Контракт (ЛП) - Морлэнд Мелани. Страница 43

Моей любимой частью вечера было слушать рассказы Пенни о Кэтрин. Их было так много – некоторые из них Кэтрин уже и сама наверняка не помнила. Они содержали забавные, неловкие моменты, вызывавшие у меня смех.

Устроившись рядом с Пенни, я с улыбкой открыл коробку с пиццей.

– Вуаля!

Узнав, что после чизбургеров, пицца была ее любимым блюдом, я начал регулярно приносить их ей. В частном доме проблем из-за этого не возникало, и я заботился о том, чтобы на всякий случай снабжать и персонал. Однажды принес столько пиццы, что любой желающий постоялец мог ей полакомиться. В тот день я был героем.

Однако сегодня пицца была только для Пенни.

Она взяла кусочек, но даже не попыталась хотя бы надкусить. Со вздохом я забрал его и положил назад в коробку. Обхватил ее хрупкое запястье и потер нежную кожу ладошки.

– Пенни, в чем дело? Что случилось?

Она испустила протяжный выдох, звук прокатился по комнате и замер.

– Я устала.

– Хочешь, чтобы я позвал Конни? Она подготовит тебя ко сну. – Сегодня у Тами был выходной, но ей нравилась Конни.

– Нет. Я не хочу ложиться спать.

– Я не понимаю.

Освободив руку, она утомленно потерла ладонью лицо.

– Я устала от всего этого.

– Своей комнаты? – Если она хотела другую, то я все организую для нее.

– От пребывания тут. В этой… жизни, если ее можно так назвать.

Никогда не слышал, чтобы она говорила подобное.

– Пенни…

Она протянула руку и обхватила мою.

– Я забываю вещи, Ричард. Время идет, а я не знаю тот ли это день, что был минуту назад. Кэти навещает меня, а я не могу вспомнить, была ли она тут пару часов назад, пару дней или лишь на минуту вышла из комнаты. Порой я совсем ничего не узнаю и мне страшно. Знаю, что бывают дни, когда я не узнаю ее. – Ее голос дрожал, глаза блестели от слез. – Большую часть времени я сама себя не узнаю.

– Она здесь. Навещает тебя каждый день и даже если ты забываешь ее, она тебя помнит. Она остается с тобой и сидит рядом.

– Я для нее обуза.

– Нет, – настаивал я. – Ты для нее не обуза. Она любит тебя.

– Ты, должно быть, сердишься на меня.

– Что? Нет. Вовсе нет. Я люблю проводить с тобой время. Теперь ты часть моей семьи, Пенни. Ты стала ею после моей женитьбы на Кэтрин. – Стоило словам слететь с моих губ, как я осознал, что говорю правду.

– Она должна заниматься другими вещами, путешествовать, рожать детей, заводить друзей, а не ухаживать за старухой.

– Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, ради тебя Кэтрин сделает все что угодно. Как и я. – Я поднял ее руку и поцеловал истонченную кожу. – Пожалуйста, Пенни, если она услышит тебя…

– Я скучаю по Бёрту.

– Знаю, – успокаивал я. – Вы так долго были в браке. Конечно же ты по нему скучаешь.

– Сорок лет. Мы не были богаты, но у нас была любовь. – Она мягко улыбнулась. – Я любила наблюдать, как он готовит. Он был поваром, ты знал?

– Да, ты говорила.

– А я была учительницей. У нас была хорошая жизнь, и когда он умер, я не знала, как мне жить дальше. Но потом я нашла Кэти, и она стала смыслом моей жизни.

– Ты была ей нужна.

– Теперь уже нет.

– Ты ошибаешься. Нужна.

– Ты позаботишься о ней?

– Не надо. Не сдавайся, Пенни. Кэтрин – она будет безутешна.

Она закрыла глаза и ее плечи поникли.

– Просто я очень устала.

Я запаниковал, когда осознал, что ее слова не относятся к нежеланию ложиться спать. Она устала от жизни и пребывания в более не подвластном ей теле со спутанным сознанием и забывающим разумом.

Я склонился ближе и понизил голос.

– Я присмотрю за ней. Обещаю. Она ни в чем не будет нуждаться. – Это я мог ей обещать. Я позабочусь о том, чтобы у Кэтрин все было в порядке. – Не сдавайся. Ты ей нужна.

Она открыла глаза, ее взгляд скользнул мимо меня.

– Можешь дать мне вон ту фотографию?

