Подопытный материал (СИ) - Пронин Юрий. Страница 23

Наша изоляция прошла без происшествий. Зоя и Николаевич, похоже, ругались, потому что после исчезновения объявились хмурыми и поглядывали друг на друга не слишком ласково.

Потом пропали разом две пары: Савельевич с Татьяной Сергеевной и Васильевич с Валентиной.

Через неделю они появились. Выяснилось, что теперь Савельевич живет с Валентиной, а Татьяна Сергеевна с Василием Васильевичем. Впрочем, я называю их по имени-отчеству больше по привычке: выглядят они не старше Кати. Татьяна вообще обольстительной красоткой стала. Савельевич превратился в высокого черноволосого парня. Николаевич постройнел и приобрел соломенную шевелюру. Васильевич остался таким же волосатым, но сбросил вес.

Что произошло, я узнал из рассказа Кати:

— Куратор развел их по парам и велел сексом заниматься. Валя быстро смирилась, а Константин до последнего сопротивлялся: от боли орал, но не соглашался. Ей его, можно сказать, насиловать пришлось, а он потом плакал.

Я представил себя на месте Савельевича и через некоторое время понял, что краснею от стыда. Увы, я бы не сопротивлялся. Да и все наши женщины, на мой возгляд, очень привлекательны.

Тут Катя заставила меня покраснеть еще больше:

— Сереженька, ты, если такое случится, не сопротивляйся. С Куратором все равно спорить бесполезно.

Я ошарашенно молчал, а Катенька тихо прошептала:

— Ой, страшно-то как!

За зимой пришла весна, растаял снег. Танки опять начали высевать траву. Собственно, им только это и осталось: все постройки в городе они уже перемололи за зиму. Серая пашня с пологими холмами и неглубокими впадинами покрылась зелеными всходами, а меня одолело предчувствие перемен. А может, на меня так действовала весна.

Впрочем, перемены не заставили себя ждать.

Часть 3

Выживай, как сможешь

Глава 1

Пробуждение оказалось пикантным. Десять человек, совершенно не одетых, пришли в себя на слегка влажной от росы прошлогодней траве. Несмотря на ясное небо, утреннее солнце грело пока слабо, и я с удовольствием накинул бы на себя что-то теплое.

Увы, не наблюдалось не одежды, ни нашего черного жилого модуля, ни ставших привычными механизмов. Только мы и фигура Куратора, стоявшего рядом с нами.

— Мы решили предоставить вам еще один шанс. Жить рекомендуется здесь, покидать преобразованную территорию запрещено.

Куратор, как всегда, растворился в воздухе, оставив нас осмысливать произошедшее.

— Ну и что это было? — нарушил молчание Николаевич.

— Точнее спросить: что мы имеем? — грустно ответил Савельевич. — А имеем мы еще один гребаный эксперимент. Следует заметить, что нас в очередной раз поимели.

Я понял, что могу замерзнуть окончательно, поэтому вскочил и завопил:

— Блин, холодно!

Максим тоже поднялся и вежливо спросил:

— Что орешь, как сумасшедший?

— Покричишь — теплее делается.

— Нарви травы и в нее заройся — сразу согреешься.

Я постоял, пытаясь понять, нет ли тут подвоха, а потом принялся дергать траву. Длинные тонкие стебли рвались на удивление легко, лопаясь у самой земли.

Света выдернула одну травинку, с трудом разорвала ее пополам и сказала:

— Из нее можно юбочку сплести.

Вскоре ко мне присоединилась Катя, а за ней все остальные.

— Может, чем-нибудь другим займемся? — через некоторое время предложил Николаевич.

— Травы много надо, — возразил Васильевич. — Мы ей шалаши покроем. Сплетем из веток, а сверху трава будет.

Мне идея показалась замечательной. Только где ветки взять?

Дошло это не только до меня, и к реке со мной пошли Максим, Васильевич и Николаевич. Увы, на берегу, кроме той же травы, мы ничего не обнаружили. А вот в мутной воде плыли ветки, веточки, пластиковые пакеты и бутылки.

