Право на счастье - Ардова Алиса. Страница 5

— Насовсем?

— Навечно… если не найдется тот, кто сумеет вернуть ей прежнюю силу.

— Мамочка, а зачем она легла на золото и камни? Они же твердые и больно колются, в кровати намного удобнее… — Девушка взяла протянутый ей кусочек вакки — овоща, по вкусу напоминающего земной огурец, и подвела итог: — Какая-то глупая богиня! — А потом просительно заныла: — Ма, хочу еще… только не такую… другую, страшную…

Урга на секунду прижала дочь к себе, потом отстранилась и принялась рассказывать — красочно, увлекательно, иногда таинственно понижая голос и доверительно наклоняясь к уху дочери. О коварных духах и умной сиротке, о простом воине, обманувшем злого борэша, о купце и нечистой силе. Саэры в этих историях совсем не упоминались, будто жили в какой-то параллельной вселенной, а вовсе не на Эргоре. А я поймала себя на мысли, что нары — их быт, мысли, чувства, желания — кажутся мне понятнее, ближе, «роднее», что ли, чем их высокородные хозяева, среди которых я провела столько времени.

Хельма внимала, затаив дыхание, и время от времени механически жевала, когда матери удавалось что-то запихнуть в ее полуоткрытый от удивления рот. Я поспешила доесть, поблагодарила и, не дожидаясь ответа, выбралась наружу, чтобы присоединиться к молчаливому нару Дарну. Мужчина никак не отреагировал на мое появление, продолжая смотреть вдаль ничего не выражающим пустым взглядом.

Так мы и ехали некоторое время — каждый молчал о своем, и нарушать тишину ни у одного из нас не возникло ни малейшего желания, пока сзади не раздалось:

— Иди поешь, Ильм.

Возница, все так же не произнеся ни слова, послушно скрылся под крышей повозки, уступая место сменившей его жене.

— Папочка, — радостно зазвенело ему навстречу, — я соскучилась.

В ответ отец забормотал что-то, быстро и ласково. Надо же, он, оказывается, может быть очень разговорчивым.

— Я тоже, — громко вторила дочь. — Знаешь историю о маленькой сиротке и злом-презлом духе? Нет? Садись… В маленькой деревне на краю леса жила девочка Тона…

Лепет Хельмы постепенно стихал, и я не стала вслушиваться дальше. Судя по всему, история находчивой сиротки впечатлила девушку сильнее, чем баллада о какой-то там богине, непонятно зачем спящей на неудобных острых камнях. Меня же сейчас больше беспокоило неожиданное соседство и то, что мы с ее матерью остались вдвоем.

— Мой отец сказитель, — женщина легонько хлестнула лошадь, понукая ее двигаться резвее, — и его отец, и отец отца… теперь вот брат продолжил династию. В семьях, подобных нашей, хранится много удивительных легенд и сказаний, древних, как сам мир. Именно поэтому сказители дают магическую клятву, обещая рассказывать людям только то, что разрешено законом. В детстве мне так хотелось стать сказителем, как дедушка, папа, старший брат, — Урга желчно усмехнулась, — и я научилась подсматривать, подслушивать. Незримо присутствовала на всех уроках, которые отец проводил с братом, как губка впитывала все истории. Жаль, что к девочкам не переходит семейный дар…

Вспомнила, какое впечатление произвела на меня баллада, как звучали сказки, — я словно наяву все видела. У жены Ильма явно есть талант сказителя, а значит, не так все просто с наследованием способностей, как внушают женщинам.

— Предание о богине тоже от отца?

Урга дернула уголком губ, подтверждая мою догадку.

— Но если оно запретное, почему вы его рассказали? Не боитесь, что донесу? А дочь? Она ведь может пострадать, если случайно проговорится кому-то постороннему.

— После болезни моя девочка запоминает только те истории, которые слышит изо дня в день много раз, например про сиротку Тону. Эту же скоро забудет… уже почти забыла. К вечеру останутся лишь самые яркие воспоминания — о тетеньке, что спит на камнях. А через несколько дней и они уйдут. Так что хуже ей не станет… куда уж хуже. — Женщина с вызовом уставилась на меня. — А что касается вас — тут я и правда рискую, если ошиблась. Что ж, значит, так тому и быть. Сыновья взрослые, самостоятельные, у всех свои семьи, они с Ильмом позаботятся о Хельме.

