Подопытный материал (СИ) - Пронин Юрий. Страница 24

— Юбочки мы еще успеем сделать, — спокойно отвечает Танечка. — А свою тощую задницу ты и одеялом прикрыть сможешь.

— Ничего я не тощая! — обижается Света. — У меня все при всем, а Максимушка говорит, что я сексуальная.

— Все при всем у Кати, а тебя немного раскормить нужно, — Танечка остается невозмутимой. — А сексуальность — понятие неопределенное, и очень часто фигура здесь не при чем.

Черт! От таких разговоров мысли идут только в одном направлении. Может, позвать Катю прогуляться куда-нибудь за холмики?

— Теть Тань, а вы теперь к Константину Сергеевичу вернетесь или с Василием Васильевичем останетесь? — любопытствует Света.

— Мы с Валей уже говорили, — вздыхает Танечка. — Решили пока оставить так, как есть.

Разговоры у женщин занимательные, только сыт от них не будешь. А есть хочется все сильнее, да и пить тоже. В реке вода мутная, но другой нет. Может, налить ее в пластиковые бутылки, чтобы отстоялась? Пожалуй, так и сделаю.

Николаевич и Васильевич вернулись благополучно, привезли сухой хворост, какие-то корневища, побеги, луковицы и мятый алюминиевый котелок без ручки.

— Ничего ты, Васька, не понимаешь! С коричневыми шишечками — это рогоз, а камыш — другой, у которого цветочки скоро появятся, — Васильевич никак не остановится, продолжая спорить с напарником.

Огонь добывали трением. Оказывается, если знаешь — это совсем несложно. Больше времени занимают всякие приготовления, а главное — надо найти сухой горючий материал.

Корневища Васильевич запек в земле под костром, побеги камыша съели сырыми, луковицы сварили в котелке. Наелись, отвара попили — жить стало веселее.

Постройкой шалашей руководил Васильевич. Дело оказалось простым: втыкаешь в землю десятка три палок, и, взяв их за основу, плетешь здоровенную перевернутую корзину из прутьев. Для надежности ветки и веточки между собой связываешь жгутами из пленки и обрывками шпагата.

Каждая пара сооружала шалаш для себя, а Васильевич успевал еще всем помогать и подсказывать.

Ближе к вечеру я опять проголодался и заметил, что Катя что-то жует.

— Трава это, — объяснила она. — Попробуй — вкусно! Только не глотай.

Действительно, трава оказалась вкуснее привезенной с острова еды. Такое ощущение, что лесные орехи жуешь. Только потом приходится твердые волокна выплевывать.

Танечка догадалась: наложила на кусок пленки травы и основательно постучала по ней полкой. Потом траву убрала и из полученной серой муки сварила кашу.

Так что спать я ложился с приятным ощущением сытости.

Как и все остальные, свой шалаш мы с Катей не достроили, зато натаскали в него травы. Уже в темноте зарылись в эту кучу, укрылись легким одеялом из кусков пленки. Постель получилась колючая и холодная, но, прижавшись друг к другу, мы согрелись. Уснул я быстро.

Утром выяснилось, что все мы посерели. Трава осыпалась, и серая мука намертво прилипла к коже, окрасив ее.

— Траву надо обмолотить. Мука на кашу пойдет, а остальное нужно в реке прополоскать, — Валентина изложила план действий. — А то так и будем бледными неграми ходить.

Глава 2

Нас с Катей отправили в разведку.

— Вы — вверх по течению, а мы со Светиком — вниз, — сказал Максим. — Что странное встретите — поворачивайте обратно.

Все-таки хорошо, когда любимый человек рядом. Нет на нас ни одежды, ни обуви; что впереди — неизвестно, а мы идем, взявшись за руки, и улыбаемся друг другу.

Справа река. Остров мы уже прошли, и другой берег теперь далеко. Слева тянутся невысокие холмы и неглубокие впадины, поросшие серой сухой травой — в целом, пейзаж унылый. Зато солнышко светит, и ветерок совсем слабенький — даже без одежды не холодно.

Путешествие вдоль берега прервал глубокий овраг, на дне которого бурлил довольно широкий водный поток, впадавший в реку.

