Там, где ты нужен (СИ) - Молоков Влад. Страница 51

Да, пожалуйста, как говорится. Идея, конечно, не моя, но об этом не скажу, ведь мне не положено знать, как американцы использовали для шифровки связи индейцев.

Напоследок передав карту немецкого офицера, я удалился обдумывать сложившуюся ситуацию. То, что меня использовали в своих шпионских играх НКВДшники, я понимал и до этого. А вот то, что меня просто подставили, что я стал разменной монетой в чей-то хитрой комбинации, было до омерзения противно и неприятно. Получается, меня просто послали в руки немецкой разведки, только, что ленточкой не перевязали. Конечно, сейчас жертвуют дивизиями, корпусами, армиями, в конце концов. Но там хотя бы видна цель - любой ценой остановить немцев. А в чем была моя сакральная жертва, что я мог сообщить противнику? Если все затевалось для подброски немцам фальшивого плана прорыва, так это глупость несусветная, есть много других способов это сделать.

На нервах пробило на «жор», просить что-то у окруженцев было неловко, хотя голодных или несчастных я вокруг не видел, но сказалась привычка. Отобрал у «своих комсомольцев» начатую пачку галет и целлулоидный пакетик повидла, отошел в сторону, и сел в теньке ожидая, когда меня позовут в штабную палатку. А то, что позовут - это точно и обязательно еще кучу вопросов зададут. Они, конечно, всего несколько дней в окружении, но новости узнать наверняка очень захочется.

Пока неторопливо уничтожал припасы, из леса появилась группа перемазанных грязью солдат, сопровождавших железнодорожника в форме, даже фуражка присутствовала. Возглавлял группу старший лейтенант, лицо которого мне показалось знакомым.

- Разведка вернулась, - раздалось со стороны, - а мы про вас уже раз сто поминали.

- Не дождетесь - ответил старлей, и я его узнал.

В декабре 1940 года группа комсомольцев энтузиастов одного из военных училищ, выступила с инициативой - совершить лыжный марш-бросок к столице нашей родины. Кто-то из политотдела округа решил их переплюнуть и провести десантирование лыжников с последующим многокилометровым пробегом. Все бы хорошо, но как обычно руководство решило, а посоветоваться с исполнителями не посчитало нужным. Зимнее десантирование для нас не проблема, отрабатывали и выполняли не раз, вот только узнал я об этом, когда парней уже запихали в ТБ-3. Ни инструктажа, ни осмотра снаряжения, ни соблюдения элементарных правил безопасности. Выброску летчики провели на отлично, в указанном районе и на заданной высоте. А вот приземление вышло не таким радостным, потому что валенки приземлились отдельно. Хорошо хоть носки шерстяные всем выдали, ни кто сильно не обморозился. А возглавлял этих парашютистов как раз старший лейтенант Ананьев Виктор, который увидев меня, широко улыбнулся, и пошел здороваться. Следом подтянулись и разведчики вместе с железнодорожником.

Обменявшись крепким рукопожатием и поздоровавшись, поинтересовался, куда Витя ходил с бойцами, уж больно они все в грязи были перемазаны. Да еще в какой-то особенно жирной и вонючей.

- Так это, товарищ капитан, - начал он свое повествование, - дивизия готовится к прорыву, необходимо поддержать атаку артиллерийским огнем, подавить огневые точки противника в месте атаки, а с боеприпасами у нас не густо. К стрелковому оружию имеется около четверти от боекомплекта, у артиллерии по два десятка снарядов на ствол. Что бы залить оставшуюся бронетехнику и транспорт хотя бы до половины заправки горючего, пришлось в деревнях изъять керосин, собирали бутылками. В МТС взять горючие не получилось, так как с 18 июля там хозяйничают немцы. Интендант сказал, что на станции Бычихи должны остаться боеприпасы, вот мы и ходили в разведку.

- И как результаты?