— И все-таки зачем, нара Дарн? К чему мне знать о богине, о вашей семье?

— Когда-то я услышала от отца странную историю о древних женщинах-магах, которые умели снимать с сирр кольца, привязывающие их к хозяину. — «Привязывающие к хозяину»… Хорошо сказано, прямо в точку. — Не верила, что такое возможно, пока сегодня не увидела наиду сиятельного саэра Саварда Крэаза без родового кольца. — Урга бросила на меня насмешливый взгляд. — Думали, не узнаю? Зря.

— Что собираетесь делать? — Я не узнала свой голос, таким он был хриплым. — Сообщить стражам порядка?

— Отвезти вас в Сидо, как и обещала. — Она явно наслаждалась моим удивлением. — Там, в Хардаисе, когда не оставалось никакой надежды, вы заступились за Хельму, хотя имели полное право требовать ее смерти. Я этого никогда не забуду. И даже спрашивать не стану, как оказались на той дороге и куда идете, — не мое это дело. Меньше знаю — дольше проживу, да и дознавателям лишнего не сообщу, если уж придется с ними беседовать. Скажите только одно: вы маг?

Я неопределенно передернула плечами. Вот что на такой вопрос ответить?

— Не хотите говорить? — Женщина мой жест поняла по-своему. — Ладно, молчите, я и сама догадалась. Если сняли привязку, значит, маг и ищете храм. Не представляю, где он находится, но вдруг легенда пригодится, поможет, натолкнет на мысль… Она ведь и в самом деле очень древняя.

Сзади зашуршал отодвигаемый полог, Урга замолчала и через минуту, снова поменявшись с мужем местами, вернулась к дочери. Больше снаружи она не появлялась.

По мере приближения к городу повозок, телег, пеших и конных путников становилось все больше. Они ехали навстречу, обгоняли нас или сворачивали с прилегающих проселочных дорог на тракт, по которому мы неторопливо двигались. Еще один поворот, и вдали показался стоящий на невысоком холме, окруженный живописными зелеными садами Сидо.

Удивительная особенность Эргора, на которую я обратила внимание, еще когда изучала сферы: возле городов обязательно высаживали рощи или фруктовые сады. Обычно они подступали прямо к стенам, которые, впрочем, не имели никакого стратегического значения — исключительно декоративно-таможенное. Ни внешних, ни внутренних врагов у империи давно уже не было.

Мы достигли небольшой развилки, где все желающие попасть внутрь перестраивались и разделялись. Телеги и повозки поворачивали вправо и чередой скрывались в распахнутых настежь широких воротах, ненадолго задерживаясь для досмотра, уплаты въездного сбора и пошлины на ввозимый товар. Для тех, кто шел пешком или ехал верхом без груза, имелся отдельный вход слева.

— Нара Варр, — окликнула неожиданно возникшая сзади Урга, — вам лучше пока зайти внутрь.

Молча подчинилась. Женщина тщательно расправила ткань, закрывающую вход в повозку, и расположилась рядом с мужем.

— Ой, тетя… — вскочившая навстречу Хельма на мгновение замялась, кажется, она уже начинала забывать мое имя, — …Рина, а вы любите сказки?

— Очень, — кивнула машинально.

Болтать с девушкой совершенно не хотелось — не до этого сейчас было. Меня начинало ощутимо потряхивать. Смогу ли без проблем попасть в Сидо? Успели ли стражи порядка получить распоряжение о проверке всех женщин, прибывающих в город? В группе, что дежурит у ворот, наверняка есть маг, и даже не один. Вдруг у него уже имеется мой ментальный портрет?

— Тетя Рина, ну тетечка… — пробился сквозь хаос мыслей и предположений возмущенный голосок, — вы меня совсем не слушаете!

— Слушаю-слушаю, — заверила поспешно.

— А о чем я тогда говорила? — «включила» вредину Хельма.

— О сказках, которые нравятся больше всего, — ткнула я пальцем в небо и, как ни странно, попала.

Девушка удовлетворенно кивнула.

— Хотите послушать? — Не дожидаясь моего согласия, она подобралась поближе, села рядом, доверчиво прижалась теплым боком и, явно подражая матери, затянула нараспев знакомое: — В маленькой деревне на краю леса жила девочка Тона…