Темная кровь - Смит Э. Дж.. Страница 9

Утренний воздух в Ро Вейре был горячим и влажным, но по сравнению с Кессией он казался даже прохладным. Сааре повсюду в Вейре чувствовалась вонь. В Кессии воздух улучшали благовониями, за этим следили рабы и хорошо оплачиваемые мастера по изготовлению духов, и поэтому он казался более свежим и чистым. Семь Сестер обманом заставили всех поверить, будто столица Каресии – величайший город на землях, населенных людьми. Но каждый раз, когда Саара морщила носик, это напоминало ей, что она очень далеко от Каресии.

Со дня смерти своей сестры, Амейры Повелительницы Пауков, Саара испытывала постоянную головную боль. Заклинания, которые использовали Семь Сестер, было тяжело разрушить, и они длились столько, сколько пожелают Сестры. Теперь, когда Амейра была мертва, все ее рабы перешли под власть Саары, и она оказалась не в состоянии справиться с нагрузкой. Амейра заколдовала короля Себастьяна Тириса и еще несколько человек рангом пониже, которые теперь достались Сааре. Шли недели, и фантомы ее рабов все больше затуманивали ее разум. Ей было страшно – что же произойдет, если Темная Кровь, Рам Джас Рами, сможет убить еще одну из ее сестер? Каждая из колдуний контролировала множество людей, и Саара опасалась, что, если все они попадут под ее власть, она сойдет с ума.

Она глубоко вздохнула и открыла ставни. Легкий ветер освежил ее больной разум, но, когда она смотрела на сумеречный Ро Вейр, она не могла забыть, что у нее есть враги и эти враги не дремлют.

– Возвращайся в постель. Еще не рассвело.

– У меня очень много дел, милый Камран, – ответила она нежно. – Тебе не нужно вставать.

Она снова подошла к кровати и устроилась рядом с любовником.

Камран Кайнен был Черным воином Каресии, верным последователем Джаа и одним из самых близких соратников Саары в Тор Фунвейре. Несколько лет он готовил почву для вторжения, и Саара полностью подчинила себе его разум и сердце. Сейчас он пытался думать самостоятельно. Камран отвечал за слежку за герцогом Лиамом и проводил свои дни, запугивая аристократов Вейра, которые словом или действием нарушали установленные порядки. Он был высоким, энергичным мужчиной сорока с небольшим лет, для своего возраста сильным и подтянутым. Саара окинула взглядом его обнаженное тело и почувствовала, как волна тепла нарастает внутри нее, но предпочла не думать об этих ощущениях. Слишком многое предстояло сделать, и как бы ни хотелось вернуться в постель и на час-другой предаться чувственным удовольствиям, времени на это у нее не было.

– Я снова приду к тебе позже, любимый, – сказала она, ласково поглаживая его по спине, – но этим утром мне нужно находиться в саду.

Камран демонстративно потянулся и издал несколько низких рычащих звуков, потом встряхнулся, пытаясь отогнать сон.

– Разумеется, погонщики смогут сами со всем справиться, госпожа. Восставших из мертвых возьмут в плен, как ты это и предвидела, их загонят в клетки и привезут сюда, Темную Кровь и потомка древней крови скоро поймают… все будет так, как ты говорила, любимая.

– Многие дела завершены, милый Камран, но еще столько нам предстоит сделать! Больше я ничего не скажу, – ответила Саара с чувственной улыбкой.

– Очень хорошо, госпожа, я буду с нетерпением ждать твоего возвращения.

Он был замечательным мужчиной, но, по мнению Саары, слишком уж преданно служил вероломному Огненному Гиганту. Сейчас, когда захват Тор Фунвейра шел полным ходом, в Камране уже не было надобности. Ее целям гораздо лучше служили Изра Сабаль, Терв Раме и армии, которые они возглавляли, чем одинокие воины вроде Камрана. Все отряды Псов возили с собой нескольких обитателей леса, чтобы убить их, если понадобится пробудить Темного Отпрыска. В результате ее военная мощь превышала все ожидания противников. Силы Красных рыцарей на землях раненов были значительной потерей для Тор Фунвейра, и она планировала приказать Красному кардиналу, генералу Малаки Фриту, повести оставшихся рыцарей на север, таким образом уничтожая и раненов, и армию Одного Бога.

