Червь Могильных Холмов (СИ) - Смирягин Владимир Леонидович. Страница 42

– Ты больше не мой командир, – огрызнулся Арти. – И не тебе требовать от меня объяснений. Ты, вообще, больше не наш. Иначе как предателем на землях Кейола тебя теперь не называют.

– Что ж, – пожал плечами Тидред, – ваше право. Но не думаю, что то, что вы делаете здесь, такой уж большой секрет, чтобы ты не мог мне о нем рассказать.

– Ты прав, – Арти не говорил, а будто выплевывал слова. – Тайны в этом большой нет. Тем более, что ты не уйдешь отсюда живым, предатель. Все легко объяснить одним словом – война.

– Война с деревнями на окраине Инсадии? – Тидред с сомнением покачал головой. – Много вы так навоюете.

– Ты ничего не знаешь, – с усмешкой произнес Арти. – Не понимаешь глубины замыслов Верховного Жреца. Ты думаешь это все? Куфас сейчас подходит к Рацену, Скивай, наверняка уже взял в осаду Кинор, я же уже послезавтра возьму Лаезн.

– Это также еще не похоже на войну Кейола со Светлыми Землями, – заметил Червь. – Скорее на отвлекающий маневр.

Арти вздрогнул и закусил губу. Тидред понял, что угадал.

– Это уже не имеет значения, – сказал Большой Палец. – Молись любому из своих новых богов, потому как Цашес на моей стороне. Как ты желаешь умереть, предатель и мой бывший командир?

– Ты все еще силен в магии огня, Арти? Не растерял навыков? – как-то отрешенно спросил Червь, словно думая о чем-то своем. – Хотелось бы быстро сгореть в магическом пламени, чтобы и костей не осталось на съедение тварям Цашеса.

– Ты не будешь разочарован, – растянув губы в зловещей ухмылке, заверил бывшего командира Арти и его стальные рукавицы снова засияли ярким малиновым светом. – Моих умений хватит для того, чтобы сжечь тебя вместе с твоим псом.

– Это хорошо, – невозмутимо произнес Тидред и в мгновение ока выпустил в сторону бывшего подчиненного небольшой огненный шарик, а сразу за ним три метательных ножа.

Арти не успел воспользоваться своей магией, так как ему пришлось уклоняться от выпада Червя. Он ушел от шара пламени и от замаскированных его сиянием всех трех ножей. Парень был ловок и гибок, Тидред в свое время хорошо научил его. Но миниатюрную стальную иглу, брошенную Червем другой рукой, Арти заметить не смог и она, пробив глазное яблоко, вонзилась ему глубоко в мозг.

Тидред смотрел на то, как рыцарь в черных доспехах медленно оседает на землю и думал о том, что парню совсем немного не хватило реакции. Но Червь не имел бы права называться лучшим воином Кейола, если бы мог позволить убить себя пусть даже и хорошо тренированному человеку своей Руки.

Оставшиеся вдали рыцари пришли в движение и направили коней к убийце их командира.

Тидред мысленно отдал Року короткую команду и тот, ткнувшись носом в его плечо, словно прощаясь, и рыкнув что-то сидевшим неподалеку собратьям, бросился на отряд Черных Всадников.

– Прощай, Рок, – сказал Тидред, глядя на то, как три твари врезаются в ровный строй рыцарей. – Ты был хорошим и верным другом.

И подхватив тело Арти с такой легкостью, будто это было соломенное чучело, а не закованный в броню воин, Червь направился к тому месту, где он оставил лошадь.

Глава 24

Виконт Ксинар де Пинцо, собрав все силы в кулак и оставляя за собой длинный кровавый след, заполз в один из огромных деревянных амбаров, обычно возводимых крестьянами для хранения зерна. Арбалетный болт, засевший глубоко в правом бедре, при каждом движении вызывал лютую боль и парень боялся вот-вот потерять сознание. Туго перетянув ногу над раной куском перевязи, бледный от потери крови юноша привалился спиной к небольшой куче прошлогодней пшеницы и с трудом вытащил из ножен длинную боевую шпагу. Все, на большее его не хватит. И дернул же Ксинара Цашес напроситься в этот поход. Конечно, ведь это честь — участвовать в бою под предводительством полковника Бирама. Да и кто бы отказался поучаствовать в походе, в который отправился сам господин Шейфа.

Губы паренька тронула слабая улыбка. Вызваться на ночную разведку – вот что было еще большей глупостью. Жажда воинской славы сыграла с ним жестокую шутку.

И сейчас, слушая, как за стеной амбара огромные твари Цашеса разрывают на части его остатки его отряда, Ксинар думал только о том, что больше не увидит Аглевию, которая так и не стала его женой. Не поцелует ее, не ощутит вновь запаха волос, не обнимет тонкие, белые плечи.

Вот стих на улице крик последнего умирающего и виконт взмолился Старцу, чтобы никто не догадался зайти в амбар, который он выбрал себе укрытием. Но его молитвам не суждено было сбыться – скрипнула ветхая дверь и в помещение один за другим ровным шагом вошли три воина в черной броне с обнаженными мечами, лезвия которых были залиты кровью по самую гарду.

Ксинар попытался поднять шпагу, но сил в руках уже не осталось и рукоять выскользнула из ослабевшей ладони. Заметив лежащего на зерне юношу, идущий впереди рыцарь поднял свой ужасный меч для удара. Для одного единственного удара, после которого Ксинар де Пинцо прекратит свое существование и его душа отправится к Небесному Старцу.

"Вот и все", – подумал виконт и закрыл глаза.

Он услышал этот удар, но не почувствовал боли. Следом за ним раздался звук второго удара и сразу после него третьего.

Странно, что он еще продолжает чувствовать боль в ноге. Разве не должна она пройти сразу после того, как его убили?

Он открыл глаза и увидел, что троица черных воинов лежит на земляном полу амбара, в двух шагах от его ступней, а прямо над ним возвышается огромный, обнаженный по пояс воин. Его лицо и торс покрывали жуткие шрамы, а в руке он держал здоровенную двухстороннюю секиру, которой, видимо, и упокоил совсем недавно вошедших в помещение воинов. А еще он весь просто бугрился мышцами и рост его был таков, что наверняка убитый недавно Тидредом Важес показался бы рядом с ним просто карликом. Ксинар в жизни не встречал людей таких размеров, да он даже не догадывался, что люди вообще могут вырасти настолько сильно, почти одинаково и вверх, и вширь.

Немудрено, что эдакому гиганту понадобилось не более трех ударов, чтобы расправиться с тремя закованными в броню рыцарями обычного роста.

Бородатый великан приставил свой страшный топор со стекающей с его зазубренных лезвий черной кровью к стене и присел на корточки перед раненым юношей.

***

Ривлок добирался до окрестностей Лаезна, как ему показалось, долго. Хотя, учитывая то, что он не смог раздобыть себе подходящую лошадь и передвигался пешком, да в основном ночью – гигант еще и довольно быстро добрался до нужного места. Как он узнал, что находится именно там, где нужно? Большого ума для этого не требовалось. Вокруг горели деревни, слышалось громкое рычание Псов, а пару раз пришлось прятаться от крупных отрядов своих же бывших подчиненных. Нет, Ривлок не боялся хорошей схватки, но сначала нужно было поговорить с Арти, а то мало ли как он воспримет убийство отданных под его начало воинов. Может и вспылить. А ссориться сейчас Ривлоку с ним было незачем.

Зайдя в ближайшую деревню, он вошел в одно из уцелевших зданий и увидел перед собой закованные в черные латы спины троих рыцарей, занесших мечи для того, чтобы прикончить лежащего перед ними какого-то рыжеволосого мальчишку с бледным лицом. Из его ноги торчал арбалетный болт, вонзившийся наполовину своей длины немного выше колена. Парень истекал кровью и было видно, что долго он не протянет. А может и протянул бы, если бы не обнаженные мечи в руках темных рыцарей.

Ривлок одним движением сорвал с плеча свою боевую секиру, подобранную им после битвы на Спорных Территориях, в три мощных удара расправился со стоящими к нему спиной не заметившими его пустоголовыми и подошел к юноше, намереваясь осмотреть его карманы на наличие пары золотых монет. Пропажу трех своих воинов Арти точно не заметит, а вот деньги никогда не бывают лишними, тем более сейчас, когда он оказался в тех местах, где удобнее купить себе еду, а не гоняться за ней по лесу, высунув язык от натуги.

Вдруг парень, казавшийся потерявшим сознание, открыл глаза, уставился на Ривлока и что-то тихо сказал.