Америка, которую никто не открывал (ЛП) - Грант Ким Хелен. Страница 22

— Хорошо.

Мы отошли на детскую площадку. Я уже хотел было сесть на качели, как Локи резко вскинул голову:

— Мы гуляли здесь с Америкой, когда были детьми.

Я замер. Волна ненависти к нему вновь взбудоражила кровь, но я взял себя в руки и проигнорировал эту его реплику.

— Скажи мне, Локи. Почему?

Он смотрел куда угодно, но только не на меня. Его затуманенный взгляд блуждал везде, — я пытался перехватить его, но Локи упорно не хотел смотреть мне в глаза.

— Ты спрашиваешь меня: почему. Но ведь тебе интересно, почему Америка изменила, а не почему именно со мной, да?

— Да. И ты знаешь ответ.

Он молчал слишком долго. Далекие звуки мира иногда проникали в эту гнетущую тишину, делая ее менее напряженной.

— Нет.

Наконец-то он посмотрел мне в глаза. Не знаю, через кого они с Ником родные, но этот взгляд на себе я уже испытывал.

— Да.

— Нет. Она тебе не изменяла.

Я замер.

— Что? Что значит «она тебе не изменяла»?

— Она тебя спасла. И я тебя спас.

— Объясняй! — взревел я, что, в прочем, не возымело на Локи никакого эффекта. — Объясняй немедленно! Хватит говорить какими-то намеками!

— Успокойся и слушай.

Ты, парень, влип в серьезную историю, когда угнал машину Канье. Он узнал, что это ты. Америка просчиталась, думая, что ему будет безразлично. Канье все узнал и пообещал мне и еще одним парням, что найдет тебя и трахнет во все дыры.

Я сказал Америке. Она запереживала. Но вскоре ей стало не до этого, так как умер отец. Потом вы снова влипли в историю, теперь уже с Эмили.

Канье вновь напомнил о себе. Пока ты спокойно дремал в своей постельке, он прижал Америку к стене и сказал, что если вы и отделались от тюрьмы, то от него вы точно не отделаетесь. Америка была напугана до смерти за тебя, а ты не видел этого.

Зато видел я.

И тогда она попросила Канье согласится на сделку. Вместо того, чтобы избить тебя, он получал возможность трахать ее. Конечно, он согласился. Но Америка Джонс не была бы Америкой Джонс если бы не знала, как обойти эту ситуацию. Она уговорила меня на одно дело.

Я должен был внушить Канье, что мы все заслужили право поиметь Америку. Мне это удалось. Так как я был типа ее лучший друг, то с меня весь этот круг и должен быт начаться. Он и начался. Но кто знал, что там окажешься ты.

Это… Не главное. Америка собиралась обмануть Канье— дать мне и еще парочке друзей и уехать. И она уедет, Джеймс.

Ник не знал всей этой истории, зато вскоре понял, что вы с ней наверняка разойдетесь. Видишь ли… Нику чертовски не повезло. Его девушка, единственная любимая, сейчас болеет раком. Он… Не мог допустить, чтобы еще кто-то был несчастлив. Ник решил, что нужно, чтобы ты этого не знал, — прижал этого толстого хиппи к стене и под страхом смерти приказал не говорить тебе.

В тот день, когда мы с тобой встретились у ее дома… Видишь ли, когда она поняла, что уедет, то сказала, что нужно разыграть спектакль— мол, все, я тебя не люблю, Джеймс… Чтобы ты обиделся и легче перенес разлуку.

Локи замолчал. Он отвернулся и стал смотреть в даль. У меня слезы едва не хлынули из глаз.

— Локи… Локи, скажи, она ведь не уедет прямо сейчас?! Локи? Ведь еще есть шанс?

— Нет, — сказал он дрожащим голосом. — Слишком поздно, Джеймс.

Я потерял Америку навсегда.

Глава 14

Америка не пришла в школу.

