Долгая дорога домой (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич. Страница 57

— Он, не он, там разберутся! — Отрезал третий, судя по поведению старший. Закинул автомат на плечо, подошел, протянул ко мне руку, намереваясь схватить за плечо. Автоматически хватаю его за большой палец, в падении на бок проворачиваю его и освободившимися ногами бью в скривившееся от боли лицо. В последний момент смягчаю удар, получился толчок. Иначе могли шейные позвонки сломаться. И лежу, не шевелясь, в шоке. ЗАЧЕМ Я ЭТО СДЕЛАЛ? Сработал рефлекс, не успел ничего подумать. Подсознание, когда не нужно себя проявило. Теперь лучше не шевелиться, а то точно пристрелят.

— Ну не хера себе! — Щелчки затворов. Закрываю глаза. Больше не пошевелюсь, пусть лучше бьют.

— Командир, ты живой?

— Что это было? Эта мелкая сука меня завалила? Вот урод! Встать, гадёныш, нечего дохлым прикидываться! Вставай или Байка натравлю!

Байк — собака? Никакой фантазии! Медленно поднимаюсь под дулами автоматов.

— Вы бо-и-тесь ре-бен-ка? — Произношу медленно, по слогам. Чтобы не спалиться раньше времени на неправильном ударении.

— Заговорил! — Обрадовался первый — Ты, блин, ребенок, топай к вертолёту и без глупостей.

— Еще что выкинешь — пристрелю! — Обещает ударенный. Выкину? Что и куда я могу выкинуть? Или он о сопротивлении?

— Из-ви-ни-те. Я боль-ше не бу-ду.

— Ты что, больной? — Тон азиата ничего хорошего не обещает. Лучше заткнуться.

— Не разговаривать с ним! Шагай быстрее! — Подогнал командир. Злится. Еще бы, на глазах подчинённых так получить.

В вертолет первый запрыгивает азиат, подает мне руку. Мог бы обойтись и без его помощи, но не выделываюсь. Наоборот, стараюсь выглядеть неуклюжим, хотя и поздно после такого. Попробуй теперь усыпить бдительность и сбежать! Тем более с наручниками, которые мне перед взлётом защелкнули.

Летим не очень долго. Направление не вижу — через минуту мне накинули на голову черный тканевый мешок. Снижаемся. После остановки двигателя меня приподнимают и передают вниз из рук в руки.

— Стой, не дергайся! — Слышу команду, потом удары ног по земле.

— Товарищ майор! Нарушитель задержан и доставлен. Старший сержант Володин! — Голос того, которого я ударил.

— И вот из-за него пришлось поднимать вертолет? Кораблев там совсем мышей не ловит, не могли поймать пацана! Ты кто? Русский?

— Да — Глухо отвечаю из мешка. Вот бы дали мне пинка, да сказали — чеши отсюда!

— Зачем границу нарушил? Тебе сколько лет?

— Че-тыр-над-цать — Выговорил трудное слово.

— Ты что больной? Чего заикаешься? Или эти, напугали?

— Никак нет товарищ майор! — Рапортует сержант.

— Тебя били? — Продолжает проявлять заботу майор. Подозрительно.

— Никак нет! — Копирую сержанта.

— Ладно, ведите. Всё, как положено.

— Задержанный, вперед! — Командует мне сержант. Берут с двух сторон под руки и ведут. Еле успеваю перебирать ногами.

— Слушай парень — Сержант говорит вполголоса — Я не буду в рапорте писать, что ты оказал сопротивление. И ты помалкивай. Договорились?

— Да. Извините. Я не хотел.

— А если бы хотел? Я тогда вообще бы не встал? Ниндзя блин нашелся! Ладно, забыли. Стой!

Некоторое время ничего не происходит. Потом шаги и голос.

— Володин? Кого это ты притащил?

— Нарушителя границы товарищ капитан! Майор Громов приказал произвести обыск и поместить в камеру. Вот это тоже его — Видимо о рюкзаке.

— Заводи. Зеленый что-то слишком нарушитель. Ты поймал?

— Байк по следу. Опытный, под пленкой от вертолёта прятался! Если бы не Байк, мог уйти.

— Да, от Байка еще никто не уходил! Он один за всю заставу там работает! Да не сюда! Обыщем на месте.

Дальше ведет один, скорее всего место узкое.

— Осторожно, ступенька! — Заботливо предупреждают. Звук отодвигаемого засова.

— Входи, будь как дома! — Проталкивают вперед и сразу стаскивают мешок. Яркая лампочка заставляет зажмуриться. По чуть открываю глаза.