Пришлось повернуть и идти рядом с крутым склоном, удаляясь от реки.

А ведь места-то знакомые! Это тот самый овраг, который отделял промзону от города. Только ходили мы по другой стороне. Как раз напротив хлебная база была, а дальше от реки вентиляционщики жили. Правда, там сейчас только сухая трава, да лес вдалеке виднеется.

— Если так идти, мы прямо к нашему дому попадем, — сообразила Катя.

Зашагали веселее, ведь интересно, что с нашим домом стало. Увы, произошло с ним то же самое, что и с другими зданиями. От нашего жилища остался только холм, поросший зеленой травой. Видимо, разрушали дом зимой, а засеяли пашню совсем недавно.

А вот на другой стороне оврага «танки» не работали. Там стояли осинки и виднелись пеньки от березок, которые мы на дрова спилили.

Дошли до середины дамбы и остановились.

— Мышки дохлые, — сказала Катя. — А вон птичка лежит.

Насколько я смог рассмотреть, на дороге и рядом с ней лежали маленькие трупики. Мыши и птички отчего-то погибли.

— Пошли обратно! — скомандовал я.

— У нас та же история, — выслушав меня, поделился Максим. — Готовься, завтра с тобой в татарскую деревню наведаемся.

— Как думаешь, отчего мыши погибли? — спросил я.

— Наверняка защитное поле работает. Только, судя по всему, на день его отключают.

Признаться, когда мы ступили на дамбу, неприятный холодок внутри у меня появился. Однако опасения не подтвердились, и мы дошли без происшествий.

Дома в деревне остались целехонькими, а вот в живых не осталось никого. Останки людей, коров, лошадей, собак — не голые кости, а высохшие мумии, разрушенные лишь кое-где. Скалящиеся мертвые лица, обтянутые коричневой кожей; ставшие совсем худыми тела, спрятанные под одеждой.

Пренеприятное зрелище!

Впрочем, живность здесь была: в траве шуршали мыши, по улицам вальяжно разгуливали крысы, а вездесущие воробьи с чириканьем носились везде.

— Похоже, год назад долбанули, как и по городу, — предположил Максим.

В этой деревне до этого я был лишь один раз, когда с бандитами воевали. Максим же наведывался сюда частенько и ориентировался здесь хорошо.

— Давай, Серега, по-быстрому: в кузницу заскочим, в столярку и в дом любой. Инструмент, обувь, одежду хватаем и уходим. Тележку бы найти.

Увы, тележка нам на глаза так и не попалась. Хорошо, хоть пару рюкзаков нашли. Набили вещмешки одеждой и обувью, взяли пару топоров, лопату, пилу, да единственный нож, который нашли в жилом доме. В самый последний момент вспомнили о посуде и прихватили алюминиевые кастрюли, ложки и тарелки.

Перевели дух только около горки, которой стал наш дом.

— Что мы так торопимся? — спросил я. — Солнце еще высоко. Думаешь, барьер скоро включат?

— Зимой бы сейчас уже смеркалось. Вдруг, активация на зимний день сориентирована?

Встретили нас с восторгом, добычу разбирали с радостными возгласами. Однако нашлись и критики.

— Грядки делать давно пора, а они семян не принесли. И лопата только одна, — недовольно бурчала Света. — Белья никакого, даже нитки с иголкой не догадались взять. Завтра мы с Катей тоже пойдем.

Максим беспомощно взглянул на меня — похоже, отказать Свете он не мог. А ведь когда-то Катя говорила, что у них союз по расчету. По-моему, тут любовь в чистом виде.

— Опасно это, — я попытался урезонить рыжую девицу.

— Вам же ничего не стало, — заявила Света.

Ответных аргументов я не нашел.

Начался наш поход замечательно: дошли без происшествий, тележку в одном из дворов я обнаружил почти сразу же, загрузили ее быстро. Рюкзаки тоже заполняли недолго. Пожалуй, управились даже раньше, чем вчера мы с Максимом.

Только Света никак не унималась:

— Максимушка, давай еще семена поищем, ведь не нашли почти ничего! Пожалуйста!