Немезида (ЛП) - Бэнкс Анна. Страница 28

— Я здесь, — кричу я.

Затем их слова доходят до моего сознания, и на моих губах расплывается улыбка. Король Сокол еще не доверяет мне, если разместил охранников в конце крыла. А по какой причине он должен мне доверять? Я сбежала из его гарема, подвергнув опасности жизни его охранников. Затем я почти обо всем лгала ему вчера. Ему, Линготу. Я никогда прежде не встречала Линготов — хотя, возможно, Ролан был одним из них — и сама мысль об этом очаровывает меня. Кто-то, кто может говорить на всех языках и отличить правду от лжи? Это действительно возможно? У меня появляется искушение лгать ему и впредь, чтобы проверить его способности — и, если возможно, его терпение.

Король Сокол слишком спокойный, на мой вкус. И слишком красивый для моего покоя. Хотя из-за черной краски вокруг его глаз он выглядит жестоким и пугающим, но, когда я осмеливаюсь посмотреть ему в глаза, в его взгляде отражается доброта. Доброта, которой никто не ожидает от короля Сокола. Тем более после всех ужасных вещей, которые мой отец сказал о его отце. Не стоит недооценивать этого нового короля Теории, разумно решаю я. В конце концов, мой отец не мог выдумать все из ничего, и, если короля Сокола к царствованию готовил король Воин, его методы правления, без сомнения, будут диковинными и несправедливыми. Такими, как мой отец — и мой наставник, Алдон — всегда рассказывали.

Однако трудно испытывать чувство благодарности к мужчине — или, как говорят, он в действительности мальчик? — который содержит гарем, словно лошадей или пастбище коров. Но, по правде говоря, кажется гарем, который содержится для его увеселения, не пользуется его вниманием.

Пока я размышляю над этим, одна из моих служанок выглядывает на балкон. У нее темные волосы и тёмная кожа и большие, выразительные карие глаза с длинными ресницами. Я бы не назвала ее красивой, но черты ее лица заслуживают внимания и интерес.

— Барышня Сепора? — говорит она. — Меня зовут Анку, а это Кара.

Она указывает на девушку возле себя, которая, представьте себе, серубелиянка. Кара немного ниже меня, но с таким же цветом волос и таким же отличительным узким носом. Даже ее имя широко распространено среди класса фермеров. Она освобожденная рабыня, вынужденная остаться здесь и работать? Я решаю выяснить это позже, если останемся наедине, без Анку. Однако сейчас Кара так уставилась на меня, что мне становится неуютно. Такое ощущение, будто она меня узнала. Ей известно, кто я? Конечно же, нет. Нет, если она выросла в Теории после того, как много лет назад рабы были освобождены. Она, возможно, даже не была рабыней; скорее всего, она родом из семьи рабов, которые остались. Она выглядит слишком молодой, чтобы быть из поколения рабов.

— Мы рады прислуживать вам сегодня утром, — говорит Анку и показывает знаком, чтобы я следовала за ней.

Я подчиняюсь, и они ведут меня обратно в опочивальню. Кара вытаскивает какую-то нежно голубую ткань из сумки, которую она принесла, и кладет её передо мной на кровать, стараясь не встречаться со мной взглядом.

— Нам нужно подготовить вам один или два туалета, прежде чем вы уйдёте сегодня, — говорит она. — Его Величество отдал строгий приказ, убедиться в том, чтобы в вас узнавали королевскую служанку, прежде чем вы выйдете из покоев.

Спустя целую вечность примерок и подгонок я полностью одета. Не спрашивая, они берут меня за плечи и разворачивает к зеркалу, чтобы я могла посмотреть на себя. Для одежды служанки не так уж и плохо, если быть честной. Синее платье до колен, а сверху голубая отделка из прозрачной такни, спускающаяся до голеней. Вокруг талии золотой пояс — конечно, это не настоящее золото, иначе меня тут же ограбили бы при выходе из дворца — и большое жемчужное ожерелье, по форме напоминающее слюнявчик ребенка, который ему одевают перед кормлением. Простой головной убор в сине-золотую полоску покрывает мои волосы, которые, в свою очередь, уложены в неразбериху из локонов и кос. Я не могу не отметить, что мое одеяние более сложное, с множеством деталей, чем простые синие платья моих слуг дома. И с облегчением отмечаю, что это одеяние намного сдержаннее, чем подобранные мне в гареме — и Роланом.

— Головной убор — это важная деталь, — сообщает мне Анку. — Он определяет более высокое положение среди королевских слуг, так как вы помощница королевского советника.

Ах, Рашиди. Рашиди, который почти до упаду перечислял все причины, почему я не подойду в качестве его служанки. Поэтому я собираюсь доказать, что он не прав. Почему бы и нет? Меня разместили во дворце и кормят, а также я могу самостоятельно исследовать королевство. Сомневаюсь, что даже мама могла бы себе представить, насколько хорошо обернётся моё бегство из Серубеля. Я обменяла жизнь в кварталах низшего класса на жизнь избалованной служанки.

И не только. Я прекрасно осознаю, что теперь нахожусь в более выгодном положении, чтобы помочь Серубелю, чем если бы прозябала в кварталах низшего класса. Наверное, это значит, что не все потеряно. Без сомнений, когда-нибудь Рашиди научится доверять мне и даст информацию, которую я каким-нибудь образом смогу передать матери. А мама, конечно, поймет, что делать с этой информацией.

Должно быть я долго тяну с ответом, потому что и Анку и Кара, обе смотрят на меня с любопытством.

— Спасибо вам за помощь, — быстро говорю я.

— Конечно, барышня Сепора. — Анку проходит в угол комнаты и берется за кисточку, которая весит возле стены. Она показывает её мне.

— Это ваш колокольчик, барышня. Если вам что-нибудь понадобится, можете позвонить, и мы будем к вашим услугам.

— О, я уверена, что справлюсь без лишней помощи.

Даже дома я не использовала слуг, как могла бы.

Она улыбается.

— Нам сказали, что вы любите писать фараону. Дайте нам знать, если вам понадобится пергамент.

Я краснею. Значит, в теорийском дворце слухи распространяются так же быстро, как и в серубельском. По тону Анку понятно, что она просто шутит, но Кара неодобрительно воротит носом. Может она думает, что, ведя переписку с королем, я предаю Серубель. Может, она завидует моим привилегиям. В любом случае, я не хочу, чтобы она становилась моим врагом. Мне очень хочется иметь друга в Теории, и мне приятно видеть здесь еще одну серубелиянку.

— Спасибо, Анку, но я сомневаюсь, что у меня и дальше будет необходимость общаться с Его Величеством.

Честно говоря, жаль. Потому что есть ещё столько лжи, которой я хотела бы его засыпать. Но на сегодня он дал мне отпуск и эскорт, чтобы изучить Аньяр, хотя я считаю, что будет умнее, сначала ознакомиться с самим дворцом. Кроме того, моё первое знакомство с базаром Аньяра оставило у меня неприятный осадок. И я, конечно, не хочу рисковать еще раз встретиться с Роланом и Чатом.

— Кара, — говорю я сладким голосом. — У тебя сегодня много работы? Я предпочла бы совершить прогулку по дворцу, и мне интересно, сможешь ли ты сопровождать меня.

Но Кара хмурится.

— Боюсь, у меня слишком много работы, барышня. Возможно, один из охранников…

Анку с неодобрением толкает её в бок.

— Конечно, Кара сможет сопровождать вас сегодня, барышня. Как я уже сказала, мы к вашим услугам.

Как выяснилось, Кара ужасный проводник. Она несётся из одного коридора дворца в другой и сообщает лишь самый минимум информации прежде, чем перейти к следующему залу. Она демонстрирует недовольство, и к полудню я отвожу ее в сторону.

— Кара, скажи мне, в чем дело, — говорю я. — Ты едва говоришь со мной, а я надеялась, что мы станем друзьями.

Она опускает глаза, но у меня возникает чувство, что причина не в стыде, а потому что я ей не нравлюсь.

— Что вы здесь делаете, барышня? — в конец концов, спрашивает она. — Вы здесь, чтобы уничтожить Серубель?

Я хватаю ртом воздух.

— Почему ты так говоришь?

Она встречается взглядом с моим, сжав рот в тонкую линию.

— Вы — Создатель. Я вижу это по вашим глазам. Если вы создаёте для короля, тогда у него не будет потребности торговать с Серубелем. Наша родина будет обречена.