Эссенция пустоты (СИ) - Харт Хелег. Страница 17

Хелия, сначала державшаяся напряжённо, быстро освоилась и расслабилась — или делала вид, что расслабилась. Она стянула свою бандану и распустила волосы. Они оказались коротковатыми на мой вкус, так как не доходили даже до плеч, но понятное дело, так ей было намного проще выдавать себя за мужчину. Надо сказать, после того, как она наконец стала походить на женщину, мне стало чуть проще мириться с её присутствием.

Пиратка, расхрабрившись, даже попыталась задать несколько наводящих вопросов за ужином, но хватило одного моего взгляда исподлобья, чтобы она утихомирилась. Я вообще не собирался общаться с ней больше необходимого и ясно дал это понять. Рэн тоже молчал, но явно по другой причине. Не знаю почему, но он выглядел обиженным. Как будто от того, что он спас не мальчишку, а девчонку, что-то изменилось. Или зоркий пуэри не мог простить себе слепоту? Он и мне ничего не сказал, но его поведение дало мне повод для молчаливого злорадства.

В таком молчании эти двое и улеглись спать ещё засветло. Мне же нужно было попрактиковаться в одном заклинании, поэтому, чтобы не мешать, я удалился подальше и разжёг ещё один костёр.

Для эксперимента мне требовался материал, поэтому я потратил какое-то время, чтобы изловить хоть какую-нибудь живность. Первой попалась обычная полевая мышь — маленькая, суетящаяся, так и норовящая выскользнуть из рук или тяпнуть за палец. С ней я и вернулся к костру, решив, что такой подопытный для начала сойдёт.

Отражение пристроилось рядом. Ему не требовался сон, оно никогда не уставало, так что имело возможность доводить меня до белого каления круглосуточно, семь дней в неделю. После событий на Одиноком Вулкане двойника не было почти полмесяца, и я даже успел понадеяться, что он пропал навсегда. Но, увы. Он объявился и разбудил меня среди ночи, радостно вещая о том, как успел по мне соскучиться. Я тогда только посмотрел на него и повернулся на другой бок — мне было глубоко начхать, где он пропадал и почему опять объявился. Что бы он там не говорил, я по нему уж точно не скучал.

Но сейчас мой неразлучный спутник отчего-то молчал. Лишь с интересом наблюдал за моими манипуляциями над мышью, обходясь даже без привычных неуместных комментариев. Несмотря на то, что он являлся лишь моей галлюцинацией, у него был свой сложный, непредсказуемый характер, сильно отличающийся от моего, так что даже пожелай я предсказать его поведение — всё равно не смог бы.

Стало темнеть. Днём тут стояла жара не хуже, чем в тропиках — середина июня, всё-таки, — но ближе к ночи стало заметно холодать. В пожелтевшей от солнца траве непрестанно трещали насекомые, на разные лады кричали охотящиеся на них мелкие птицы, ветер подхватывал все эти звуки и разбрасывал по степи. Он же приносил иногда недалёкие тявканья лисиц, очевидно, готовящихся ко сну. Пару раз мне слышался волчий вой, но беспокоиться по этому поводу я не видел смысла. Просто наслаждался вечерней свежестью и дурманящим запахом степных трав, занимаясь своим делом.

Я вырыл небольшую ямку и зачерпнул в свободную руку горсть земли. Мысленно составил нужное плетение. На предыдущих тренировках я уже выработал нужную комбинацию связок и сопряжений, теперь осталось лишь расставить всё по своим местам и отточить.

Земля в моём кулаке пришла в движение. Дождавшись, пока трансмутация закончится, я разжал руку. На ладони лежало нечто, внешне напоминающее зажатую в другой руке мышь. «Слишком гибкий и плотный, — подумал я, оценивая образец. — Но, по крайней мере, у него есть хвост».

Выбросив гротескную тушку, я зачерпнул новую горсть земли.

— Что ты делаешь? — полюбопытствовало Отражение, не выдержав пытки неизвестностью.

— Развлекаюсь, — ответил я. — Учить меня теперь некому, поэтому всё новое приходится постепенно осваивать самому.

— Это я давно заметил, — двойник поморщился. — Постоянно изобретаешь новые плетения. Каждый день.

— Что поделаешь, тяга к знаниям, — я пожал плечами и снова разжал ладонь.

