Долгая дорога домой (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич. Страница 58

— В Китае про-ве-ря-ли. Там я чис-люсь как не-из-вест-ный, кото-рый два раза сбе-гал от них.

— Бегаешь ты хорошо. Пленку, кстати, где взял такую? — Небрежным тоном поинтересовался офицер.

— Про-да-ли в Манч-жу-рии.

— В магазине? Или на рынке? — В голосе такое ехидство! Откуда я знаю, что это за пленка. Но пусть докажут что она не продается просто так.

— А сержанта ты как смог завалить? Он мастер спорта по дзюдо, а ты его как ребенка уложил.

Да, стукачи неистребимы. Пусть сержант не обижается — я его не сдавал.

— В мо-на-стыре учи-ли — Отделался кратким ответом.

— Монастырь не в ведомстве ГРУ Генштаба находится? — Улыбка собеседника оптимизма не внушает.

— Не знаю, что это.

— Ладно. Прикладывай руку.

После снятия отпечатков зовет конвоира из коридора.

— Извини, но пока посидишь в камере. Просьбы, пожелания будут? — Обхождение сама доброта.

— Верните мой телефон. И пароль от Wi-Fi.

Конвоир отвернулся, издавая сдавленные звуки. Дознаватель сдержанно потёр подбородок.

— Мы подумаем над этим. Уводи!

Шорты мне оставили, а шнурки из кроссов вынули. Не успел усесться на нары — открывают кормушку. Ужин принесли. Алюминиевая миска с кашей, большая кружка с чаем и хлеб с маслом. Я только сейчас почувствовал голод. Каша вкусная, пшеничная с мясом. Вылизываю чашку.

— Добавки? — В окошко наблюдают за мной.

— А можно? Давайте!

Накладывают опять полную миску. Одолел и эту. Чувствую, наконец, наелся. В монастыре кормили не очень, особенно для растущего организма. Постоянное чувство легкого голода. Скелетом не выгляжу, но довольно худой. Возвращаю посуду, но солдаты не уходят.

— А ты чем занимался? Что за вид единоборства? Кунг фу?

Вот что им сказать? Такой же вопрос я задавал Чену. Он сказал, что это просто Цы вей — самозащита. Простые приемы, только в очень быстром исполнении. Но я бы так не сказал. Есть удары, которыми легко можно убить человека, это совсем не самооборона.

— Кунг фу — это не едино — бор — ство. Это зна-чит мас-тер-ство — Растолковываю бойцам — Я про-сто зани-мал-ся спор-том.

В коридоре раздался зуммер и кормушку захлопнули. Можно отдыхать, набираться сил. Если так будут кормить, я согласен недельку тут пожить. Потом сбегу, несмотря на решетку и охрану. Что-то придумаю.

Через час примерно приносят матрац, подушку и простыни.

— Одеяло нужно? — Спрашивает рослый солдат с двумя полосками на погонах.

— Да, если можно — Погода теплая, не замерзну и без одеяла. Но кто знает, что может пригодиться в будущем. Всё, что дают — нужно брать. Приносят быстро, где-то близко было.

— Я могу спать? Или ждать команду?

— Можешь, ты не военный, на тебя правила не действуют.

— А в туалет? И зубы чистить? По-ло-тен-це мне поло-жено?

— Постучишь, в туалет сводят. А зубы…., я узнаю.

Через полчаса мне принесли полотенце. Маленькое, но белоснежное. Сразу прошусь в туалет. Он оказался в конце коридора. Обычный унитаз, там же раковина с одним краником. Только холодная вода. Снимаю футболку, растираюсь до пояса. Часовой в проходе наблюдает с интересом. Я для них как диковинка. Зубной пасты не дали, ограничиваюсь полосканием. И спать. Пока всё по плану.

Утром меня не тревожат. Сводили в туалет, потом принесли завтрак. Добавки на этот раз не было, но и так неплохо. Постель не забирают, позволил себе расслабиться и отлёживаюсь. Ближе к обеду за мной пришли. Конвоируют тем же образом. Кабинет тот, что и первый раз, а вот офицер другой. Чуть старше по возрасту, так же без знаков различия. Отправив конвоира, указывает мне на стул.

— Присаживайся. Как отдыхал? Претензий нет, кроме отсутствия Wi-Fi?

— Спа-си-бо, всё хоро-шо.

— Тогда давай говорить серьезно. Для начала, хватит придуриваться и изображать тормоза. Не говорят так при заикании как ты.

— Я нне ттор-ммоз, мм-о-ггу ннне — И замолчал. Пусть везут в больницу и там проверяют, бывает такое или нет. Попробуй теперь меня успокоить, чтобы могли поговорить.

