Жмурки с любовью (СИ) - Герр Ольга. Страница 36

Энергия Инги ему не нужна, солнце Иллари достаточно подпитывало Дарка, но через соприкосновение он мог заглянуть в ее мысли и чувства. Была только одна загвоздка – опасность установления связи между ним и девушкой. Когда пропускаешь чужие эмоции через себя, они оставляют след, соединяя с человеком. Впоследствии лишь смерть в состоянии разорвать эту связь.

Арифметика проста – чем больше забираешь, тем больше в тебе задерживается. Если брать энергии совсем чуть-чуть, сосредоточившись исключительно на информации, то она пройдет через тебя как вода через сито. Какие-то крохи все-таки осядут, но связь будет тонкой, как нить паутины, и в скором времени оборвется.

Мало кто так использовал соприкосновение. Во все века гелиосов интересовала исключительно подпитка энергией, мыслеобразы сопровождающие ее воспринимались досадной помехой. Плюс сказывался запрет, но ради дела Дарк готов был рискнуть. К тому же на островах не было посвященных жрецов Небесного отца, способных заметить нарушение и наказать за него.

Дарку позволили остаться с девушкой наедине. Он поставил мальчишку-подручного дежурить за дверью, чтобы никто не помешал. Им с Ингой предстоял серьезный разговор.

Из-за распухшего от слез лица Дарк едва узнал девушку. Ее словно осы покусали. Она вздрогнула, когда он вошел. В глазах плескался страх.

— Что со мной будет? — с ходу спросила Инга. — Меня казнят?

— А есть за что? — Дарк присел напротив. Не считая двух стульев в небольшом помещении ничего не было. Отсюда вела единственная дверь и ни одного окна. Чтобы попасть в эту комнату, он долго спускался по лестнице. Видимо, сейчас он был на подземном этаже.

— Я ничего не сделала, — заверила Инга. — Я даже не понимаю сути обвинений. Вы же знаете меня, скажите им, что я невиновна. Умоляю, помогите.

Девушка смотрела на него с надеждой. Она приняла его визит за дружеский. Он не говорил, что возглавляет городской надзор Эльфантины. Дарк прикинул, могла ли дишканди не знать, кто он такой, но так и не пришел к однозначному выводу.

— Вы должны сказать правду, — он наклонился вперед.

— Я только и делаю, что говорю ее.

— Одних слов недостаточно. Необходимы доказательства, — он стянул кожаную перчатку без пальцев с правой руки. Просто оголил ладонь, а ощущение будто разделся.

— У меня их нет, — Инга захлопала ресницами. — Лишь мои слова.

— Ты ошибаешься. Есть еще воспоминания, — Дарк протянул руку ладонью вверх. — И я могу в них заглянуть. Если ты не лжешь, я это увижу. Но я также увижу обман.

Она колебалась всего секунду, а потом выбросила руку вперед, словно ловила муху. Ее ладонь зависла над его. Дарк полагал, она будет сопротивляться, найдет тысячу причин, почему этот способ ей не подходит. Такого желания сотрудничать он не ожидал, а потому опешил.

— Ну же, — поторопила Инга. — Делайте, что должны. Надеюсь, это не очень больно, и я не умру.

— Максимум, что почувствуешь – легкую слабость. Расслабься, позволь заглянуть в тебя. Тогда все пройдет быстрее и проще для нас обоих, — он сжал ее руку в своей. — Закрой глаза и подумай о детстве.

Он словно подглядывал за чужой жизнью через замочную скважину. Увидеть ее всю ему не хватило бы времени. Для этого требовалось полноценное соприкосновение, но Дарк не ставил цель узнать всю подноготную девушки. Его вопрос был прост – она дишканди или нет? Ему достаточно было заглянуть в детство. Пары секунд хватило, чтобы понять – Инга росла в нормальной семье, окруженная любовью. Она никогда не видела дерево дишкан и тем более не пробовала его плоды.

Он резко разорвал союз рук, не заботясь о мягком выходе из чужого сознания. Закружилась голова, очертания комнаты и девушки подернулись рябью, но Дарк проигнорировал слабость. В мыслях раненой птицей билось – он ошибся! В который – Небесный отец всех сожги! – раз. Как это возможно? Впервые он задумался, что, вероятно, не подходит для этой работы. Он настолько глуп, что какая-то девка снова его обставила.

