Америка, которую никто не открывал (ЛП) - Грант Ким Хелен. Страница 19

— Ну? — Крис тут же отбросил незажженную сигарету.

— Я видел машину Канье.

— Ой, вот сейчас выяснится, что это была либо не его машина либо ты ее видел у него дома за забором.

— Нет. Его. Он ехал по Риджис-стрит.

— Мда.

— Крис, нужно узнать, выпустили его или нет.

— Без проблем. Пока его не посадили, он, оказывается, встречался с нашей одноклассницей Анжеликой.

— Круто. Ты позвонишь ей?

— Уже, — Крис набирал номер телефона.

— Алло, Анжелика, привет. Слушай, я вот тут вдруг вспомнил, что что-то давно не видно Канье… он что, тебя бросил? Нет? Так он же раньше все время… Посадили? Ну ни фига себе! И какого черта я узнаю это только сейчас??!! Уже полгода?! Вот твари, ни одна скотина не донесла до меня… Уже даже выпустили?.. Ммм… ясно. Тоже мне, информаторы… Ладно, спасибо. Ага, и тебе. Пока, шоколадная.

Крис положил трубку и многозначительно посмотрел на меня.

— Ты снова в жопе.

— Почему?

— Канье и Локи откупились.

— Мда…

— Локи обещал тебя найти, ты это помнишь?

— Хрен забудешь такое.

— Джеймс, это не шутки.

— Пф, да я знаю. Ну что ж теперь.

— Джеймс, ты меня слышишь?!

— Да.

— Это тебе не с Полаником в людном коридоре словом перекинуться!

— Я знаю.

— Тебе нужно быть осторожным.

— Что он мне сделает?

— Много вариантов. Начиная с того, что изобьет до полусмерти и заканчивая тем, что подбросит наркоту тебе домой.

— Ну и что ты предлагаешь?

— Я думаю об одном, но ты этого не сделаешь.

— Ага… бросить Америку?

— Да.

— Крис, ты думаешь, что я такой трус, что буду убегать от этого глиста Локи и сжигать за собой мосты?

— Нет, но…

— Я не боюсь его.

— Стоило бы.

Я замолчал глядя в встревоженные глаза Криса. Волна тепла прокатилась в груди, когда я осознал, что вот он— мой друг, он заботится обо мне и хочет как лучше…

Но с другой стороны то, что он предложил— не выход. Нет, нет. Нет, я ни за что не брошу Америку, и если будет надо, то буду противостоять Локи до победного конца.

— Крис?..

— Да.

— Ники— хорошая пара для тебя.

— Я знаю.

— Мне кажется, она не сможет стать для тебя девушкой на одну ночь как все предыдущие.

— Но и постоянной она мне стать не сможет. Да, я тебе сейчас говорю серьезно— я люблю ее. При чем довольно давно… А вообще какого черта ты перевел тему разговора? Мы говорили об…

— Крис, послушай. Даже если это случится— нам этого не предугадать. Нам не подстраховаться. Так и к черту этого Локи с его планами! Меня гораздо больше волнуешь ты.

— Ой, да не надо тут ля-ля.

— Да! Ты ведь как-никак свел меня с Америкой…

— И пожалел об этом десять раз, пока ты проедал мне мозг со своим «как бы узнать ее поближе».

Я засмеялся. Воспоминания о том времени вихрем пронеслись в моей голове— первая встреча с ней, поход к ней домой, визит ее отца и мачехи, вечеринка у Тони, угнанная машина Канье, дорогущий коньяк и ее откровения— все это было вроде так недавно, и в то же время— очень давно.

— И все же.

— Джеймс, я— не ты. Я сам смогу…

— Хах, ты даже слова нужного подобрать не можешь.

Крис выразительно на меня посмотрел.

Выходя от него, я не пошел домой— я держал путь к Америке. День стоял отличный— апрель месяц, а жара, как будто уже лето. Небо было чисто-голубым, лишь легкие пушистые как вата облачка пробегали по нему. Я не знал, что чувствовал в тот момент— мне было и весело, и страшно, и грустно; я был и задумчив, и улыбчив, и обеспокоен. Эта смесь не была ни хорошей, ни плохой.

Вскоре я стал уставать от такого изобилия. Мне стало тяжко от собственных перепадов настроения.

Когда я подходил к дому Америки, я заметил долговязую фигуру в не по погоде теплой одежде. Парень вытягивал длинную шею и без перерывов стучал в дверь кулаком, выражая свое недовольство на всю улицу. Я вгляделся, и наш разговор с Крисом приобрел новые очертания для меня.