— У нас нет данных на тебя. Китай также твою личность идентифицировать не может. Что и ожидалось. Думают нам подсунуть шпиона таким наивным способом.

Молчу. Что тут скажешь. Сами должны понимать — какой из меня шпион?

— Нет? Ничего не можешь сообщить? Тогда заполняем протокол. Имя, Лиен, фамилии нет? Дата рождения? Молчишь? Думаешь, это тебе поможет?

Офицер встал, подошел к окну. Достал сигарету, закурил, выдыхая в форточку дым. Оба молчим. Докурив возвращается к своему месту напротив меня.

— Я хотел бы тебе помочь. Но если будешь молчать, то я ничего не смогу сделать. Тебе было плохо в монастыре?

— Хо-ро-шо — Говорю еще медленнее, чем до этого.

— Тогда зачем тебе понадобилось перебираться в Россию? Думаешь, тут будет лучше?

— Я хо-чу най-ти род-ных.

— А если не найдешь? За полтора года ничего не вспомнил. Тебя ждёт интернат для недоразвитых, после него никуда не сможешь. Ни учиться, ни работать. Оно тебе нужно? В Китае и то больше возможностей. Так кто тебе дал пленку? — Резкий такой переход.

Уставился в глаза, как рентгеном. Интересно, до физического воздействия дойдёт?

— Плен-ку я не…мне…нет.. — Продолжаю изображать затруднения речи. Хотя можно и рассказать о Ли, ничего это не изменит.

— Можно и препарат тебе вколоть, для улучшения памяти — Интонацией намекает — не только для памяти. Правда может уколоть? Не хотелось бы. Интересно, смогу я его вырубить? Офицер, учили его чему-то. А потом что? Уйти из воинской части, неизвестно где находящейся. Что же делать?

— Ччтто я ммогу? Я оччень ххоччу оссттат-т-тся в Росс-с-ссие.

— Дай мне хоть одну зацепку. Я должен найти кого-то, кто подтвердит твою личность и гражданство России.

— Я ппомню ккваррти-рру Москве — Из детских воспоминаний мне, почему то, действительно врезались в память все детали, мелочи, в московской квартире. Чугунные батареи под окном, бойлер в ванной, вид из окна на широкую улицу в несколько рядов транспорта. Рассказываю долго, заикаясь, помогая себе жестами. Видеть бы себя со стороны, кем я кажусь. Клоуном или несчастным подростком. По офицеру понять трудно, профессионал. Не перебивает, только когда замолчал начал уточнять детали.

— Квартиру помнишь, но ни одного лица не всплыло в памяти?

— Вссплыло. Ддва — Описываю крестного и Киру. Пусть ищут, вдруг, правда, найдут. Даже имена назвал. Но больше ничем порадовать капитана не смог. Как он только меня не провоцировал. Перескакивал с русского на китайский, потом на английский. Знание английского скрываю, симулировать плохой английский не смогу. Опять за эту пленку. Описываю ему Ли в деталях, возможно он у них есть в каталоге. Показал на карте монастырь, указал номер Чена в телефоне. Долго он меня мучил, уже и время обеда прошло. Спрашивал, как пересёк китайскую границу, я тоже не стал скрывать, что заплатили за переход. Как мне показалось, доверие к моим словам появилось. Китайского пограничника по описанию он явно узнал.

— Ты интернетом пользоваться умеешь? — Очередной вопрос с подвохом. Что ответить? Я не изображаю тупого, всего лишь немного контуженного.

— Да. Нем-ного.

— Почему тогда не пользовался им в телефоне? — Перед отъездом одноклассник Шины вычистил мне в телефоне всё лишнее.

— Дд-ля ин-тер-нета был дру-гой. Он сло-мал-ся. — Почти без задержки придумываю ответ. Хорошо с заиканием вышло пока изображаю попытку сказать слово — думаю.

— Тебе подарили два телефона, одежду, привезли к границе, дали денег. За какие заслуги? Или там всем так помогают?

— Эт-то ббуд-дизм. Ббудде-те вы в ббеде я ттоже вам помо-гу!

— Бывал я в этих монастырях. Так и смотрят, что с тебя содрать еще можно. За посещение — плати, поставить свечку — плати. Засохший лотос стоит дороже анаши.

Когда вопросы пошли по третьему кругу я пожаловался на голод. Допрос уже часа четыре шёл. Ему больше заняться нечем?

— Хорошо, на сегодня достаточно. До утра подумай, если ничего не вспомнишь — отправим обратно — С этим напутствием меня отпускает. О чём мне думать? Как сбежать? Рассказывать правду не хочется. Метка на всю жизнь — сын предателя, мне не нужна.