Харальд Поттер. Наследники Слизерина (СИ) - Ким Сергей Александрович. Страница 6

— Придётся, — ответил Ремус, отвечая на рукопожатие.

Ночной лес накрыло стеной дождя идущего с Адриатики летнего циклона. Капли ударили по вековым дубам, грабам и клёнам, подобно брекватеру, принявшими на себя первый удар ливня.

Дождь приглушил крики людей, грохот взрывов и треск автоматных очередей.

Бывший лейтенант Югославской народной армии, а ныне лейтенант недавно созданной Хорватской армии Адем Яшари бежал. Сквозь ночной лес, перепрыгивая через ямы и поваленные стволы деревьев — прочь от пуль и штыков сербских нацгвардейцев.

Где-то позади самые храбрые и глупые члены его отряда ещё вели вялую перестрелку с наступающими сербами, но их участь уже была предрешена. Всё было предрешено заранее — операция провалилась с самого начала, когда хорватский отряд обнаружил оставленную жителями деревню и натолкнулся на патруль нацгвардейцев. Трёх сербов взяли чисто — они и пикнуть не успели, но потом Адем со своими людьми увлёкся, срывая злость от провала на пленных и слишком поздно заметил, что к нему подходят большие силы сербов. Много — навскидку несколько рот при технике. А у него был всего лишь неполный взвод, собранный из таких же дезертиров и прочего отребья, как и сам Яшари.

В бой они не вступили, предпочтя бегство сражению — слишком уж был предсказуем итог схватки. Но нацгвардейцы почти сразу же повисли у них на плечах и начали гнать их по лесу, даже несмотря на опустившиеся сумерки.

Адему везло — от боевой подготовки он никогда не отлынивал и всегда держал себя в хорошей форме, чего нельзя было сказать о других его бойцах. Кому-то не помогли и отчаянные меры в виде брошенного оружия. В другое время Яшари обязательно врезал бы этим ублюдкам по зубам, а может и просто расстрелял за то, как бездарно они разбрасываются с таким трудом собранным оружием. Но сейчас на первое место выступал вопрос выживания — отвлёкся, остановился, и всё, считай, что труп. Сербы такого не спустят. Они воюют сейчас сразу на несколько фронтов, так что в средствах не стесняются. А средств у них хватает — большая часть запасов ныне почившей в бозе ЮНА осталась именно в их руках. У них и техника, и танки, и авиация, а хорватов и союзных боснийцев — только лёгкое оружие из стратегических складов, рассчитанных на случай тотальной партизанской войны. И помощи ждать почти неоткуда — наёмники из Штатов, Германии, Швеции и Англии делают много, но просят ещё больше. Боснийцам легче — за них сейчас волонтёры из стран исламского мира, но их всё равно слишком мало. Мало!

И на помощь Запада рассчитывать не приходится, хотя и сербы — за русских. Но сейчас в СССР та ещё заваруха, так что все силы заклятых заокеанских друзей прикованы к впавшему в бешенство русскому медведю. А так было б здорово, если ряды наступающих сербов проредили бы живительные авиаудары…

Дождь барабанил по козырьку кепки, затекал за воротник и пропитывал армейский камуфляж. Висящая за спиной "застава" больно била всеми своими выступами. Тяжёлое дыхание с хрипами вырывалось сквозь крепко стиснутые зубы. Набатом стучит в ушах сердце, ноги как будто сделаны из ваты, а в правый словно всадили острый стилет. Вокруг и так ночь, а в глазах ещё больше темнеет…

Адем запнулся о корягу, которую не успел разглядеть, и упал кубарем, вкатившись в заросли низкого кустарника… За которым оказался склон холма. Лейтенант проехал на спине головой вниз полсотни метров, прежде чем смог остановиться и подняться на ноги. Спотыкаясь и шатаясь, Яшари вновь побежал вперёд — к виднеющемуся невдалеке холму, поросшему густым кустарником и невысокими деревьями. С одной его стороны шумела небольшая, но довольно бурная речка, а с другой, кажется, болото. Так что путь лейтенанта лежал только наверх.

Под ногами вместо шороха мокрых листьев, начала хлюпать вода. С глухим бульком правая нога хорвата провалилась в небольшую яму, и ботинок сразу же заглотил воды доверху. Но обращать на это внимание не было ни сил, ни возможности, так что проигнорировав все неудобства, Адем уже вскоре бежал вверх по пологому склону.

