Люби меня всего (ЛП) - Джеймс Никки. Страница 26

Никто из них не был Орином. Не был объектом моего истинного влечения и человеком, который привлёк мой взгляд и заставлял моё сердце биться с большей силой, и всё внутри трепетать.

— Это может оказаться непросто, — честно признался я. — Последний раз, когда я видел Рида, я был уверен, что он может надрать мне зад только за то, что я выразил беспокойство за тебя.

Смешок, который раздался после моего заявления, был более свободным, чем раньше.

— Видишь, мы не рядовой случай. Наверное, не лучшая смесь для нормальных отношений.

«Так это «нет»?»

Я сжал его руку и встал, помогая ему тоже подняться. Отпустив его, я закрыл аптечку, прежде чем вернуть её ему в руки.

— Можешь сделать мне одолжение? — я подождал, пока он кивнул, прежде чем продолжить. — Перестань говорить про «нормальность». Не бывает двух одинаковых людей. Ты мне нравишься таким, какой ты есть.

Он сдался и вернул аптечку на её место под тумбочкой. Чтобы снять напряжение, я предложил посмотреть фильм, и Орин быстро согласился. Он разогрел наши напитки и устроился рядом со мной на диване. Больше ничего не было сказано о нашем поцелуе, о порезах на его руках, о направлении наших отношений или о том, что может случиться после этого дня. Мы просто наслаждались вечером.

На середине фильме Орин потянулся через маленькое пространство, разделяющее нас. Он проскользнул рукой к моей. Наши пальцы переплелись, и он крепко держал меня. Я не привлекал к этому внимания, но до конца фильма гладил его тёплую кожу большим пальцем. Это была простая и незатейливая связь.

Безопасная.

Моё сердце согревало осознание, что, несмотря на свою неуверенность, он искал большего.

Глава 10

Рождественские каникулы наступили быстрее, чем мне хотелось бы. До этого моё свободное время было занято Орином. Мы проводили вместе много вечеров, работая над нашим проектом, а в другое время просто смотрели фильмы или гуляли по гавани — что, как я узнал, Орину очень нравилось.

Между нами не происходило ничего большего, кроме малого количества мимолётных прикосновений, которые никогда не длились дольше секунды. Уровень комфорта Орина рядом со мной рос, и его заикание всегда было моим показательным фактором насчёт того, где заканчивается этот уровень. Меня подбадривало, что это заикание уходило, и он больше улыбался.

С двумя неделями отдыха от учёбы и очень необходимыми несколькими выходными от работы, я с нетерпением ждал, что проведу чуть больше времени с Орином. Я знал, что у него нет семьи — или, по крайней мере, он никогда не упоминал о ней за время нашего общения — так что я пригласил его на небольшой ужин в моей квартире. Ему не особо хотелось менять нашу рутину и ехать ко мне домой, но, в конце концов, он согласился.

За последние два месяца у меня было несколько стычек с Ридом. Ни одна не заканчивалась хорошо. Каждый раз, когда я оказывался в его присутствии, меня вышвыривали за дверь и говорили никогда не возвращаться. Я воспринимал каждый эпизод скептически — снаружи. Внутри, должен признать, это было больно. Рид не говорил со мной и не слушал, когда я только хотел объяснить, что я не угроза и что мне нравится Орин. После этого всегда приходило сильно уныние, особенно потому, что его появление всегда было резким.

Рейн появлялся ещё один раз, а Коэн дважды. Моя неловкость с Рейном оставалась, но из-за того, что его появление во второй раз было таким же коротким, как в первый, у меня не было времени особо привыкнуть к мысли о ребёнке в теле Орина.

Коэн… был намерен завоевать меня. Когда я поделился этим с Орином, он только похихикал и заверил меня, что всё об этом знает.

Дневники… те, к которым меня не подпускали.

Были дни, когда я чувствовал себя чужаком в семье, связанной тесными узами.

Коув и Тео оставались загадкой. Я ещё не встречался ни с одним из них и иногда, эгоистично, надеялся, что не встречусь никогда. С Орином и тремя другими личностями было уже достаточно сложно. Я нервничал от мысли, что нужно будет балансировать с ещё двумя альтерами, которым я могу понравиться, а могу и нет.

