Истории попаданок и попаданцев (СИ) - Гале Анна. Страница 55

– У тебя кто-нибудь есть там, дома? – спросил я.

Такие вещи лучше прояснить заранее, не люблю внезапных сюрпризов.

– Для тебя это имеет значение? – после заминки отозвалась Оленька.

Не понравилась мне эта заминка.

– Имеет. Должен же я знать, если придётся отбивать тебя у какого-нибудь бывшего, – сказал я.

– Не придётся, – она улыбнулась. – Ничего серьёзного у меня там нет.

– А что не серьёзное? – чуть жёстче продолжил я.

– Женатый любовник, – Оля дёрнула плечом. – Не понимаю, зачем тебе эти подробности!

– И давно встречаетесь?

– Гера, давай ты сменишь тон, – чуть раздражённо проговорила девушка. – Не надо меня допрашивать. Встречаюсь я с ним три года.

– И это называется – ничего серьёзного? – прищурился я.

– Представь себе. Просто удобная связь без обязательств.

Я перевёл дыхание. Знакомо! Я и сам всегда заводил такие вот "связи без обязательств". Отбивать Оленьку ни у кого не придётся.

К полудню мы спустились с горы к озеру, у которого нам предстояло совершить подвиг вместо Геракла. Вода в озере оказалась мутная, местами густо покрытая тиной, как в болоте. Только лягушек не хватало.

– Красивые цветы, – сказала Оля, разглядывая берег.

Я огляделся. По всему берегу росли знакомые кустарники с зубчатыми тёмно-зелёными листьями, покрытые крупными белыми цветами. Я выругался. Вот уж чего никак не ожидал здесь увидеть!

– Не вздумай их нюхать! Даже не подходи туда! Как, говоришь, народ тут себя чувствовал?

Оленька понимающе посмотрела на скопище кустарников.

– Подробностей не помню, но здесь чувствовали жуть подземного царства. Человек ощущал себя скованным, не мог пошевелиться, голос срывался, в общем что-то такое.

– Это сильный галлюциноген, – объяснил я. – Одним запахом одурманивает человека. А если ещё и листок пожевать – на тот свет отправиться можно. Смотри, сколько их тут растёт, – целая плантация! Вот народу и мерещатся подземное царство да птицы с перьями-стрелами. Тут и зелёных человечков увидишь, если подольше посидишь, воздухом подышишь. Пошли-ка назад, хотя бы на холм. Подумаем, что делать.

– А что делать? – уже на ходу ответила Оля. – Сжечь это всё – и будет уже половина подвига. Если не весь.

– Само собой – сжечь, – кивнул я. – Только сначала посчитать по времени, когда жечь, чтобы вернуться в Лерны не слишком скоро. Я лучше посижу тут, в тихом безлюдном месте, чем там, на болотах у города. Кстати, по-моему, там водится рыба, – я махнул рукой назад, в сторону озера. – Вроде, что-то плескалось.

Рыба в озере действительно водилась, причём в переизбытке. В первую вылазку, обвязав нос и рот своей майкой, я вошёл в пахнущую тиной воду и голыми руками без труда выловил две здоровенных рыбины. Жить сразу стало веселее. Желудок уже не хотел принимать лепёшки Копрея, да они почти и закончились, осталось по небольшому кусочку. Запечённая на костре рыба без соли казалась после постных лепёшек и кисловатых яблок изысканным лакомством.

– Дома буду есть в кафешках пирожные, пока не надоедят. И запивать их кофе, – мечтательно протянула Оленька. – А ещё лучше – шампанским.

– Договорились. Вернёмся – буду кормить тебя пирожными, – пообещал я.

Неподалёку от озера мы провели десять дней – беззаботных и непривычно спокойных. Ели печёную рыбу, стерегли костёр, чтобы пореже гас, нашли в лесу чистый родник и кусты съедобных ягод – крупных и сочных. Особым счастьем было переодеться в нашу одежду и, обвязав лица, постирать в озере греческие шмотки. Нам удалось даже худо-бедно помыться.

Мои туфли пришлось выкинуть – они уже безнадёжно разорвались и "просили каши" сразу с нескольких сторон. Теперь я бродил босиком, получая удовольствие от прикосновения ступней к тёплой сухой земле, к нежной траве. Оленька с наслаждением стянула с себя удивительно живучие кроссовки.

– Здорово ходить босиком! – радостно заметила она. – Особенно, когда знаешь, что не наступишь на разбитое стекло и не влезешь ни в какую гадость.