Ветки деревьев и кустов хлестали по лицу Яшари, под ногами то и дело попадались крупные валуны, о которые можно было преспокойно запнуться, но хорват упорно бежал вперёд, чувствуя, что ещё немного, и он окончательно оторвётся от погони…

Неожиданно он вылетел на широкую полосу перепаханной земли, вокруг которой всё было опалено недавним пожаром, а деревья и кусты буквально сметены прочь. Адем запнулся обо что-то, звякнувшее металлом, и, напрягая зрение, попытался разглядеть, что это было.

Кусок покрытой серо-зелёными разводами металлической пластины, на краю которой виднелся флаг старой Югославии.

Яшари перевёл дух и, сменив бег на быстрый шаг, начал продвигаться дальше, благо что он уже перевалил через вершину холма…

На склоне внизу обнаружилось и то, что оставило просеку — искореженный и обгоревший самолёт с хищными очертаниями, в котором угадывался сербский истребитель-бомбардировщик J-22.

Адем осторожно обошёл обломки самолёта и начал спускаться… Неожиданно правая нога вновь провалилась в землю, но не нашла дна поблизости и утянула за собой лейтенанта.

Хорват пролетел несколько метров и неловко приземлился на камень, больно ударившись правым локтём. Крепко выругавшись, Яшари кое-как поднялся и попробовал оглядеться.

Он находился в широком и высоком подземном тоннеле. Сквозь дыру в потолке виднелся кусочек ночного августовского неба Хорватии, из которого лил дождь. До дыры было метра три, не меньше — залезть практически невозможно.

Лейтенант прислушался, но ни звуков сербской речи, ни выстрелов так и не услышал. Выждав для верности минут десять, за которые успел основательно продрогнуть и замёрзнуть из-за отсыревшей одежды и обуви, он двинулся по тоннелю.

Вероятнее всего это была часть старого укрепрайона, построенного ещё наверняка в период правления Тито. Тогда вообще строили много и с размахом, претворяя в жизнь концепцию тотальной партизанской войны…

Хорошая концепция, кстати. Очень годная. Особенно в плане того, что в случае чего ополченцам и резервистам можно было раздать оружие из разбросанных по всей Югославии схронов с оружием.

Вот только когда полыхнуло, то внезапно не оказалось никаких югославов. Да и не было их вообще-то никогда… Зато появились отдельно сербы, хорваты и боснийцы, каждый из которых посчитал нужным раздать оружие СВОИМ. Отсюда и столь быстрое создание и вооружение народных ополчений. Хотя с тяжёлым вооружением до сих пор беды нет только у сербов, остальным же приходится штурмовать военные базы и захватывать артиллерию и бронетехнику…

Адем достал с пояса чудом не потерянный во время всех перипетий бегства небольшой фонарик, включил его и осветил тусклым светом слабенькой лампочки дорогу.

Очень скоро Яшари понял, что к бункерам Тито этот тоннель никакого отношения не имеет. Подземелье было старым, очень старым — чем чёрт не шутит, но, возможно, что ещё времён османского владычества. Аккуратная каменная кладка, высокий сводчатый потолок, кое-где почти рассыпавшиеся в труху железные кольца для факелов.

Коридор всё вился и вился, периодически поворачивая под прямым углом, но не разветвляясь и не делая никаких намёков на выход. По ощущениям Адема, он прошёл уже несколько сотен метров… Да что это за катакомбы, вообще?!..

Яшари уже почти решился поворачивать назад и пытаться выбраться через ту же дыру, через которую сюда свалился, но тут коридор всё-таки кончился, и хорват оказался в большом пустом зале. По периметру шёл частокол толстых каменных колонн, за которыми свет фонарика выхватил ещё три выхода. А в середине зала стоял небольшой каменный куб, из необычного тёмного камня с золотистыми прожилками.

В голове Адема неожиданно зашумело. Как будто бы десятки разных голосов начали что-то говорить на странном языке — что странное и страшное. Сила и власть чувствовалась в них — огромная сила и огромная власть…

Яшари зашагал к кубу и неожиданно понял, что совершенно не чувствует тела. Страх вспыхнул и тут же угас, будто горсть пороха, оставив лишь ощущение того, что всё в порядке.