Дарквинн встал, пошатываясь, со стула.

— Что будет со мной? — донеслось в спину.

Дарк вздрогнул, он и забыл, что в комнате есть кто-то еще.

— Тебя отпустят, — бросил, не оборачиваясь. — Ты в самом деле невиновна.

Глава 22. Театр

Приезд наследника в столицу обставили с размахом, точно он вернулся не из поездки по провинциям, а победителем с поля боя. Корабль принца Гайдиара под золотыми парусами причалил в порту. Оттуда до дворца он ехал на белом коне со свитой в сотню жандармов, а люди из окон и с крыш домов осыпали его разноцветными порошками. Чтобы принц, его конь и одежда не испачкались, невольники несли над ним зонт – четыре шеста с натянутой между ними тканью. Она защищала принца и от палящего солнца, и от порошков. И никому не было дела до рабов, что бежали всю дорогу, едва поспевая за лошадью.

Эль, а значит и Рейн, была в числе делегации, приветствующей принца. В нее также входили верховный жрец с приближенными и жены императора. Клеон Багряный ожидал сына в престольном зале. Не императорское дело переминаться на пороге дворца.

Наследник спрыгнул с коня и взбежал по лестнице. Первой к нему бросилась женщина в бирюзовом платье. Судя по возрасту, его мать. Она попыталась заключить Гайдиара в объятия, но он грубо ее оттолкнул. Принц был зол, а все потому, что немного порошка попало на белоснежный китель.

Отряхивая рукава, он прошел в престольный зал, и все вереницей потянулись за ним.

— Сын мой, моя надежда и опора, — император поднялся навстречу наследнику.

Повелителю Гайдиар позволил себя обнять. Рейн фыркнул, наблюдая за этой сценой. Ну, прямо любящий отец и ласковый сын. Все от начала до конца было спектаклем. Причем актеры играли из рук вон плохо. У императора был такой вид, словно он вот-вот зевнет, а наследник кривился и поджимал губы, как если бы обнимал не отца, а склизкую жабу. Вот такие теплые семейные отношения.

— Я привез вам подарок, повелитель, — наследник усмехнулся. — Уверен, вы оцените его по достоинству.

Рейн слышал о народе, живущем на крайнем севере, но никогда не видел его представителей. Их называли снежными или морейцами. Они рождались и жили в условиях вечной ночи и зимы. Возможно, поэтому походили на сугроб. В трупе и то больше красок, чем в девушке, которую ввели в зал жандармы.

Император пришел в восторг. Пока он любовался подарком, Рейн размышлял над тем, как девушка сюда попала. Чтобы снежная переплыла океан? Они и в городах людей редкие гости. На девушке были рабские браслеты, едва ли она получила их за нарушение закона на Иллари. Скорее, ее захватили на материке и продали на острова, а это уже работорговля, которой якобы не существует.

Императору не терпелось позабавиться с новой игрушкой, и он быстро всех распустил. Рейн угадывал эмоции Эльмидалы по малейшей перемене в мимике – она была рада уйти. Может, кому-то ее лицо казалось беспристрастной маской, но он читал его, как открытую книгу. То, чему Арда училась годами, он постиг за месяц, а все потому, что не сводил глаз с госпожи. Пригрози кто Рейну казнью за взгляд на Богиню, он бы и тогда от нее не отвернулся.

Время стремительно летело, а он по-прежнему жил во дворце и не вспоминал о побеге. Якорь тяжелее корабельного удерживал его на месте. Имя ему Эльмидала. Неодолимое желание – быть всегда подле нее – изменило сознание Рейна. Мысли с чувствами перемешались как попало, словно кто-то с силой встряхнул его. Их бы вернуть обратно на полки, вот только Рейн не помнил, где что лежало.

Он не мог бросить Эль и был готов вечно следовать за ней. Пусть ему отведена роль немой тени, он наслаждался и этим.

К сожалению, она редко с ним заговаривала. Поэтому когда вечером Эль, распустив служанок, позвала его, Рейн устремился к госпоже как корабль после долгого плавания к суше.

— Я хочу выйти на прогулку в сад этой ночью, — шепнула она.

— Как вам будет угодно, госпожа, — Рейн почувствовал недоброе. Прежде она не покидала покоев с заходом солнца.