Забыть завтра (ЛП) - Данн Пинтип. Страница 38

— Это было одним из первых уроков на курсе «Ручное Приготовление». После кипячения воды и жарки яиц.

— Так что приготовление вяленой оленины не вызывает у тебя проблем. Но не та часть, где ты свежуешь животное?

Я наморщила нос.

— Ты видел мое лицо, да? С моим желудком все было даже хуже. Если я действительно хочу быть Мануальным Шеф-поваром, я, вероятно, должна перестать быть такой брезгливой.

Я произнесла слова, не подумав. Конечно, я не стану Мануальным Шеф-поваром, не с тем воспоминанием, что я получила. Даже если я каким-либо образом разберусь со своим статусом беглеца, никакая передача в здравом уме не допустит меня. Эта профессия слишком состязательная, чтобы дать шанс кому-то без подтвержденного будущего.

Каким-то образом во всем этом хаосе от того, чем оказалось мое воспоминание, я забыла о сожалении по поводу того, чем оно не оказалось — видением, где я — преуспевающий шеф-повар. Я никогда не буду готовить для богатых людей города Эдем — или любого другого города. Я никогда не обзаведусь своим собственным пищевым заведением для тех, кто может позволить себе избегать пищевого комбайна.

И в то же время жители Хармони не будут беспокоиться о моем резюме. Все, что их волнует — это каково на вкус мое рагу. В конце концов, вот то, что важно — а не какие-то награды. Не свойственная элитам идея успеха. Все, чего я когда-либо хотела — это готовить для людей, которые будут ценить мою еду.

Так что, может быть, мечта все-таки не умерла.

— К свежеванию животных надо привыкнуть. Если ты хочешь, я мог бы показать тебе, — сказал Зед. — Я начну с чего-нибудь маленького, например, рыбы, а затем перейдем к белкам и оленям. Мы сделаем тебя не брезгливой в кратчайшие сроки.

Я улыбнулась.

— Мне бы этого хотелось.

Он закончил с камнями и начал сооружать заслон из дерева вокруг огня, чтобы защитить его от ветра. Никогда не думала, что скажу это, но для совершающего в будущем насилие над женщиной он казался милым парнем.

И как ответственный за назначения на дежурства в Хармони, он, вероятно, многое слышал.

— Ты ведь уже много времени в Хармони, правильно? — спросила я.

— Почти с самого начала. Анжела и я пришли сюда на несколько месяцев позднее Майки.

Я перевела дыхание. Все утро воспоминание о Председателе Дрезден воспроизводилось у меня в голове.

— Ты когда-нибудь слышал, как кто-нибудь говорит о «Ключе»? Или о «Первом Инциденте»?

— Я не уверен по поводу «Первого Инцидента», — он махнул рукой, чтобы отогнать мух. — Но я думаю, что «Ключ» имеет отношение к человеку, выяснившему, как отправлять воспоминания назад по времени.

Я нахмурилась.

— Нет. «Ключ», о котором я говорю — это что-то, что произойдет в будущем, не в прошлом.

— Тогда я не знаю. Но знаешь, кто может знать? Лорел. Она — наш местный поэт, и она ведет весь учет дел общины. Вероятно, нет таких преданий, касающихся паранормального, которых она бы не слышала. После выполнения своих обязанностей ты можешь найти ее в круглосуточном магазине в избушке.

— Спасибо, Зед. Я ценю это.

Оленина стала съеживаться по мере того, как высыхала, и он помог мне сдвинуть полоски ближе друг к другу на палке. Трудно поверить, что будущая версия этого мужчины изобьет какую-либо женщину. Может, так же тяжело, как поверить в мое собственное будущее.

— Могу я задать тебе вопрос? — я облизала губы. — Кем она была?

Он застыл, его руки сжались на темных полосках белка. Он абсолютно точно не сомневался, кого я имею в виду под «она». Женщину, которую будущий он избил.

Он опустил кусок оленины.

— Я не знаю, — его голос царапал по горлу, как плоть об разбитое стекло. — Я очень заботился о ней. Я точно знаю. Когда я вошел в комнату, на ней не было никакой одежды, так что я предполагаю, что она была моей девушкой. Но я не видел ее лица.

Я сама почти сжала руки на полосках оленины. Это самое опустошительное в воспоминании о будущем. Ты получаешь фрагмент из своего будущего, настолько многомерный и живой, что он ощущается словно реальная жизнь. Но в нем нет контекста. Нет причины или объяснения. Ты остаешься наедине с фактами, с чем-то, что ты не можешь ни отстаивать, ни оправдать.

Как ни ужасны воспоминания Бэкс или Салли, по крайней мере, в них есть причина. Грабитель убил бабушку Бэкс, мужчина изнасиловал Салли. У меня и Зеда нет ничего.

— Как ты с этим живешь? — прошептала я.

Он втянул воздух, дым и все остальное.

— Я делаю все, что в моих силах, чтобы избежать Судьбы. Я ушел сюда. Я не позволяю себе связь с женщиной. Это, вероятно, самый длинный разговор, который я вел с девушкой, если не считать Анжелу. И с каждый проходящим днем я дышу чуть легче, потому что это еще один день, в который мое воспоминание не сбылось.

Он посмотрел вверх, и мой пульс подскочил от узнавания. На его лице — это выражение не совсем веры. Сама вера слишком страшна, слишком недосягаема. Оптимизм доступен только хорошим людям, тем, кто идут по жизни, не причиняя никому боли. Но выражение лица Зеда — это что-то приближающееся к вере, что-то, что может в конечном итоге стать верой, если обстоятельства позволят это.

— Иногда я вижу милую девушку и испытываю соблазн, как и все остальные, — сказал он. — Но внутри меня раздается голос и удерживает меня от совершения чего-либо глупого. Он напоминает мне, что я не имею права встречаться с девушкой. Не имею права искушать Судьбу, не тогда, когда я прошел весь этот путь, чтобы избежать ее. Что если я совершу ошибку? Что если мой контроль ослабнет, даже всего на секунду, и я совершу немыслимое? — его голос упал до шепота. — Что если я причиню боль кому-то, о ком я забочусь?

Я задрожала, несмотря на то, что моей коже было жарко из-за дыма, поднимающегося от огня. У меня не было ответа, потому что тот же голос поднимал голову внутри меня. И он недвусмысленно говорил: сейчас Джесса в безопасности. Убежав от цивилизации, я наконец-то получила гарантии. Пока я остаюсь в Хармони, мое воспоминание не может сбыться.

Ясно, что я буду дурой, если вернусь в город Эдем. По любой причине.

Глава 27

— Там будет пахнуть грязными ногами, — сказал Логан после исполнения наших обязанностей позже этим днем. Мы стояли перед избушкой. Небо громыхало, а темные облака скопились в кучи, словно собирались с силами для приближающегося решительного натиска.

— Почему? — спросила я, прищурившись на небо. Хорошо, что мы собираемся зайти внутрь.

— Майки рассказал мне, что все собираются там и живут вместе, когда наступают холода. Он сказал, что прошлой зимой он проснулся с чьим-то грязным носком у себя во рту.

— Фу.

Подбадривая себя, я толкнула дверь и вошла внутрь. Но я не почувствовала запаха ног, грязных или каких-либо других. Вместо этого меня встретил запах древесины. На маленьких круглых столах стояли вырезанные вручную шахматные фигурки, а на стенах была развешена пергаментная бумага. Девушка и парень сидели за длинной стойкой, заставленной корзинами. Вяленая оленина, сушеные фрукты, мыло, бумага, носки, нижнее белье, пакетики с высушенными травами, даже несколько книг. Все, что я могла бы только захотеть, будучи в дикой местности.

— Заходите, Келли, Логан, — девушка махнула нам рукой. Ее темная челка и конский хвост выглядели знакомыми. Я, должно быть, встречала ее прошлой ночью. — Я — Лорел, а это — Брайден. Здесь есть что-нибудь, что вам бы хотелось купить?

— У меня нет кредитов, — сказала я.

— Ох, мы здесь не используем кредиты, — она указала рукой на покрытый рукописными буквами лист бумаги. — Или, по крайней мере, не те кредиты, которые ты использовала раньше. Каждому из нас полагается пятьдесят баллов в месяц, и ты можешь использовать эти баллы для всего, что ты видишь здесь.

Я запустила руки в корзину. Даже вяленую оленину? Зед и я вынули ее с сушильной полки всего несколькими часами ранее.

— Боюсь, что даже ее, — сказал Брайден. Рыжие волосы падали на его лоб, а веснушки на его лице выделялись, словно звезды на ночном небе. — Это единственный честный способ распределять вещи.