Противоречия любви (СИ) - "Ка Lip". Страница 37

Сейчас было намного важнее понять, кто заказчик. Хотя заказчика Ковало и так знал — это далекий обиженный африканский царек. Видно, он не пережил обиду, и первого покушения ему было мало. Наверное, решил объединить усилия в своей мести с теми, кому Полонский мешает. Свой враг намного страшнее далекого заграничного. Значит, сейчас Ковало нужно понять, кто вступил в сговор с африканцами, чтобы устранить Полонского.

Картина происходящего пока была слишком сумбурна. Савелий и его день рождения — это случайность или нет? Хотя Ковало не верил в случайности. Тогда вопрос — Савелий в курсе всего или его днем рождения воспользовались? И еще один вопрос, на который Ковало хотел найти ответ, — цыганка… Почему она здесь? Совпадение? Нет, она здесь неслучайно. Неужели она замешана во все этом? Ковало хотел, чтобы это было не так. Иначе ее судьба предрешена. Таких вещей Ковало не прощает. Если она с их врагами, — пощады ей не будет.

По лесу они шли долго. Гер не выпускал ее руки из своей, и Дара шла за ним. Думать и осмысливать происходящее было некогда. В темноте нужно пытаться разглядеть попадающиеся под ноги корешки и пеньки, чтобы не споткнуться. Хорошо, луна изредка выглядывала из-за тучек на ночном небе, и идти становилось проще.

Когда Гер резко остановился, Дара налетела на него и замерла. Гер не отстранился, тоже замер, казалось, что он и не заметил, как она прижимается к нему. Он повернулся и заглянул ей в глаза. Даре показалось, он ищет в них ответ. Но на какой вопрос? Их странные отношения, которые таковыми и не назовешь, пронизаны вопросами, на которые нет ответов. Так что сейчас Гер хочет узнать у нее?

Чувствуя близость ее тела, Гер замер. После всего произошедшего, он только сейчас выдохнул, понимая, что ему удалось уйти от преследователей. Он жив и практически здоров, и теперь нужно думать, что делать дальше. Только близость стоящей рядом девушки доставала из памяти спрятанные воспоминания. Их ночь, ее страсть и его понимание, что это ложь. Потом утро и осознание этого. И вот судьба опять свела их. Или это не судьба? Он не верил в судьбу и не верил в случай. Значит, на дне рождения Савелия она была неслучайно? Он искал в ее глазах ответ на свой вопрос. Неужели она была ловушкой для него? Это очевидно… Только вопрос в том — она знала это или нет? Вывод тоже очевиден: она его ненавидит и делает все, чтобы ему отомстить. Значит, она знала, для чего она на этом празднике. Гер отвернулся. Ему было больно от понимания всей картины происходящего. Он заставил себя ничем не выдать своих догадок. Видно, все-таки ее присутствие здесь и сейчас не входило в их планы. Тогда нужно пережить эту ночь, а дальше он решит, что с ней делать.

— Пойдем, — Гер опять взял ее за руку.

Дара увидела впереди невысокие домики. Обычные летние домики небогатых дачников, вокруг них — огородики, парники. Домики окружали заборы из сетки-рабицы. Правда, все это пришло в упадок, и во многих местах рабица была прорвана. В одну из таких дырок они и пролезли. По тропинке, огибая кусты черной смородины, прошли к домику.

— Нужно попасть внутрь. Нам лучше отсидеться в доме, чем провести ночь в лесу.

Сказав это, Гер стал осматривать замок на двери дома. Замок был навесным, самым обычным, большим и проржавевшим.

— Я смогу его открыть.

Дара подошла к замку и вынула из волос шпильку с яркой бабочкой. Старый цыган учил ее не только мастерить оригами, но и вот таким вещам. Он не учил детей воровать, нет, наоборот, он говорил, что воровать нельзя. А объясняя, как вскрывать замки, он всегда говорил, что в жизни всякое может пригодиться, и иногда такие знания могут спасти жизнь.

Поковырявшись шпилькой в замке, Дара почувствовала щелчок, и через некоторое время замок открылся.

