Переиграть Вселенную или здравствуйте, я Человек! (СИ) - Очеретяная Галина Васильевна "Isteriya". Страница 39

— Да успокойся ты, — сама бы убила Джохайла за его легкомысленный пофигизм. — Может и лучше будет, если она сдохнет? Тогда и проблема с криптами решится. Один раз мы ей помогли, оставив на нашем корабле, поэтому долг ты свой отдал сполна, а то что случилось дальше…от этого никто не застрахован, зато эта обуза больше не будет вносить раздор в наши семейные отношения, — вот язва! Но с одной стороны он прав, они не обязаны со мной носиться. Могли ведь и на Шераке меня оставить, но потащили дальше за собой, да и еще помогают.

— Ты идиот, — дальше послышались уже громкие удары и чей-то противный хруст. — Медоблаткой пользоваться запрещаю, — прозвучал ледяной голос капитана. — С тобой вообще бессмысленно о чем-то говорить, а теперь свалил отсюда, — о, словечко из моего лексикона.

— Ты пожалеешь, — прохрипел Джохайл.

— Я уже жалею, что решил помочь, согласившись взять тебя с собой, — разочарованно проговорил Картариан, возвращаясь ко мне, укладываясь рядом. Мою голову аккуратно положили на вздымающуюся грудь мужчины, а тело крепко обняли. Приятно. Была бы кошкой, заурчала бы от удовольствия. — Ты неисправим.

— Брат…

— Уйди, иначе я не отвечаю за свои действия, — рядом лежащий драссерд еле сдерживался. Я чувствовала его напряжение. Моя близость не позволила снова сорваться и начистить рожу родственнику.

— Неужели она того стоит? — нет, ну Джохайл точно самоубийца. Зачем дразнить и без того, злющего раздраженного зверя?

— Исчезни, — был ответ Картариана, а мне вообще-то тоже интересно.

— Она принесет тебе много беды и не только тебе…

— Джохайл ты еще здесь? — заорал Картар. Сейчас сорвется.

Дальше снова наступила тишина и под нервно вздымающуюся грудь и легкие поцелуи лица я провалилась в очередной сон. Что-то не нравится мне затянувшаяся простуда и общая слабость тоже.

Когда очнулась в следующий раз, рядом никого не было. Чуть повернув голову в сторону, отметила, что я снова у капитана в хоромах. В этот раз мое возмущение умерло на корню. Он беспокоился и заботился обо мне. Вспоминала, как он меня уговаривал есть и что-то пить. Все это я делала с закрытыми глазами, так как веки не слушались и категорично отказывались открываться. Было больно глотать, но я ела через «не могу».

Прислушалась к себе и поняла, что температуры вроде бы нет, так как голова не болела и меня больше не лихорадило, тело не ломило, а это значит, что этап на пути к выздоровлению идет удачно. Мой иммунитет справляется и возможно что-то Фарлосу удалось сделать с моей внезапной простудой. Блин, такое ощущение, что я постоянно здесь болею. Даже у Лайоса с Джохайлом не наблюдалось такой частой периодичности, а здесь то одно, то другое. Бесит.

Я медленно поднялась с кровати и прошлепала в уборную. Естественные нужды никто не отменял, даже болезнь. Гнала от себя мысль о том, что Картариан все это время ухаживал за мной и за «нуждами» тоже. Краска мгновенно прилипла к лицу. Мне стало стыдно и неловко.

Знаю, что мне бы пока воздержаться от водных процедур, но я вся потная, плохо пахнущая, липкая и мокрая, хотя рубашка натянутая на тело, свежая. Сбросив с себя «ночнушку» и кое-как сполоснувшись, посмотрела на себя в зеркало. Видела себя тощую, бледную, изможденную с синяками под глазами мало вообще похожую на некогда привлекательную девушку.

— Кошмар! — протянула я, оглядывая свои кости, поворачиваясь в разные стороны.

— Ты зачем встала? — услышала за спиной осуждающий голос. Картариан нисколько не заботясь моей наготой, молча натянул на меня рубашку и так же, не говоря ни слова, подхватил на руки, уложив обратно в кровать, а сам стал что-то расставлять на подносе, громко гремя посудой. Выглядел он неважно. Осунувшееся лицо и даже на фиолетовой коже я смогла разглядеть потемневшие круги под глазами. Он не смотрел на меня, избегал взгляда, а я вот наоборот пялилась на этого жутко привлекательного мужика в открытую. Нет, ну а что тут такого? Разве часто увидишь, чтобы марсианин так за тобой следил и заботился? Вот и я, если честно пребываю в шоке, наблюдая за всем происходящим. — Тебе нужно поесть, — равнодушно начал он, поднося ко мне тарелку с какой-то зеленой жижей. Я подозрительно уставилась сначала на мутную субстанцию, а потом на него. — Сейчас ничего другого тебе нельзя, — устало вздохнул он, поправляя подушки за моей головой. — Фарлос разработал для тебя специальную диету, которая поможет быстрее прийти в себя, — только говорил он это не для меня, скорее сам себя уверял. Я все так же гипнотизировано смотрела на эту подозрительную субстанцию. — Да брось ты Азарина, — неожиданно вспылил он. — Ты же ее ела! — нда? Хотя, что-то припоминаю, но на вкус помниться та еда была лучше, чем на вид. — Я кормил тебя малыми порциями, когда ты немного приходила в себя.

Он тяжело вздохнув, уселся рядом и зачерпнув ложку, поднес ко рту. Я машинально его открыла и проглотила такую знакомую на вкус субстанцию. Сейчас она была даже вкуснее. Наверное, из-за того, что горло почти не болело и мои вкусовые рецепторы возвращались в норму. Однозначно -

это съедобно. Его движения были, словно роботизированы и систематичны. Ну да, кормил то он меня не один раз, практика имеется. Я не сопротивлялась, но стало стыдно. Здоровый мужик нянчится со мной, как с младенцем, когда я уже вполне могу сама о себе позаботиться.

— Спасибо, — промямлила я, после очередной проглоченной ложки каши. — Давай я дальше сама, — у него наверняка дел полно, а он тратит свое время на меня. Вон и злится уже. Желваки на скулах нервно ходят.

Картариан не стал противиться, а молча сунул тарелку в руки и резко поднялся с кровати, снова, чем-то гремя на столе. В каюте витало напряжение. Если честно, то я боялась и слова лишнего сказать. Сейчас доем и пойду к себе. Негоже хозяйскую опочивальню занимать. Понятно же, что злиться на меня из-за оккупированной мной территории.

Я медленно, но продуктивно доела свой обед с невеселыми мыслями в голове? Или завтрак? Какое сейчас время суток?

— Поела? — все так же равнодушно спросил он, держа в руках какой-то стакан.

— Да, спасибо, — кивнула я, отдавая тарелку капитану.

— На вот, это нужно выпить, — и мне в руки сунули стакан с коричневой жидкостью. — Это тоже разработал Фарлос и оно тебе помогает, — пояснил он, будто бы знал, что меня это действительно интересует. Может мысли читает? Да, нет…бред. Ну раз так, то… я залпом осушила горьковатую на вкус «водицу» и скривилась, а через пару минут меня снова начало клонить в сон. Снотворное? Возможно.

— Спасибо, — неприлично зевнула я, прикрывая рот ладошкой и попыталась подняться с кровати. Посплю у себя, а то итак обнаглела, пользуясь гостеприимством хозяина. Драссерд сначала недоуменно наблюдал за моими хлипкими манипуляциями, но когда увидел, что я направилась к выходу, вспылил.

— Азарина, что я делаю не так? — застал меня вопрос в дверях. Я обернулась и устало облокотившись спиной о стену, вопросительно на него посмотрела.

— В смысле?

— Я пытался с разных сторон найти к тебе подход, — начал раздраженно он, все так же оставаясь на месте, лишь нервно руки засунув в карманы своей изрядно помятой формы. — Но ты постоянно отталкиваешь меня. Я запутался. Мне не понятны твои действия, — а мне твои. — Знаешь, когда ты заболела… — как-то хрипло судорожно хохотнул он, — …то обрадовался, ведь я мог быть рядом с тобой и ты меня не отгоняла, а наоборот прижималась ко мне сама, — я смутилась и покраснела. Помню, было дело. Я сама нежилась в его объятиях. — Я наслаждался этими моментами и злился. Злился на себя за то, что допустил подобную ситуацию и не единожды ты подвергалась опасности. Злился на то, что краду такие драгоценные моменты близости. На Джохайла, который не помогает, а доставляет лишние проблемы. На Фарлоса, который в своей гениальности не сразу нашел, чем тебе можно помочь, — мой мозг работал заторможено и не до конца воспринимал предоставленную информацию. Где здесь связь? Эти рваные фразы уже запутали не только его, но и меня. — Но самое ужасное знаешь, что? — хмыкнул он, а я напряглась. — Мне нравилась твоя беспомощность. Мне доставляло огромное удовольствие ухаживать за тобой, кормить, давать лекарства, согревать своим телом, когда тебя морозило или наоборот убирать жар холодными компрессами, — во мне взыграли две эмоции. Первое: меня пугали его слова и второе: я почувствовала себя неблагодарной тварью. Обо мне заботились, а я вот так молча сказав «спасибо» развернусь и уйду?