему я его прихода не почуяла?

— А потому и не почуяла, что не нарушал он границ, ведьмами установленных. И с чего ты взяла, что на твоем участке приоткрылась для него заветная дверца? — огрызнулся ктурх.

— Как так? — опешила Сигверда. — Неужто нашлась среди нас отступница? Не верю.

— Верить, аль не верить — это дело твое, матушка. Мне то что за печаль? Я свою выгоду блюду, — малыш с любовью огладил карман сюртучка, но тут же отдернул ладошку, будто обжегшись.

— Успел-таки, окаянный, монеты прихватить, — восхитилась его ловкостью Сигверда и приказала: — А ну, выкладывай на лавку, что там у тебя есть.

Воришка обиделся на такую несправедливость. По его мнению, все честно уворованное принадлежало ему по праву. А порядочной ведьме негоже заниматься разбоем и грабежом. Разумеется, он тут же высказал свои мысли вслух, чем изрядно позабавил Сигверду. Однако от своих намерений, вернуть украденное в казну, она не отказалась. Живо перевернула ктурха вверх ногами и встряхнула легонько. В следующее мгновение по полу покатились желтые кругляши, выпавшие из кармана его сюртучка.

— Пять золотых монет — неплохой улов для такого мелкого воришки, — отметила Сигверда.

На ктурха, лишившегося законной добычи, было больно смотреть. Горе его было неподдельным, на круглом личике застыла маска страдания. Казалось, сильнее огорчить его уже нельзя, но Сигверде хватило нескольких слов, чтобы ввергнуть несчастного в бездну отчаяния:

— Остальное тоже вернешь, иначе…

— Нееет, — закричал воришка, вцепившись пальцами в рыжую бороденку, из глаз его покатились крупные слезы.

— Ладно, — нехотя пошла на попятный Сигверда, — так и быть, можешь оставить себе то, что украл раньше, но за это ты расскажешь мне все, что тебе известно о той ведьме и ее госте.

Слезы на красном от натуги лице ктурха высохли мгновенно. Весь он преобразился, вновь обретя уверенный вид.

— С одним условием, — тут же начал наглеть воришка, — ты обеспечишь мне защиту, а то ведь после разговора с тобой я и дня не проживу.

— Вот, значит как? — задумалась Сигверда. Ктурхи — народец ушлый. Поймать их под силу только опытной ведьме, да и то, если удача будет на ее стороне. Они умны и осторожны, обладают быстротой и ловкостью, а еще умением пролезать в любую щель. Легкость, с которой ей удалось пленить представителя этого славного племени сегодня, всего лишь случайность. Он слишком расслабился, а она ждала его появления.

И все-таки он сильно опасался за свою жизнь, если решился попросить ее о защите. И это говорит о многом. В первую очередь о том, что существует реальная угроза его жизни.

— Хорошо, я дам тебе защиту, но сначала ты принесешь мне клятву, — вступила в торг Сигверда. — И прежде всего назови свое имя.

Малыш скривился, но видимо, выбора у него не было, и потому он согласился. Быстро пробормотал что-то себе под нос и уставился преданным взглядом на ведьму.

Сигверда только вздохнула тяжко:

— Ты и впрямь думаешь, что я стану тратить время на твои забавы? Сейчас выйду за дверь и сдам тебя страже, а перед этим свяжу руной подчинения. Этого ты хочешь?

— Старкидаг, — произнес малыш отчетливо и отвернулся, раздосадованный тем, что его хитрость не удалась.

— Вот и ладно, — лицо Сигверды осветилось ласковой улыбкой. Она опустила пленника на лавку и размяла пальцы. Только сейчас Анитра поняла, что удерживать воришку на весу было непросто.

Старкидаг нехотя произнес слова клятвы, которая связала его по рукам и ногам. Отныне он во всем подчинялся воле Сигверды. При этом ктурх не выглядел сильно огорченным. Он понял, что ведьма очень стара. Уже нашла себе преемницу, а значит, его пленение не продлится долго.