Мрачное место. Мутное окно с толстой решеткой. Пристегнутые к стене лежаки. Бетонные стены с белым покрытием. Мел? Капитан отстегнул один лежак. Сержант снимает наручники.

— Раздевайся и складывай сюда одежду — Это мне не впервой. Снимаю с себя всё. Капитан тщательно прощупывает подкладку, швы. Достает всё из карманов, передает сержанту.

— Открой рот! Повернись. Нагнись. Раздвинь ягодицы — Закончив осмотр, возвращают мне трусы и футболку. Остальное забирают с собой. Жестко! Будут в пуговицах искать скрытые камеры? Усаживаюсь на нары в своей любимой позе лотоса и начинаю медитацию. Больше мне пока заняться нечем.

Глава 18

Родина. В диких краях Забайкалья

— Толкни его, сколько на него смотреть будем?

— Сам иди, толкай! Волоху из такого положения, говорят, уделал за секунду. Лучше кинь в него что-нибудь.

— Что я кину? Автомат?

Слушаю разговор, не открывая глаз. Момент их появления я прозевал, слишком глубоко погрузился. Потом уже подсознание сделало звонок в центр управления сознанием, и я включился. И вот слушаю минут пять, как меня обсуждают. Пожалуй, хватит, пора проявить себя. Открываю глаза. В дверях двое — форма, автоматы.

— О! Очнулся! Слышь ты, ниндзя, давай пошли — в штаб тебя требуют доставить — Обрадовался узкоглазый солдат, можно и за китайца принять. Второй больше похож на русского.

— Бо-си-ком? В тру-сах? — Продолжаю тренировать произношение.

— Почему босиком? Держи, одевайся — Бросают мне шорты, следом кроссы. Натягиваю, размышляя, что бы еще потребовать? Ладно, не буду наглеть.

— К стенке лицом! — Требуют, как только вышел из камеры — Руки назад!

Щелкают наручники. И мешок опять на голову.

— Вперед! — Ведут недалеко, метров триста максимум. Двери, асфальт под ногами сменился на что-то мягкое. Линолеум, может быть.

— К стене! — Разворачивают в нужную сторону, упирают головой в стенку. Сначала сняли наручники, потом мешок. Растирая запястья, изучаю — куда я попал. Конвоир выходит.

Кабинет небольшой, стол, три стула. За столом человек в форме, но без знаков различия.

— Присаживайся — Указывает он мне на стул — Давай разбираться с тобой. Пока без протокола, расскажи, кто такой, куда шел, зачем.

— Как мне к вам об-ра-щать-ся?

— Гражданин дознаватель. Начинай!

Легенда у меня готова, не идеальная, но насколько хватило фантазии. Главное чтобы проверить нельзя было.

— Поза — прошлой зи-мой меня по-до-брали на доро-ге мо-на-хи. Я был избит и без соз-на-ния.

Излюбленный прием телесериалов про потерю памяти. Главное — недоказуемо. Рассказываю, как очнулся в монастыре и ничего не мог вспомнить из прошлой жизни. Говорил только на русском и только потом постепенно выучил китайский. Позже в памяти стали появляться отдельные воспоминания, я вспомнил, что жил в Москве, но ни имя, ни родных не всплыло в памяти. Решил вернуться на родину, надеясь, что тут память вернется.

Дознаватель не прерывает, несмотря на то, что рассказываю очень медленно, по слогам. Сами натолкнули на идею выдать это за последствия сотрясения мозга. Когда волнуюсь — заикаюсь, поэтому говорю медленно. По выражению лица офицера ничего нельзя прочитать. Как статуя Будды.

— Занимательно — Поднимается он со стула, после того как я окончил рассказ. Подходит к столу, усаживается напротив. Смотрит в глаза — В монастыре подтвердят?

— Да. В те-ле-фо-не есть номер.

— Китайским хорошо владеешь? — Вопрос задан на неплохом китайском, думаю лучшем, чем мой.

— Не очень, понимаю хорошо — На китайском, по слогам говорить не получается, большинство слов и так однослоговые.

— Как зовут, не помнишь, значит. Как в монастыре называли?

— Лиен.

— Путник?

— Да.

— Ты сказал тебе четырнадцать. Когда у тебя день рождения?

Да, это прокол. Но сохраняю безмятежное выражение.

— Мо-на-хи сказа-ли — на вид столько.

— Я сниму у тебя отпечатки, проверим по нашим базам и сделаем запрос в Китай. Потом продолжим разговор — Поднялся дознаватель, взял с сейфа у окна сканер — Если повезет, узнаем, кто ты и найдем твоих родных.