— Ловите все подряд, потом разберемся, что куда сгодится, — распорядился Николаевич.

Савельевич, похоже, руководить больше не собирается. После того как его разлучили с женой, в нем словно что-то сломалось. Больше нет живого взгляда, и, кажется, что Константин смотрит, но ничего вокруг не замечает.

Мы рассредоточились по берегу. Мусора по реке плыло много. Я то и дело забегал в воду, чтобы выловить ветку или полиэтиленовый пакет. Очень скоро ноги у меня совсем окоченели: вода текла ледяная.

На мое счастье, мимо проплывала длинная ветка почти без сучков. У меня появился инструмент — теперь почти всю добычу я вылавливал с берега веткой. Чуть позже на конце своей удочки я сделал крючок: разорвал пакет и полученными полиэтиленовыми жгутами привязал к большой палке маленькую раздвоенную ветку. Кроме пакетов и пластмассовых емкостей разного объема, я собрал немало деревяшек, мешок из синтетической ткани, несколько обрывков шпагата из того же материала, пару зубных щеток и даже стеклянную бутылку. За ней пришлось заходить в воду почти по грудь, но эта вещь показалась мне особо ценной. Если разбить бутылку, получатся стекляшки. А осколком стекла можно и разрезать что-нибудь, и поскоблить.

Только как разбить бутылку, если на берегу нет ни единого камешка — лишь земля, трава и мягкий мусор?

Взглянув на реку, я утратил всякий интерес к стеклянной емкости: метрах в пятидесяти от берега плыла лодка, и в ней никого не было. С диким воплем я бросился в реку, забыв о том, что совсем недавно вода казалась мне очень-очень холодной. Как выяснилось, Максим, стоявший чуть ниже по течению, последовал моему примеру, но сделал это молча. К лодке мы подплыли одновременно, так же синхронно забрались в нее, перевалившись через противоположные борта, и принялись грести руками.

До берега мы добрались как раз в том месте, где стоял Николаевич. Я ступил на твердую землю и только тут понял, что мы с Максимом нарушили запрет, покинув преобразованную территорию.

— Рисковые вы ребята, — покачав головой, сказал Николаевич. — А если бы вас долбануло чем-нибудь?

— Да ладно тебе! — возразил подошедший Васильевич. — Давай весла делать, и на остров поплывем. Ничего нам не будет. Смотри, вон птаха с нашего берега на остров летит. Видишь?

Птица благополучно приземлилась на острове, и я наконец смог рассмотреть наше приобретение. На берегу стояла совсем маленькая самодельная лодочка. В свое время какой-то толковый мужик, разжившись стеклотканью и эпоксидной смолой, соорудил это плавсредство. Получилось вполне добротно.

Тем временем Васильевич увлеченно мастерил весло из ветки с развилкой на конце: согнул концы прутиков, связал их полосами из разорванных пакетов. Получилась каплевидная лопасть, в которую наш умелец вплел прутья, связав их кусками шпагата.

Николаевич и Васильевич отплыли и благополучно добрались до острова, а я отправился на свое рабочее место.

Три обнаженные прелестницы внимательно изучали мою добычу.

До чего же хороша моя Катенька! Что ни говори, а фигурка у нее — на загляденье! Нет, нельзя ей раздетой ходить: в соблазн вводит.

Если честно, и Света, и Танечка мало ей уступают. Да, я про себя Татьяну Сергеевну давно Танечкой зову. А как еще женщину называть, если ей на вид не больше двадцати?

От греха подальше я отошел к воде и снова стал мусор вылавливать. Женщины ушли и вернулись с охапками травы, а Танечка еще и камень принесла. С виду она, конечно, девчонка, но по-прежнему осталась рассудительной и предусмотрительной — стеклянную бутылку разбила в предварительно выкопанной ямке.

— Теть Тань, ну, давай юбочки сошьем!

По-моему, Света об этих юбочках уже третий раз разговор заводит. Женщины сидят на охапках травы и мастерят одеяла из полиэтиленовых пакетов: разрезают их осколками бутылки и сшивают полосками пленки, проделывая дырки острыми палочками.