На этот раз образец вышел более оформленным и близким по фактуре, но вот с шерстью случилась какая-то беда. Каждая волосинка — как иголка.

— Ёжемышь, — констатировало Отражение. — Или мышеёж. Пытаешься умножить богатство видов?

— Ага, — я внёс несколько правок в плетение и снова зачерпнул из ямки. — Мне вот интересно, как ты планировал выпихнуть протоэлементаля в Эфир?

Двойник приосанился, явно обрадованный тем, что ему не только отвечают, но ещё и о чём-то спрашивают в ответ.

— Пришлось бы попотеть, разыскивая достаточно тонкое место в прослойке, но если найти такое, то дальше не сложно. Снимаешь слепок с эссенции, проецируешь его в Эфир в виде пустой энергетической структуры. Находишь место в эфирных слоях, где эта структура встанет и не будет отторгаться. Дальше наращиваешь структуру, чтобы она закрепилась и плюс к тому могла вместить в себя остальную оболочку протоэлементаля. Создаёшь канал высокой плотности и по нему переправляешь Первого в Эфир. Всего и делов.

— Надо же, — я покачал головой. — Сам бы никогда не додумался.

Мне вспомнился некромант Муалим, переехавший жить — если так можно выразиться — в Эфир. Может, он воспользовался именно этим способом?

— Наоборот, — двойник пожал плечами. — Ты, по факту, сам додумался. Забыл, что я — это ты?

— Нет, не забыл. Но в твоём варианте есть один минус. Получается, что чтобы вытолкнуть протоэлементаля в Эфир, мне потребуется сначала преобразовать его во что-то другое, а потом заточить в недвижимом состоянии на Явор знает какое время.

— И что? — фыркнул мой непробиваемый собеседник. — Он в той пещере миллионы лет просидел в одном положении. И потом, ему всё равно, он же не живой. Эссенция, заключённая в разумную оболочку — вот и весь протоэлементаль. Этой самой оболочке даже не важно, какую форму она примет. Главное — целостность, защита от ущерба.

Я снова разжал руку и взял образец за хвост. Ничего так, но запах и фактура всё ещё далеки от идеала.

— Целостность, которую я так и не смог обеспечить. Сам вытащил его из скорлупы и сам же позволил его убить.

— Ой, только не надо сейчас этих самоистязательных речей, — Отражение с отвращением отвернулось. — Если бы Грогган не воспользовался эссенцией Тверди, ему бы против вас двоих нипочём не выстоять. Первый тоже не пальцем деланный, сам видел.

Я покивал — с этим трудно было спорить.

— Просто этот хрен виртуоз почище тебя, — продолжил двойник. — Для него магия что мать родная. Видал, как он исчезает? Так вот за несколько тысяч лет ещё не такому научишься.

— Да, надо мне побольше тренироваться. Когда дойдёт до прямого столкновения, он меня задавит не только силой, но и мастерством. Потому и извращаюсь, — я показал Отражению очередной образец.

Он снова получился недостаточно хорошим и полетел к остальным.

— Уверен, что дойдёт до прямого столкновения?

— Иначе ему от меня не избавиться.

— Он не станет с тобой драться, — покачал головой двойник. — У тебя есть преимущество, которое не позволит ему так рисковать. Ты, кстати, неплохо им воспользовался у пещеры. Прямо носом ткнул: «Попробуй, убей».

— Он не станет драться — я стану.

Отражение хитро посмотрело на меня, медленно обнажив зубы в широкой улыбке.

— Догадался, да?

— Уже давно. С сегодня на завтра должен случиться очередной асессионный скачок.

— Думаешь, после него у тебя хватит сил?

Я пожал плечами:

— Я точно выйду за пределы Лестницы. Должно хватить.

— Насколько бы ты не вырос, у тебя нет поддержки Хранителя. А у Гроггана есть.

Я поднял на него взгляд и ободряюще улыбнулся:

— Ну мы-то с тобой что-нибудь придумаем, я уверен!

Двойник захохотал и захлопал в ладоши. Будучи сумасшедшим, он обожал, когда я начинал чудить ему в тон.

— Знаешь, я давно с тобой путешествую по всяким захолустьям… — просмеявшись, начал он.

— Знать бы ещё, за каким лешим ты ко мне привязался, — буркнул я.

— А ты разве не догадываешься? — Отражение даже забыло, что хотело сказать.