Я открыл дверцу духовки и проверил запечённую курицу и картошку. Волна пара ударила мне в лицо, отчего сразу же запотели мои очки. Я повернул лицо в сторону и ждал, пока моё зрение очистится, прежде чем заглянуть в духовку. Пикантный запах лимона и трав ударил мне в нос, и мой желудок заурчал в ответ. Кожа на курице была золотисто-коричневой; как и картофельные кубики, которые я бросил в оливковое масло и посыпал чесноком и розмарином. Всё выглядело готовым, включая морковку, которая варилась на пару.

Я проверил время, доставая блюда из духовки и ставя их сверху на плиту, чтобы остыли. Было без четверти шесть.

Я выключил плиту и набрал быстрое сообщение Орину, давая ему знать, что уже еду. Он настаивал на том, чтобы прийти пешком, но я категорически отказался. Температуры была ниже нуля, и последние два дня выпало значительно много снега, оставляя тротуары едва проходимыми.

Надевая пальто, я осмотрел гостиную и столовую. Всё было чисто. Стол был накрыт для ужина, включая мои самые красивые тарелки, которые я унаследовал от бабушки, сложенные салфетки и рождественскую свечу посередине. Это выглядело интимно и напоминало атмосферу для свидания.

— Это не свидание, — напомнил я себе, надевая ботинки.

Я повторял себе это заявление весь день, но не смог устоять перед тем, чтобы сделать всю атмосферу подходящей именно этому заявлению. Начиная от освежителей воздуха, которые я купил, до тихой музыки, которая уже играла на фоне, именно таким всё и казалось.

Глубоко внутри, я по-прежнему не мог избавиться от этих чувств, которые развивались у меня к Орину. На самом деле, чем дольше я знал его, тем существеннее они становились. И он не особо прояснил, состоим мы или нет в статусе отношений… а я и не спрашивал, потому что это казалось некомфортным для него разговором.

Дорога до его дома была медленной. Улицы были наполовину расчищены, но слякотные. В переулках было ещё хуже. С сезоном зимы темнело рано, и в это время вечера рождественская суета была напряжённой. Все закупались к предстоящим праздникам, и движение было тяжёлым.

Когда я остановился на его подъездной дорожке, был уже седьмой час. Он ждал у входной двери, закутанный в чёрную вязаную шапочку, шарф, чёрное зимнее пальто и ботинки. Он обнимал себя, защищаясь от холода, и поспешил к машине, как только я остановился. Сев в салон, он снял свою шапку и провёл пальцами по своим светлым волосам, улыбаясь.

— Привет, — сказал он скромным тоном, к которому я привык. За последние два месяца он значительно вышел из своей оболочки, но от робости он избавиться не мог. Это было просто частью того, кто он есть.

Я ответил ему улыбкой и выехал с дорожки.

— Надеюсь, ты голоден. Я приготовил нелепо много еды.

— Ужасно голоден, — он вздрогнул и вытянул голые руки перед печкой, ища тепла.

После его действия я включил печку на максимум, пуская горячий воздух на нас обоих.

В своей квартире я не упустил, с каким интересом Орин посмотрел на накрытый стол и вслушивался в играющую музыку. Он ничего не комментировал, и я сразу же начал переживать, что зашёл слишком далеко, пока не увидел, как он улыбается сам себе, когда думает, что я не смотрю.

— Я только доделаю пару тарелок и вынесу их. Тебе принести что-нибудь выпить? Я купил вино, но не знал, будешь ли ты.

За всё время, что мы провели вместе, я никогда не видел, чтобы он пил алкоголь. Коэн пил, но не Орин. Когда его лоб нахмурился от моего предложения, я пожалел, что не взял несколько альтернативных вариантов.

— На самом деле, я не должен пить. Меня держат на антидепрессантах, но я люблю вино, и сейчас праздники, верно?

Это был настоящий вопрос, и взглядом он искал настоящий ответ, будто он не был уверен, что может сделать выбор сам. Я понятия не имел, что он принимает лекарства, которые несовместимы с алкоголем. Коэн никогда не упоминал об этом. И не казалось, что его это заботило.