Видя это, Гер отвернулся. Он не хотел, чтобы она сейчас видела его лицо. Он в очередной раз убедился, что она всего лишь воровка, как и все цыгане. Без чести и совести. Очередное разочарование оставило неприятный осадок в душе. Сейчас он не хотел об этом думать, поэтому просто вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

В доме было тихо, так, как бывает в пустых домах. Только шорох юбки цыганки нарушал эту тишину. Неплотные ставни пропускали лунный свет. Гер щелкнул зажигалкой и осмотрелся. Очень бедная обстановка, но домиком пользовались, судя по чистоте и оставленным вещам. Скорее всего, здесь жили только летом, пока тепло, а сейчас уехали до следующего сезона.

Пока Гер осматривался, Дара прошла к стене, где стояла двухкомфорочная плита, и висели три настенных шкафчика. Открывая их и заглядывая внутрь, она нашла то, что искала. Вернувшись к Геру, она дала ему свечку. Гер поджег ее, и стало намного лучше видно все вокруг.

После такого активного передвижения, Гер ощутил накатывающую усталость. Его ранение, хоть оно и было незначительным, еще кровоточило и теперь давало о себе знать болезненной пульсацией. Он подошел и сел на кровать. Пружины прогнулись под его весом, Гер прислонился к стене и прикрыл глаза.

Обернувшись на скрип кровати, Дара бросила взгляд на Гера и увидела большое темное пятно на его рубашке. Подойдя поближе, она поняла, что это кровь.

— Ты ранен?

— Пустяки, царапина, — не открывая глаз, произнес Гер.

— Можно, я посмотрю?

— Крови не боишься?

— Нет.

Очень аккуратно Дара стала расстегивать пуговицы на его рубашке, а потом приподняла подсунутый под нее кусок ткани, красный от крови. Приблизив свечку, она осмотрела рану. Дара не боялась крови, хотя вид ее был ей неприятен. Она с детства помогала взрослым женщинам, если те лечили кого-либо. Обычно это были дети, поранившиеся в игре. Но были и взрослые. У взрослых всегда были более серьезные травмы, иногда и пулевые. И присутствуя при таких перевязках, она не только смотрела, но и училась у старших, что делать. Такие знания были нужны для жизни, и поэтому Даре разрешали участвовать. Так что, видя рану Гера, она уже знала, что делать.

— Посиди так, — Дара опять прижала окровавленную ткань к его ране, — я сейчас все приготовлю и обработаю рану.

— Ты умеешь? — с сомнением в голосе спросил Гер.

— Да, — просто ответила Дара и пошла со свечкой к шкафчикам.

Проведя в них ревизию, она нашла то, что ей нужно. Самым ценным в найденном была бутылка водки, правда не целая, но для обработки и столько подойдет. Также она нашла аптечку, шовный материал и пинцет.

Затем сбегала на улицу. Она знала, какие листья растений ей нужны. Такие обычно растут на дачных участках.

Гер хотел остановить ее, но не успел. Он сидел и ждал, и неприятный холодок сомнения, что она сбежала, закрадывался в его сознание. Но вскоре Дара вернулась. Он видел, что девушка включила газовую плиту и поставила на нее кастрюльку и чайник. Вскоре в доме запахло травами.

Все это Гер рассматривал, полуприкрыв глаза. Усталость навалилась на него, и он понимал, что ему нужно время для восстановления сил. Когда Дара вернулась с улицы, неприятный червячок сомнения, глодавший его изнутри, исчез. Стало легче. Поэтому он спокойно отнесся к ее словам о том, чтобы он выпил водки для обезболивания и лег на кровать. Водка, растворяясь в крови, снимала напряжение. Он лежал и смотрел, как девушка суетится вокруг него. Она промыла его рану, обработала ее и стала стягивать края. Боли он не чувствовал, только небольшие покалывания. Он даже удивился этому, а в очередной раз приоткрыв глаза, увидел, что губы Дары шевелятся, как будто она говорит. В голове Гера промелькнула мысль о "заговаривании" боли, о таком он слышал. Хотя чему здесь удивляться — цыганка-ведьма. Но он не боялся ее, считая все это глупостью.

Наложив на его рану тугую повязку, Дара сняла с плеч Гера рубашку, пропитавшуюся кровью, и дала ему одеяло, которое нашла в шкафу. Затем она принесла дымящийся в чашке напиток.

— Выпей, это нужно… ты много крови потерял… да и рана быстрее заживет.

Дара смущенно протянула ему чашку.

— Колдовской напиток? — Гер это произнес с иронией в голосе.