Кровавый дар (СИ) - Воронина Алена. Страница 24

— А почему вы решили, что это должен был быть человек? — я тоже подняла глаза, бесстрашно бросившись в бездну его глаз.

— Добрый день, госпожа Стиантон! — миниатюрная женщина в изысканном летнем платье, со сложной прической, была никем иным как знаменитой модисткой — госпожой Клопин. Едва впорхнув в мою комнату, дама суетливо забегала, раскидывая обмерочные шнуры, подушечки с булавочками и прочую швейную атрибутику. За ней вплыли молоденькие помощницы, неся на руках куски ткани всех цветов и оттенков. Я к тому времени уже пообедала, и, спрятавшись в тени тяжелой портьеры, сидела на кушетке возле открытого окна с книгой.

Разложив все необходимые ей «инструменты», женщина замерла посреди комнаты и принялась изучать меня задумчивым взглядом. Видимо, вполне удовлетворившись увиденным, модистка доложила:

— Лорд Валкон приказал подготовить для вас несколько платьев, в том числе для предстоящего бала. Что же, с вашей фигурой есть, где развернуться. А с цветом глаз и волос можно сочетать насыщенные цвета модные в этом сезоне. Хотя, и классику никто не отменял.

Она просто фонтанировала энтузиазмом и хорошим настроением. Только меня это утомляло, вплоть до раздражения.

Ночью опять снились кошмары, ужас, что они несли, сжимал сердце стальными пальцами, не позволяя дышать, заставляя испуганный мозг искать выход, но среди потока красного света и криков не было волшебной дверцы с надписью «спасение».

Я могла думать лишь о том, что скоро произойдет что-то плохое, очень плохое. Такое, чего раньше не было!

Там в кошмарах, кто-то умирал. И мне казалось, что я сама умираю с каждым таким видением. Просыпаясь в холодном поту, я не могла отдышаться, руки мелко дрожали. И я ужасом вскакивала с постели, боясь вновь закрыть глаза.

Попытки выкинуть из головы мысли о маге-защитнике даже не предпринимались, я боялась, что с Джутом может произойти несчастье. Ведь в крепости Оралас никогда спокойно не было. А где же еще может произойти что-то настолько страшное?! И не выдержав, я послала ему письмо с просьбой быть крайне осторожным, разумеется, не пояснив, почему так беспокоюсь за его жизнь. Пусть считает истеричкой и параноиком, но будет оглядываться, это гораздо важнее!

На бал я, разумеется, не собиралась, планируя сослаться на плохое самочувствие, но отказываться от подарков было невежливо. И это могло спровоцировать новый визит Высшего.

— Лорд Валкон передал вам официальное приглашение на бал, — всплеснув руками, госпожа Клопин порылась в кармашке пышной юбки и передала мне маленький конверт с золотыми вензелями, который я, не распечатав, сунула в книгу, весьма удивив тем модистку. — Нас ждет море работы. Шесть платьев, одно из которых бальное, это вам не шутки.

— Шесть? — я, вставшая по указу госпожи Клопин для снятия мерок, села обратно на кушетку. — Но зачем столько? И это безумно дорого! Может, сократим до одного?

— Ох, госпожа Стиантон, вы, прямо, как и не дама, — покачала головой модистка. — Умейте принимать подарки с достоинством.

Я уже поняла, что дама относится к разряду тех, кто вполне может (помимо основной профессии) подрабатывать учителем хороших манер и правил, как должна вести себя воспитанная женщина.

— Линормы редко бывают щедрыми. Их склад характера совсем иной, — заметила дама.

— Скажите честно, они — скряги! — послышался от двери знакомый голос.

На пороге стояла Алари. Женщина сменила форму на легкое, темное, весьма модное платье. Единственным отступлением от правил была прическа, точнее ее полное отсутствие: «мед» стекал по плечам, но с распущенной золотой гривой она выглядела моложе и добрее. Однако, этот «отход» от традиций вызвал гневную встречу бровей и переносицы госпожи Клопин, считавшей, видимо, что женщину определяют прическа, платье, туфли и манеры. Именно в таком порядке.

— Алари, как я рада! — это была истинная правда. В ее присутствии становилось легче. Она умела изменять атмосферу шуточками, ухмылками, самим своим отношением к жизни с легкой долей иронии и хорошим куском цинизма.