За всё время мы не встретили в этих местах ни человека, ни зверя. А вот птицы действительно были. Большая стая хищников с грозными, загнутыми клювами иногда взлетала над озером. Несколько птиц в первый вечер кружили и над нами, роняя на землю гигантские тени в кровавых лучах заката. В тот раз я опробовал найденный пистолет. Поразительно, но он после желудка гидры был исправен. Патрон разнёс часть головы огромному стервятнику. Больше гости к нам не летали, а мы, рассмотрев хищника, убедились: перья у него самые обычные и никакой брони на нём нет.

– Где ты научился так стрелять? – спросила Оленька, когда я рассказал ей, откуда взял оружие.

– В школе в кружок ходил. На соревнования ездил, у меня и разряд есть, первый юношеский.

– А почему в спорт не пошёл?

– В смысле, как дошёл до жизни такой? – невесело усмехнулся я. – Да просто всё. Жил с бабушкой – мать умерла, когда мне было года четыре, я её почти не помню. Потом, когда мне было пятнадцать, умерла и бабушка. Три года жил с отцом и его семьёй и постоянно слышал о своём "лишнем рте". Спорт, конечно, тут же закончился. Как мне сказали: "Нечего балбесничать, мы тебя к делу пристроим". А дело, Оленька, было работой в частной ремонтной бригаде в свободное от школы время. Все деньги – отцу. В общем, я ушёл от родственников в восемнадцать лет и вдруг понял, что у меня лучше всего получается не зарабатывать деньги, а выдуривать. Этим я до сих пор и занимаюсь. Хотя идея с отелем где-нибудь на Кипре мне нравится, – я улыбнулся. – Ну, теперь твоя очередь пооткровенничать.

– Со мной ещё проще, – Оленька покрепче прижалась ко мне. – Была домашней девочкой, жила с мамой, очень интересовалась искусством и мифологией.

– Хорошо училась, – не удержался я.

– Слишком хорошо училась, – подтвердила она. – Настолько, что меня на четвёртом курсе приметили. Свели с человеком, который предложил подзаработать. Для начала – оценить несколько вещей. Как я сейчас понимаю, меня просто проверяли. Вещи наверняка были краденные, среди хлама попались две очень ценные. Как сейчас помню, – карандашный набросок Дега и античная ваза. Заплатили неплохо, вопросов я не задавала. Потом ещё несколько раз звали по тому же поводу. А на пятом курсе предложили пройти с сотрудником в запасник музея и выбрать наиболее ценные экземпляры. С этого и началась моя работа на серьёзных людей. Я, конечно, сразу всё поняла, но в тот момент были нужны деньги. Мама, она как ребёнок, совершенно неприспособленная… В общем, скоро я уже втиралась в доверие коллекционеров по всей стране, а потом у них пропадали некоторые экспонаты. Точнее, экспонаты на месте, но это уже не оригиналы, а неплохие копии.

– И ты думаешь, заказчики тебя просто так отпустят? – нахмурился я.

– Думаю, возникнут сложности.

– Оля, ты сможешь мне полностью довериться?

– Спросил аферист на доверии, – улыбнулась девушка.

– Я достану тебе документы, настоящие, но на другое имя, связи есть, я могу это сделать. Мы просто выедем из страны куда-то, где не нужна виза. А дальше уже разберёмся, как сбывать ценности, где обосноваться и чем заняться.

– Гера, я что-то не поняла, – глаза Оленьки округлились. – Ты мне сейчас предложение делаешь, что ли?

– Ну, по крайней мере, предлагаю жить вместе, – ответил я.

Наконец, после подзатянувшегося отдыха мы решили, что пора действовать. Для начала я запалил с нескольких сторон галлюциногенные кусты. Сидя против ветра, мы издали смотрели, как выгорает пространство вокруг озера.

– Так уходит жуть подземного царства, – прокомментировал я.

– С царством понятно. А птиц-то как выгонять будем? – задумчиво спросила Оленька. – Их же тут просто туча летает.

– А вот для этого пригодятся батарейки, – я потёр руки. – Сегодня ночью и шуганём птиц. Жаль, патронов всего два. Я бы тут развернулся!

Когда стемнело, мы начали подготовку. Накрыв, на всякий случай, головы щитом, мы спустились с холма. Путь лежал по выжженной земле мимо озера, где до сих пор стоял запах горелой травы, к облюбованной птицами роще.