Это был не просто кто-то— это был именно Локи.

Глава 12

Локи выл и все стучал в дверь— его вопли были наполнены самыми последними ругательствами, которые я когда-либо слышал.

Отчасти мне было жаль Локи. Что-то в глубине сердца болью отзывалось на его всхлипывания и мольбы.

Вдруг он заорал— так, что малышка за забором соседнего дома вскрикнула и заплакала. Он ничего не говорил в своем крике— просто ни с того ни с сего:

— АААААААААА!!! — и шарахнул по двери кулаком.

Локи упал на колени и закрыл лицо руками. Он плакал?! Он рыдал. Вытирая слезы тыльной стороной грязной рубашки он вместе со странным волчьим воем взывал:

— Открой! Я прошу! Открой!

А потом слезы вновь сдавливали ему горло и вместо слов получалось лишь неразборчивое бульканье.

Я смело вышел на дорогу и свистнул.

— Она не откроет, Локи, — сказал я, выходя вперед. Неведомая сила заставляла меня злорадствовать и унижать.

Смотря ему в глаза, я вдруг осознал, что судьба обошлась с этим человеком по крайней мере несправедливо. Его глаза— запавшие, страшные, дикие глаза волка-одиночки, который, попадая в стаю других, не перестает чувствовать себя обособленно. Природа не наградили его хорошей внешностью, — от этого пошли трудности в общении. Жизнь не наградили его шансами на достижение высокий целей, — а он бы мог.

Я вспомнил рассказ Америки, каков Локи, когда рисует. Глядя на этого несостоявшегося художника— и вспоминая портрет Америки, бережно лежащий в дали от людских глаз, — я подумал: хорошим, либо талантливым, либо гениальным или умным человеком не рождаются. Им становятся, и иногда жизнь препятствует этому.

«Он всегда делает одну вещь. Перед тем, как начать рисовать, он всегда облизывает кисть. Нет, знаешь, это с одной стороны мерзко, а с другой даже сексуально. Но это не главное.

Ты вели видел его рожу? Ей-богу, ничего ему природа не дала. Ну да, талант, все дела… И все же… Когда он рисует, знаешь, его лицо— он весь— светится вдохновением. Таким, о котором пишут в книгах классики литературы. Ну, помнишь, мы читали „Портрет Дориана Грея?“ Вот так. Как лицо Бэзила Холлуорда, когда он рисовал самого Дориана. Его глаза аж сверкают. Сначала он начинает так осторожно, так нежно… — в этом момент Америка сама начала светится вдохновением, она замахала руками, пытаясь выразить свое восхищение в движении. — Как будто водит по бумаге не кисточкой, а лепестком розы. Но потом… Это похоже на даже не знаю что. То, как Локи рисует можно сравнить лишь с тем, как Локи рисует. Серьезно, Джеймс!.. Я никогда не была в него влюблена и вообще не больно-то люблю всех этих людей с возвышенными идеалами и прочей хренью, — по-моему, это все осталось в эпохе романтизма и книгах английских классиков. Но Боже мой!.. Когда Локи рисовал мой портрет, я потеряла способность дышать. Он смотрел на меня, а я— на него, хотя по идее мой взгляд должен был быть устремлен прямо перед собой, я же, мол… Ну ты понял. А я все время смотрела за ним. Так и получилось— мой взгляд направлен чуть в сторону, но мне это так нравится!.. Не бывает полностью плохих и грустных людей. У каждого есть такое, что заставляет сердце биться чаще, а глаза гореть.»

Я запомнил эти слова именно так, как она их сказала— ее голос в тот момент стал моим внутренним голосом.

Я даже вдруг захотел извиниться— я видел, как тень отчаяния легла на пофигистичное лицо самого большого эгоиста всех времен и народов. Он прекрасно владел собой, поэтому то, что скользнуло— лишь скользнуло и тут же исчезло.

Парень вытер лицо рукавом и поднялся. Тюрьма не пошла ему на пользу— одежда едва ли могла скрыть худобу и обвислость кожи. И где это он сидел, что так исхудал?

— Заткнись, — рявкнул Локи. Его голос больше не дрожал и это не добавило мне уверенности.

Я больше ничего не сказал и постучался.

Локи стоял под ступеньками. Он явно ждал, что сейчас дверь откроется— но она не открывалась. Я вновь постучал и крикнул: