Соль для вкуса (СИ) - Крон Марта. Страница 52

— Женщин бить нельзя! — напоминаю я, сжимаясь с каждым уверенным приближающимся шагом Петра.

— Сделаем маленькое исключение. — пугающим низким голосом произносит он.

Приваливаюсь спиной к двери и отчаянно пинаю её пяткой.

— Телефон. — безоговорочным тоном говорит Петюня и выставляет вперёд ладонь.

— Мне нельзя нервничать… Ты помнишь, да? Я немножко беременна… — лопочу я под навесом мужского тела.

Не прокатило.

Парень ещё больше стискивает челюсть и пронзает меня убийственным взглядом. Ждёт.

Прячу телефон за спину и принимаю боевую позу.

Пытаюсь вспомнить номер Соньки на память, чтобы успеть продиктовать вслух, пока мобилу не отжали…

Но какой там. Эта функция в моём мозгу была всегда отключена.

— Считаю до трёх. — делает предупреждение чернявый.

Всплакнуть что ли?

Давайте, слёзоньки, лейте в три ручья, ну?

Стою и пыжусь, выдавливая из себя хоть что-нибудь. Сейчас сознание потеряю…

Блин, не получается… Что делать?

— Хочешь грудь покажу? — стреляю в парня супер-идеей.

— Обойдусь. — и не моргает Фролов.

В последний момент улавливаю мысль, что бармен-то сто процентов слышит весь этот бред.

— Он не мне звонит. Он хочет с Сонькой познакомиться… — делаю настойчивый взгляд, но упираюсь в холодное равнодушие.

Горько вздыхаю, понимая, что другого выхода не остаётся.

Прости, подруга… Я честно старалась.

Уже протягиваю мобильный, как вдруг дверь сзади меня открывается и в затылок вбивается резкое:

— Быстро сюда давай! Я сама с этим разберусь!

И в следующее мгновение из руки решительно вырывают телефон, а меня толкают прямо в объятия Петюни.

И всё. Финита ля комедия.

Победно улыбаюсь, счастливая до самых трусов запрыгиваю на сердитого парня и мурлыкаю ему в шею:

— Эх тыыы… Тормоз…

Целую наершившегося Петра в жёсткий щетинистый подбородок и весело добавляю:

— Вези меня, большая черепаха, домой… сейчас сериал мой начнётся.

Петюня закатывает глаза, глубоко вздыхает и долго так, протяжно выдыхает. Потом идёт к лестнице и без любых намёков на одышку спокойно по ней поднимается, несмотря на такую мелочь, как я, повисшую на нём, как развесёлая обезьянка.

Уже дойдя до нашего этажа, Фролов конкретно так сжал мне ягодицы и сурово произнёс:

— Ещё раз выйдешь раздетая в холод — выкину все твои орехи из дома и запрещу родителям поставлять тебе эту хрень, ясно?

Только не моя прелесть…

— Ясно… — тут же помрачнела я, а вот Петюня заметно расслабился.

Глава 34

ПЕТЮНЯ.

— Пётр Дмитриевич, вас к себе Николай Иванович вызывает. Прямо сейчас. — ловит меня моя секретарша, стоило только сделать шаг в приёмную.

— Спасибо, Юлия Андреевна.

Захожу в свой кабинет, раздеваюсь и разминаю шею. Напряжение не отпускает уже несколько дней, с того самого момента как была включена прослушка. Никакой зацепки. Ублюдок просто работает в своём кабинете и целыми днями мерзко хлебает кофе. Осторожничает, но мы просто так не сдаёмся. Отец Ромыча и его команда следят за каждым вдохом главного подозреваемого и готовы действовать в любую минуту.

Беру свой планшет, кое-какие бумаги со стола и иду прямиком в хоромы начальства.

Нацепляю на лицо отстранённость, чтобы не выдать свою причастность, если жучок обнаружили. Чтобы не показать, насколько я загнал себя в депрессию бессмысленными переживаниями.

Стучусь в дверь кабинета Фёдорова, расправляю плечи и делаю уверенный шаг внутрь.

— Николай Иванович. — вместо приветствия говорю я.

— Фролов, как всегда вовремя. — без намёка на похвалу произнёс мужчина и взглядом указал на стул напротив его стола. — Есть разговор.

Располагаюсь перед ним и пытаюсь прочесть эмоцию на его лице.

Безуспешно. Фёдоров всегда был нечитаемой книгой. Отец же, напротив, открыт душой и на замкнутость друга закрывал глаза.

