Там, где ты нужен (СИ) - Молоков Влад. Страница 50

- Товарищ капитан, вы не должны были за нами возвращаться, - говорит, самый бойкий, - мы вам очень благодарны, но нельзя было рисковать таким…

- Когда рисковать было нельзя, я оставил вас в прикрытии и ушел. Когда появился шанс - я его использовал. И то только потому, что такой вещи положена знаменная группа. У меня свое задание, - показываю опечатанный пакет, - а беречь реликвию теперь ваша задача.

Раздевшись, ныряю в небольшое, но глубокое озерцо, с наслаждением смываю грязь и пот. В воде резвится рыба, карась размером с ладошку. Вроде не крупный, но жирный и главное, что его много. Из кустов утка выглядывает, на берегу видны следы зверья, что на водопой ходит, на опушке до этого подберезовики видел, как при таком изобилии, бойцы умудрились несколько суток оставаться голодными.

После скромного перекуса, специально развел концентрат пожиже, ребята смотрят осоловевшими глазами и вырубаются. Готовлю еще порцию каши, знаю, что проснуться со зверским аппетитом, желудок вспомнит, для чего он предназначен. Разоспаться им не даю, дел много, да и о преследователях забывать не стоит.

Через два часа мы готовы ехать дальше, по карте, из планшета, снятого с офицера, определился, где находимся. С учетом небольшой погрешности нам придется проехать, окружными путями почти пятьдесят километров. На всякий случай надеваю прорезиненный плащ, найденный в багажнике. У него есть интересная функция, полы можно закрепить вокруг ног, получится, что-то вроде комбинезона. Бойцу, сидящему сзади, отдаю камуфляжную накидку и штаны латыша. Теперь определить нашу принадлежность сложно, надеюсь,что сразу стрелять не будет ни одна из воюющих сторон.

Глава 12

Очевидно, что лимит неудач на сегодня исчерпан, и к 19.00 часам, мы наконец находим части 174 дивизии 62-го стрелкового корпуса. Правда, сначала нас пытался «нагнуть», какой-то сержант и даже пообещал посадить в погреб до выяснения. Но я его, что называется «построил» и в истинно русской манере обложил матом. На шум появляется младший политрук, невысокого роста и премерзкой наружности. Он еще не успел ни чего сказать, а мне уже не понравился, и я заранее настроился на конфликт. «Политический работник» мои надежды оправдал в полной мере. Визгливым голосом дал команду нас задержать, оружие и технику отобрать. При этом у него хватило глупости размахивать передо мной наганом.

Молча, поймал его за руку, отобрал оружие и в наступившей вдруг тишине, спокойно высыпал в подставленную ладонь патроны. Вернул дураку разряженный ствол. Стал расстегивать плащ. Гаденыш, придя в себя начал истерично орать, требуя от красноармейцев моей немедленной экзекуции. Скидываю плащ и предстаю перед публикой во всем блеске чиновничьей моды сороковых годов. Даже васильковые галифе в тему. Знаков различия на мне нет, но для понимающего человека это еще больше поднимает мой статус. Политрук замирает на полуслове, красноармейцы и немногие командиры, подошедшие на шум, невольно подтягиваются, оправляя форму. Теперь мой выход, требуется сбросить накопившуюся негативную энергию. Начинаю свою речь неторопливо, не повышая голос, при этом достаю из кармана револьвер и медленно начинаю вставлять отобранные патроны в гнезда. Политрук бледнеет, но мне он уже не интересен, главное сбросить пар. Подготавливая аудиторию, пару минут самозабвенно ору на свою жертву. Затем перехожу к незапланированному митингу, мне нужно выговориться, меня прямо распирает изнутри, слова сами ложатся на язык. Человеку, который в юности вынужден был читать материалы партсъездов, пленумов и решений, сам подготовил кучу документов с красивыми, но порой бесполезными выражениями, увлечь местного неизбалованного обывателя, не составило труда. Даже для чего-то ввернул, что после нашей неминуемой победы, мы первыми покорим космос и уделаем всех буржуинов. Потихоньку эмоции приходят в норму, и настает время задуматься, а с чего это меня так прибило. Шоколад. Когда подъезжали к расположению, комсомолец, достал плитку немецкого шоколада и угостил меня. А что добавляли в шоколад, продвинутые нацистские ученые - первитин. Значит это меня от наркоты прет, хорошо, что немного съел. Заканчиваю выступление, требованием сопроводить меня в штаб группировки.

Через сорок минут, я вручаю конверт плотному немолодому командиру -это и есть комдив Зыгин. В недавнем времени командующий обороной Полоцкого укрепрайона. Во время чисток 1937 года на Дальнем Востоке он, как и Лукин был арестован и прошел через пытки, но показаний, ни против себя, ни против сослуживцев не дал. Перед самой войной был оправдан, восстановлен в звании и должности. Оборону укрепрайона он возглавил в самом конце июня и больше двух недель силами всего шести дивизий успешно сдерживал наступление шестнадцати немецких. Захватить позиции немцам так и не удалось, но 16 июля обойдя укрепрайон по флангу, враг вошел в Невель, и командование дало приказ на отход.

Я коротко доложил о цели прибытия и о своих приключениях. Все, находящиеся в штабе, пребывают в недоумении, оказывается подготовка к прорыву идет полным ходом, приказ, был получен еще вчера и он указывает другое направление главного удара. Командир 62 стрелкового корпуса генерал майор Карманов Иван Петрович вместе со штабом жив - здоров, и координирует действия всей группировки. Ну и в завершение - штаб дивизии ни когда не размещался в месте, где была засада. Хорошо, что нашелся командир, подтверждающий мою личность. Ну и помогает слух о моей пламенной речи, который молнией разносится по частям, естественно со своими комментариями. Тоже не плохо, боец должен знать, что Родина о нем не забыла, чувствовать поддержку «Большой земли». Для окруженцев, особенно перед наступлением это важно.

Комдив в задумчивости сидит над картой, потом говорит, - Странная какая-то история то, что приказ у тебя подлинный это понятно. Но почему приказано вручить мне, да еще таким странным образом. От кого говоришь, получил пакет?

- От сотрудников НКВД, одного из которых знаю лично.

- Тоже странно, раньше нам все приказы напрямую от своего армейского командования поступали. Так сказать без посредников. Да и радиосвязь работает без перебоев. Ну, хорошо отдыхай пока, потом разберемся.

- Насчет радиосвязи. Я у немцев видел майора в нашей форме, кажется связиста. Вот только выглядел он не как пленный.

- Опишите его, пожалуйста, - обращается ко мне усатый подполковник. Получив описание, с горечью добавляет, - это заместитель начальника связи корпуса. Пропал неделю назад вместе с шифровальным отделом. Думали погиб. Если он у немцев, то и все шифроблокноты и шифротаблицы наверняка тоже. Значит, они нас спокойно читают уже несколько дней.

Все присутствующие погрустнели и стали переглядываться.

- Да грустные вести ты капитан нам принес, - сказал Зыгин, - придется срочно корпус в известность ставить. И как со связью быть?

- Разрешите, товарищ комбриг?

- Что еще товарищ капитан?

- Я тут у вас видел саперов, кажется буряты по национальности? Пусть они в прямом эфире на национальном языке передают информацию, пока немцы разберутся, пока переводчика подыщут, мы прорыв и осуществим.

- Мысль дельная и в нашем положении, наверное, единственно правильная. Доложим наверх, пусть начальство решает, а у себя в дивизии примем к исполнению немедленно. Не так много у нас раций осталось. Спасибо капитан.