Ведьминскими тропами (СИ) - Лебедева Ольга. Страница 34

Надо сказать, что ритуал был довольно простым и не требовал больших энергетических затрат. Анитра налила в таз для умывания воду из кувшина. Достала из сундука две новых свечи и острием кинжала прочертила на каждой руну Дагаз. Отыскала среди дощечек с рунами ту, на которой была изображена руна Манназ, и установила ее вертикально перед емкостью с водой. Потом зажгла по бокам от нее свечи и окунула в воду кусок ткани, впитавший в себя кровь Вальгарда. Указательным пальцем правой руки прочертила на поверхности воды руны Манназ, Лагуз и Дагаз. Затем начала закручивать воду в маленький водоворот, не забывая при этом четко проговаривать следующие слова:

— Руна Манназ, руна Лагуз, руна Дагаз, приведите меня к Вальгарду, сыну Свенельда. Как горит свеча, как течет вода, как звучат слова, так проляжет мой путь к нему.

Повторив наговор три раза, Анитра распахнула настежь окно и выплеснула воду с высоты второго этажа. Потом открыла дверь и сказала ожидавшему ее хевдингу:

— Времени мало, Свенельд, мы должны поспешить. На убывающей луне наговор действует недолго, надо успеть, пока сила его не развеялась.

Свенельд понял все правильно и тотчас направился к выходу, держась на два шага позади Анитры.

Вальгарда мучил кошмар. Во сне он кричал и метался, стараясь разорвать стягивающие его путы. Все было бесполезно, с каждым новым рывком натяжение лишь усиливалось. На коже появились кровавые отметины от веревок. Боль становилась довольно ощутимой, но не до такой степени, чтобы сознание парня вырвалось наконец из липкой паутины небытия. Зато жажда справилась с этой задачей куда лучше. Похмелье давало о себе знать не самым приятным образом. Жутко болела голова, хотелось пить, а лучше сразу умереть, чтобы так не мучиться.

С трудом разлепив потрескавшиеся губы, Вальгард провел по ним кончиком языка. Затем попытался произнести хоть слово, но звуки застревали в пересохшем горле. Так и не выдав ничего членораздельного, парень слегка приоткрыл глаза и осмотрелся. Вместе со зрением к нему вернулся и слух, но мозг отказывался воспринимать действительность, слишком невероятным было то, что открылось его взору.

В неверном свете свечей все выглядело нереальным. На широкой кровати, застеленной мягкими шкурами полярных лисиц, в пароксизме страсти сливались два тела — мужское и женское. Обнаженная девушка выгибалась в сильных руках мужчины, оседлав его бедра подобно наезднице и страстно отзываясь на ласки любовника. По белоснежной коже ее спины струились длинные пряди иссиня-черных волос. Стоны удовольствия вырывались из груди красавицы всякий раз, как мужчина проникал в ее лоно своим естеством.

Любовники не замечали, что за ними наблюдают, слишком были поглощены друг другом. А Вальгард не мог отвести взгляд. Зрелище было и впрямь завораживающим. Но вот девушка откинулась назад и закричала, находясь на пике наслаждения. Волосы больше не скрывали ее лица. И тогда он ее узнал и едва не задохнулся от боли и гнева. Дернулся, испытывая сильное желание убить обоих, ведь это Алов у него на глазах так бесстыдно отдавалась другому мужчине. И вдруг осознал, что не может сдвинуться с места, потому что связан по рукам и ногам.

— Ты только посмотри, дорогой, наш поздний ужин очнулся, — промурлыкала Алов, вставая с кровати и потягиваясь, как кошка. Весь ее облик источал довольство.

Мужчина хмыкнул в ответ:

— Проголодалась, милая?

— Предпочитаю запасаться впрок, дорогой. Еда быстро кончается, а люди становятся излишне подозрительными, когда их знакомые ни с того, ни с сего начинают болеть и умирать.

— В таком случае, оставляю его тебе, а сам подкреплюсь энергией братцев. У Харальда слишком много наследников для одного королевства, а я не намерен делиться властью.

Вальгард слушал и не понимал, о чем они говорят. В его душу закрались сомнения, да Алов ли это на самом деле? Куда делась та милая девушка, что с первого взгляда покорила его сердце? И Эйрик не был похож на себя самого. Тот прежний, которого он знал, был груб и жесток с женщинами, а этот действовал иначе. Для начала обласкал любовницу взглядом, потом проявил о ней заботу и наконец, коснулся розовых губ красавицы нежным поцелуем перед тем, как уйти.