Я развернулся и передал ей снимок, на который она указывала. После того как она узнала о нашей женитьбе, Кэтрин принесла ей наше фото со свадьбы, а еще одно сделала Тами во время одного из наших визитов. Кэтрин держала ее за руку, а Пенни щипала ту за нос и смеялась, я же, улыбаясь, сидел рядом с ними. Мы походили на семью.

Она провела пальцами по нашим лицам.

– Она была моей жизнью с тех пор, как я потеряла Бёрта.

– Знаю.

– Она стала именно такой, какой я ее всегда представляла – умная, любящая, сильная.

– Согласен. А также красивая. Крепкая, как гвозди. В основном благодаря тебе, Пенни.

На это она улыбнулась. Впервые за сегодняшний вечер я увидел у нее настоящую улыбку.

Она потянулась и погладила мою щеку.

– Ты хороший мальчик.

От этих слов я хмыкнул. Никто никогда не говорил мне такого.

– С возрастом, Ричард, ты понимаешь, что жизнь состоит из мгновений. Всевозможных моментов. Печальных, хороших и замечательных. Они создают хитросплетения, которые и составляют твою жизнь. Держись за каждый из них – особенно за прекрасные. Благодаря им проще принять все прочие.

Я накрыл ее руку своей.

– Останься, – призывал я. – Ради нее. Даруй ей больше замечательных моментов, Пенни.

Со вздохом она кивнула.

– А теперь я хочу лечь спать.

Пряча лицо, я поцеловал ее ладонь.

– Я позову Конни.

Она посмотрела мне в глаза цепким взглядом, поймавшим и удерживавшим меня.

– Любовь, Ричард. Убедись, что окружил ее любовью.

Я мог лишь кивнуть.

Она ущипнула меня за нос. Так она делала Кэтрин – ее способ сказать: «Я тебя люблю».

Весь путь до стола Конни у меня щипало глаза.

Мой телефон завибрировал на деревянном столе, и я взял его в руки, подавив ухмылку при взгляде на входящий номер. «Золотые дубы». Интересно, что на этот раз Пенни попросила передать через Тами. После нашего беспокойного вечера на прошлой неделе она ежедневно чего-нибудь хотела, и я заботился о том, чтобы она это получала. Я ничего не рассказал Кэтрин о нашем разговоре. Она итак уже переживала. Пенни явно сдавала, и разум все чаще ее подводил. Прошлым вечером она по большей части была самой собой, но уснула, как только я доставил ее назад в комнату. Поцеловав в бархатистую щеку, я оставил ее в надежных руках сиделки.

Я отклонил звонок, намереваясь перезвонить после окончания совещания, и вновь сфокусировал свое внимание на Грехаме, который озвучивал пожелания клиента относительно их следующей кампании, но мой телефон вновь зазвонил. Бросив взгляд на экран, я заметил, что это были «Золотые дубы». В желудке зародилась толика беспокойства. Тами знала, что я бы ей перезвонил. С чего ей так настаивать?

Я посмотрел на прервавшего свою речь Грехама.

– Тебе нужно ответить, Ричард?

– Думаю, это может быть важно.

Он кивнул.

– Объявляю общий пятиминутный перерыв.

Я принял звонок.

– Мистер ВанРайен, простите что прерываю. – От ее голоса по спине пошла тревожная рябь. – У меня ужасные новости.

Сам не понял как, но вдруг я оказался на ногах.

– Что случилось?

– Пенни Джонсон скончалась час назад.

Глаза неожиданно обожгло, и я закрыл их. Сильнее стиснул телефон, а голос стал глуше.

– Моей жене сообщили?

– Да. Она была здесь утром и только ушла, когда я зашла проверить Пенни. Я перезвонила ей.

– Она сейчас там?

– Да. Я попыталась узнать у нее о распоряжениях, но она не разговаривает. Не зная, что делать, я позвонила вам.

– Да, вы правильно поступили. Я уже выезжаю. Не дайте ей уйти, Тами. Я позабочусь обо всем.

Я отключился и уронил телефон, звук его удара о стол глухим гулом отразился в моей голове. Почувствовав на своем плече руку, поднял глаза и увидел скорбное лицо Грехама.

– Соболезную, Ричард.

– Мне нужно… – Мой голос осекся.

– Позволь отвезти тебя.

Я странно себя чувствовал. Словно утратил стабильность. В голове был хаос, живот скручивало узлом, а глаза жгло. В мозгу пульсировала лишь одна мысль – ее имя. «Кэтрин».