- Там тоже немцы,- вздыхает он,- со стороны трасы на Невель к станции не подойти, через Быки сплошным потоком идут немецкие части. Мы со стороны села Меховое к небольшой речушке вышли, какой-то приток Чернуйки. Станцию видно, а подойти, ни какой возможности нет. Берег топкий, грязь сантиметров сорок глубиной, и растительности почти нет. Незаметно не подобраться, а атаковать, смысла нет. На самой станции немцев не много - отделение, усиленное бронетранспортером. А вот в Быках, что в километре расположено, их не меньше батальона, по тревоге через пять минут подтянутся и займут оборону. Кроме того южнее Езерище выявлена мобильная группировка до 40 танков, 30 бронемашин и мотоциклетные части. Видно, что на боковом пути стоят вагоны, но что в них не известно. Хорошо в лесу встретили Сергея Ивановича, он начальником станции был, пока немцы не пришли. Говорит в двух вагонах точно боеприпасы, еще что-то из военного имущества в пакгаузе находится. Бочки с дизельным топливом и керосином там тоже стояли, немцы их пока не оприходовали. В общем, разведку то провели, только как говорится, видит око да зуб не имеет.

- Сергей Иванович, а что немца много на станции, - спрашиваю у железнодорожника, что с жадностью пьет воду из поданной кружки.

- Да не особо, - отвечает он, отдышавшись, - Поначалу-то их на машинах понаехало, курей в поселке переловили да дальше подались. А у нас остался кто-то вроде железнодорожного начальства да при нем два человека. Форма полувоенная, у главного морда толстая, лается постоянно на своем языке, да все мне в рожу дать старается. Дорога, где то на западном направлении разрушена, железнодорожного сообщения нет, но телефонная связь работает, хоть и с перебоями. Его, наверное, заставляют путь восстановить, а у нас одни бабы остались да старики, мужиков всех на бронепоезд в восстановительную команду забрали еще неделю назад. Вот немец мне с утра морду набил и послал людей собирать на работы, а я плюнул да в лес ушел наших искать, воевать пойду, хоть и возраст не призывной.

- А солдат на станции, сколько и где расположены, можете показать?

- От чего же нет. Станция наша-то одно название, даже бункеровки нет, только на экстренный случай можем заправку паровоза организовать. Вот в Езерище там да. А у нас что, пара боковых путей да тупик, несколько стрелок и семафор. Пристанционный поселок одна улица в четыре дома. Немец, что сейчас за главного в моем доме остановился, с ним двое. Вооружения, кроме пистолета у главного, у них нет. Станцию охраняют человек десять, меняют их два раза в сутки, утром в 10 часов и вечером так же. По крайней мере, вчера и позавчера так было. Один пост у выездного сигнала стоит, на переезде со стороны Полоцка, по дороге через Петрово. Там Семенович жил, он и за переездом смотрел да за выездной стрелкой, а как немцы пришли, он с ружьем на крыльцо вышел, что хотел не понятно, его очередью с пулемета срезали. А внук еще неделю назад убежал с бригадой бронепоезда. Так вот, германец там окоп вырыл, да мешками обложился, поставили пулемет, к нему три человека. Еще двое вроде как пропуском машин занимаются. А на станции только броневик стоит с открытым верхом, на нем пулемет с прицелом, что бы по самолетам стрелять и пять человек с фельдфебелем. В самом броневике постоянно только трое сидят, остальные в сторонке себе место оборудовали в теньке, там же и курей наших оставшихся варят-жарят. А в Быках да - немца полно. Деревенские то к нам на прямик ходят через балку, там и километра не будет, а на технике небольшой круг делать нужно, как раз мимо переезда.

В это время к нам подошел майор поздоровался с ребятами и представился как командир 197-го отдельного разведывательного батальона дивизии Галайко Петр Семенович. Он передал мне приглашение вернуться в штабную палатку, а сам остался с бойцами уточнить разведданные. Пришлось идти, хотя в качестве кого я должен присутствовать на предстоящем совещании, мне было не понятно. Моя задача выполнена, пакет передан адресату, и теперь нужно просто дождаться эвакуации. Хотя мне только сейчас вспомнилось, что способ моего возвращения, при постановке задачи даже не рассматривался. Выбирать теперь особо не приходится, буду выходить из окружения вместе с корпусом.