— Разговаривал я давеча с Кариной. — задумчиво произносит мужчина, сцепляя руки перед собой в замок. — Она последнее время ходит какая-то унылая… Не расскажешь в чём дело?

— Мне неизвестны причины её уныния. — пожимаю плечами я. — У неё настроение меняется каждый час, я здесь не при чём.

Фёдоров вцепляется в меня пытливым взглядом, и я без колебаний отстаиваю эту атаку.

— Она тоже сказала, что ты с этим не связан… — неопределённо кивает мужчина, внимательно изучая мою реакцию.

Отвечаю полным равнодушием.

— Ты был убедителен… — подмечает он. — Такую речь толкнул. Моя жена до сих пор вспоминает её перед сном…

— Опустим пустые комплименты. — подталкиваю ублюдка к главной теме, хоть и знаю, что он не повернёт языком сказать лишнего, опасаясь, что я буду увешан записывающими устройствами.

Догадливый мерзавец. Мы уже прибегали к этому способу разоблачения и результата это не принесло.

На секунду его глаза мутнеют, и он посылает мне кровожадную улыбку, но в следующий момент его сущность снова скрывается за непроницаемой маской:

— Хочу напомнить тебе главный пункт нашего договора: моя дочь должна быть счастлива.

— Так и есть. — неоднозначно отвечаю я.

Фёдоров ещё некоторое время пытается вскрыть мои подлинные мысли пронизывающим взглядом, но в который раз осознавая, что это пустая трата времени, выслушивает доклад о моей последней проделанной работе и отпускает с предупреждением, что он за мной бдительно следит.

По прошествии рабочего времени, решаю назначить встречу Ромычу и его отцу. У малявки всё равно вечерние пары. Да и она полностью ушла с головой в учёбу, не хочу отвлекать от важных дел.

К другу приезжаю уже через час.

— О, Петруша. — радуется Ромыч, открывая мне дверь. — Заходи, брат.

— Чем от тебя воняет? Ты вообще когда-нибудь моешься или только за компом в своих программах сидишь, задрот? — морщу нос, отталкивая придурка от себя подальше. — Даже не думай лезть ко мне.

— Что? Сегодня без обнимашек? — грустно спрашивает одноклассник.

— Ром, отвяжись от него! — выходит в коридор отец друга. — Привет, Петь. — пожимает мне руку и приветливо хлопает по плечу.

— Здравствуйте, Сергей Геннадьевич. — открыто улыбаюсь пожилому мужчине и прохожу с ним на кухню.

— Я тоже вот только зашёл… давай, помогай разбирать. — указывает на стол, заваленный пакетами. — Ром, дуй сюда. Мать вам тут гостинцев передала.

— О! — подлетает к нам друг. — День прожит не зря.

— Она, как услышала, что я к вам сюда еду, то не выпустила из дома, пока не всучила мне этих контейнеров с едой. — поддержал мужчина. — Налетайте, парни!

Втроём мы успешно разложили всё по тарелкам и смели это подчистую в течение десяти минут.

— Ну, давай выкладывай. Чего там Фёдоров? — приняв серьёзный вид, спросил отец Ромыча и я, последовав его примеру, пересказал утренний разговор.

— Петь, ну пока я скажу, что и всегда — ждём! — почесал бороду Сергей Геннадьевич и я устало вздохнул, предпочитая довериться этому человеку, который уже много лет поражает меня своей мудростью и надёжностью. — Рано или поздно он попадётся. Терпение в нашем деле — главный фактор.

— Согласен. — кивнул Ромыч, шкрябая по тарелке ложкой, доедая остатки вкусной запеканки.

— А пока тебе нужно отвести внимание. — продолжил наставление мужчина. — «Выгули» Карину, чтобы не маячила перед ним с кислой миной.

Закрываю глаза и измученно провожу ладонью по лицу:

— Я чувствую себя двоеженцем…

— Знаю, Пётр, знаю. Женщины не терпят конкуренцию ни в каком виде. Но постарайся растолковать своей девочке, что по-другому пока никак…

— Ладно. — принял к сведению я и встал из-за стола, собираясь уходить.

— Не волнуйся. Мои парни роют. Скоро мы прижмём его. — поднялись вместе со мной товарищи. — Ром, иди проводи друга и возвращайся мыть посуду. Мне велено все банки и контейнеры вернуть.

Посмеявшись напоследок над Ромычем и попрощавшись с его отцом, я вернулся домой, дожидаясь звонка, чтобы забрать мелкую из детского сада. Или как его там называют? Институт?