— Проклятье, — прошипел Вальгард, стряхивая с себя наваждение.

— Нет, малыш, — Алов оказалась рядом с ним в одно мгновенье и почти коснулась губами его губ. — Тебя никто не проклял, поверь мне, уж я то знаю. Твой свет сияет так ярко, что мне не терпится попробовать, каков он на вкус.

Девушка приблизилась к нему вплотную, и Вальгард отшатнулся. Ему была отвратительна сама мысль, что придется касаться ее после Эйрика. Алов словно вымазалась в грязи, стала вдруг мерзкой до отвращения. А потом он заглянул ей в глаза и застыл от ужаса. Из глаз юной девушки на него смотрела сама смерть.

— Мне конец, — прошептал он чуть слышно, чем вызвал приступ веселья у своей будущей убийцы.

— Все мы не вечны, — филосовски заметила Алов, когда отсмеялась и возобновила разговор. — Только моя смерть придет не так скоро, как твоя.

Дверь в комнату внезапно отворилась. Алов обернулась и удивленно вскинула смоляные брови. На пороге стоял рыжеволосый незнакомец, подозрительно похожий на того парня, что должен был стать сегодня ее ужином. Рядом с ним переминалась с ноги на ногу малолетняя спутница. Алов не сразу обратила на нее внимание, а зря.

Вошедший мужчина замер в дверях, смущенный ее наготой, зато девчонка, времени зря не теряла. Она бросилась вперед и вонзила кинжал в горло черноволосой красавицы. Кровь хлынула потоком, унося с собой жизнь. Дух пустоты, обосновавшийся в теле Алов, заметался в поисках нового убежища, но был притянут энергией солнечного камня, висевшего на груди у ведьмы.

— Что ты творишь? — громыхнуло откуда то сверху, когда Анитра опустилась на колени перед телом Алов. Это Свенельд так невовремя решил вмешаться в ее планы. Ведьмочка строго посмотрела на него и приказала свернуть одно полотенце в жгут, а второе разорвать пополам. Сама же вновь занялась оказанием первой помощи пострадавшей. Она надавила пальцем чуть ниже ранения, чтобы замедлить кровотечение и исключить попадание воздуха в кровь, а потом приложила к ране скатку из полотенца, подняла противоположную от раны руку пострадавшей вверх и наложила через нее жгут. Таким образом кровотечение было остановлено и предотвращена угроза воздушной эмболии.

Однако расслабляться было рано. К сожалению, о стерильной операционной оставалось только мечтать, зато у Анитры имелся дар целителя. Кровью пострадавшей ведьмочка старательно вывела у нее на шее руну Тейваз, способствующую скорому исцелению ран, полученных от удара холодным оружием. Нужно было нанести еще руну Соулу, чтобы восстановить ауру девушки, но это можно сделать чуть позже, ведь оставался еще один не пойманный дух пустоты, который мог появиться в любой момент. Да и Вальгарда не мешало бы освободить от пут и привести в чувство. Вид у парня был такой, словно он вот-вот лишится рассудка.

Вальгард издал булькающий звук, мало напоминающий человеческую речь, но этого оказалось достаточно, чтобы привлечь к себе внимание остальных. Свенельд поспешил снять путы с сына и, как только Вальгард приподнялся с импровизированного алтаря, от всей души врезал ему в челюсть.

— Щенок, — кипятился Свенельд, — дай только выбраться отсюда живыми, и я самолично спущу с тебя шкуру. Может быть, хоть это заставит тебя поумнеть. Ты куда полез, дурень? Неужто жить надоело?

— Прости, отец, — Вальгард покаянно склонил голову, — я и сам не помню, как здесь очутился. Как будто только что ложился в свою кровать, а очнулся уже в комнате Эйрика. Колдовство какое-то, не иначе.

Взгляд парня подозрительно скосился в сторону Анитры, которая продолжала хлопотать над раненой девушкой. Свенельд же заметив, куда он смотрит, отвесил сыну еще и подзатыльник.

— Ты свою вину на других не перекладывай, — прикрикнул он строго, — если бы не Анитра, быть бы тебе кормом для духов пустоты. В ножки ей кланяйся, да прощения проси за мысли свои недостойные.