— Смотрю, Яна, ты начала обрастать имуществом! — Алари пересекла комнату и уселась на кушетку, где лежала моя недочитанная книга. Магиня осторожно перевернула ее и, вложив выпавшую «закладочку» — приглашение на бал, водрузила томик на широкий подоконник.

Модистка удивленно замерла, рассматривая наглую гостью.

— Госпожа…?

— О! Мои манеры! — театрально закатила глаза следователь. — Леди Алари Салито, глава отдела по расследованию тяжких преступлений…

— Ой! — лицо госпожи Клопин выражало ныне ужас вкупе с удивлением. Даже булавочки посыпались из ослабевших пальцев.

— Да, что ж вы так пугаетесь-то! Я же пока не за вами! — порадовала Алари. — Я, так сказать, ныне не при исполнении, — леди Салито мило улыбнулась генералу моды и ее свите. — Госпожа…?

— О, прошу прощения, леди Салито! — женщина, как и подобает, поклонилась аристократке. — Модистка Клопин.

Глаза Алари задорно блеснули.

— О вашем таланте, госпожа Клопин, ходят легенды. Особенно среди тех, кто вынужден постоянно носить форму. Когда-нибудь я пойду на преступление и все-таки «задержу» вас, в надежде, что вы сотворите очередное чудо и создадите мне гардероб достойный императрицы.

Модистка была очарована, побеждена и ушла в лагерь тех, кто обожал Алари. Полагаю, он мог бы быть весьма многолюдным, если бы она его «не прореживала» своими шутками и подколами.

— Уважаемая госпожа Клопин, я понимаю, вы — крайне занятая женщина, но не могли бы вы дать нам с госпожой Стиантон пару минут? Она проходит по одному страшному преступлению против государства… подозреваемой.

Мадам Клопин шарахнулась от меня, как от чумной, и, закивав, вылетела из комнаты, сославшись на желание освежиться фруктовым чаем, помощницы последовали за ней.

— Ну, теперь полчаса будут обсуждать! — совершенно не заботясь о манерах, магиня закинула ногу на ногу и растеклась руками по подоконнику за спиной.

— Вы думаете, полчаса будет достаточно? — голос мой был холоден, но губы расплывались в улыбке без участия воли.

— Мда, — поджала губы Алари. — Ты права, надо было про убийство сказать! — но заметив мое возмущение, сменила тему. — Вот, это тебе, — она выудила из кармашка на юбке конверт. — От Джута. Ты ему напиши хоть, он мне уже плешь проел!

Улыбка моя померкла, растворяясь в ночных кошмарах. Похоже мое истеричное письмо до него еще не дошло. Да и если дошло, больше писать я не буду.

— Я не могу, простите.

— Что так? Я первый раз вижу, чтобы он так себя вел. Джут всегда к женщинам трепетно относился, но ни одна еще не вызывала в нем желания наплевать на службу и лететь в столицу, сломя голову, или строчить оды по ночам.

Я опустила глаза, теребя кончик, казалось, теплого конверта, который приняла из рук Алари.

— Яна, если ты к нему не питаешь теплых чувств, а когда я говорю «теплых», ты понимаешь, о чем я — ты его за нос не води. Он — хороший человек, — посерьезнела леди Салито.

Я кивнула, вложив конверт в книжку.

— Ладно, тогда о делах. Хочешь новость? Нет, не так! Начнем сначала. Сколько ты знала Дайвокари? — леди опять превратилась в следователя.

— Чуть больше двух лет, — прикинув, сказала я.

— И он никогда не вызывал у тебя никаких хм… подозрений? — глаза Алари чуть сощурились, изучая меня.

— Что вы имеете ввиду? — удивленно воззрилась я на леди Салито. — Нет! Он был открытым, жизнерадостным человеком.

— Голубоглазый блондин, невысокий, обаятельный, с мягкой улыбкой, приятным тембром, аккуратно одетый, с планами на семью и карьеру, — Алари покачала головой и вздохнула. — Эх, Яна-Яна! Салис Дайвокари числился секретарем делопроизводителя Императорского дворца три года, все это время он проворачивал махинации с деньгами.

— Это невозможно! — выпалила я.

— Сядь и выслушай! — Алари похлопала рукой по свободному месту на кушетке рядом. — Салис предоставлял тебе ложные сведения об умерших. В большинстве случаев.