Головная боль вернулась с новой силой, и Саара отошла от кровати. Ее преданность Шаб-Ниллурату была несомненной, но уверенности в грядущей победе Мертвого Бога в Долгой Войне пока не ощущалось, и она знала, что время работает против нее, как и почти постоянная головная боль. Еще больше беспокоило, как ее рассеянность может сказаться на тех, кто находится у нее в подчинении. Король Тор Фунвейра сам отправился на ее войну с южными землями раненов. Может ли ее боль свести раба с ума? Оставалось надеяться только на кардинала Мобиуса: Пурпурный священник и советник короля находился под контролем ее сестры, Катьи Руки Отчаяния.

Саара поднесла руку к глазам и глубоко вздохнула. Она чувствовала каждого из своих рабов, будто они были ее частью, и каждого из тех, кого подчинила Амейра, – незваных чужаков, вторгшихся в ее тщательно упорядоченный разум.

«Дай мне силу Лесных Гигантов, мой господин». Она надеялась, что Мертвый Бог почувствует ее тревогу и даст ей больше сил на борьбу с трудностями. Она повторяла эту молитву каждый день с тех пор, как убили Амейру, но Шаб-Ниллурат не торопился отвечать.

Она спешно покинула спальню и через темный коридор прошла в гардеробную напротив. Герцог Лиам из Вейра был немощным стариком, добровольно отдавшим большую часть своих покоев колдунье и ее подручным, и за последний месяц она сделала все возможное, чтобы комнаты стали более уютными. Ее Псы были непритязательны, но богатые торговцы и бандиты, которые приезжали к ней, требовали большей роскоши. В захвате Тор Фунвейра деньги играли немалую роль, и, пока Изра не подчинила Козз, Сааре необходимы были богатства Кессии – платить за работу своим последователям.

Она снова потерла глаза и потянулась к небольшой шестиугольной коробочке на туалетном столике. В коробочке, украшенной золотом и серебром, было немного радужного дыма. Он помогал, но действовал совсем недолго.

Она зажгла маленькую трубку, глубоко вдохнула и на секунду задержала дым, затем медленно выдохнула. Она почувствовала, как наркотик распространяется по телу и расслабляются мышцы в первый раз за то время, как она встала с постели.

У подножья резиденции герцога на трех уровнях раскинулись пышные сады. Ухоженные клумбы и открытые лужайки с затейливо украшенными фонтанами, расположенными на возвышениях, связывали между собой мраморные лестницы. Предыдущим вечером Саара распорядилась очистить их. Теперь сады охраняли только несколько доверенных Черных воинов, оберегая их от любопытных глаз.

Прошлым вечером она выбрала высокого обитателя леса, после чего его убили и оставили тело на лужайке в саду герцога.

– Госпожа. – Черный воин Кэл Вараз стоял на страже, скрестив на груди церемониальные кинжалы-крисы, его изукрашенные черные доспехи сияли на утреннем солнце.

– Доброе утро, Кэл. – Саара кокетливо взмахнула ресницами. – Ты дежурил всю ночь?

– Так и есть, госпожа, хотя нескольким моим братьям понадобилось уйти, когда… началось превращение, – ответил он. Ей почудился страх в глубине его темных глаз.

Саара тепло улыбнулась и дотронулась до лица воина.

– Ты моя могучая правая рука, дорогой Кэл Вараз. Что бы я без тебя делала. – Она задержала ладонь у него на щеке. Саара использовала колдовскую силу, успокаивая воина, и почувствовала, как удовольствие разливается по ее телу. На лице воина появилось блаженное выражение, и его страх исчез.

– Я живу только для того, чтобы служить Семи Сестрам Джаа, госпожа. – Слова были произнесены с истовой убежденностью.

– Я знаю… знаю, – ответила она. – Джаа благодарит тебя за верную службу.

Ей нравилось обманывать Черных воинов, и она старалась держать их поближе к себе с тех пор, как величайший из их ордена, Далиан Охотник на Воров, избежал ее колдовства.

– Покажи мне существо, Кэл.

Воин кивнул и резко повернулся к высокому водяному фонтану и статуе благородного на вид воина, венчающей верхний уровень герцогского сада. У основания фонтана, в окружении спешно сооруженной ограды, лежал труп обитателя леса. Рядом с телом не было ни одного черного воина, а сам Кэл Вараз заметно съежился, когда ему пришлось подойти к доккальфару ближе, и как вкопанный остановился в нескольких футах от него. Саара улыбнулась. Существо, выбросившее отростки из останков доккальфара, ничуть ее не беспокоило.