Все эти люди вокруг— девочки и мальчики, учителя— были словно заставкой. Меня абсолютно не интересовали их судьбы, их переживания, их любовь и их ненависть. Америки не было. Серая толпа потеряла того, кто ее так украшал своим ярким, броским присутствием.

Крис тоже видел это. Он не смотрел на меня— и, вероятно, размышлял, догадывался ли я о причинах исчезновения Америки. А я знал. Все знал. И от этого мне не было легче.

— Джеймс, Америка пропала, — сказал Крис прямо, глядя мне в глаза в раздевалке.

Я кивнул.

— Да.

— Надо ее найти.

— Нет смысла.

— Джеймс! — больше всего на свете я хотел, чтобы он перестал называть меня Джеймс, перейдя на свое любимое «Джеми».

Крис вывел меня за руку на задний двор и схватил за плечи.

— Что произошло? Почему ты больше не с Америкой?

— Не я не с ней— она не со мной.

— Говори прямо, — я вспомнил нашу с Локи беседу. Я тоже требовал от него прямоты.

Я вздохнул. Закрыл глаза и рассказал все. Начал с того момента, когда она не открыла мне дверь и закончил тем, что разревелся на пару с Локи.

Удивительно, как много всего произошло за три дня. Во рту пересохло. Под конец язык заплетался, а слезы сами по себе сдавили горло.

Когда я замолчал, прилагая все усилия, чтобы быть мужчиной, а не ревой, Крис еще секунд двадцать смотрел куда-то поверх моей головы. Потом он заявил:

— Давай убьем Канье? Америка тогда не будет уезжать.

На меня напал истерический смех. Я согнулся пополам, всхлипывая и постанывая.

— Все кончено, Крис. Мы уже ничего не сделаем…

— Ты! Ублюдок! — он вдруг бешено разозлился. Удар пришелся по скуле. Я и не знал, что Крис умеет так сильно бить. Я упал спиной на стену, ударившись затылком.

— Но это правда! — мне вдруг снова стало смешно.

— Нет! Это не правда! Я пойду, и убью Канье!

Эти слова возымели эффект, — я схватил его за грудки и притянул к себе.

— Не смей, — прошептал я, с ужасом глядя в его безумные глаза. Он усмехнулся.

— Ты даже не хочешь отстоять права своей девушки. Да ты ничтожество!

Он плюнул мне под ноги и развернулся, чтобы уйти. Я не знаю, куда он пошел. Я только чувствовал, что теряю его также, как уже потерял Америку.

Ничего больше не имело смысла. Я блуждал по улицам до самой темноты. Мне нужно было прийти в себя, а я даже не пытался. Свежий ветер не отрезвлял моих мыслей, темнота перед глазами не прояснила внутреннего взора.

Когда я вернулся домой, меня ждали ужасные новости.

Я постучался. Открыла мама. Я ожидал увидеть ее недовольные, или злое лицо— а встретился с полным тревоги взглядом. Ничего мне не говоря, она взяла меня за руку и провела в гостиную.

Там сидело шесть человек помимо моего отца. Крис, обхвативший голову руками, выглядел напуганным; двое, мужчина и женщина, я их узнал, это были родители Канье; мама его горько рыдала на плече у мужа, тот сдерживался, но его нижняя губа неимоверно тряслась; еще одна пара людей, черноволосая женщина то и дело взвывала, запрокинув голову, а высокий красивый мужчина сжимал ее ладонь так крепко, что у обоих побелели костяшки пальцев. Шестым являлся Ник Райсер. Он был просто в бешенстве, — стучал ногой, его глаза метали молнии (особенно в сторону родителей Канье), а подбородок ходил ходуном, Точь в точь, как у Локи.

— Что случилось? — спросил я, адресуя этот вопрос всем, но глядя на Криса. Он был настолько бледным, что подоконник за его спиной казался серым от грязи по сравнению с его кожей.

— Сегодня… Случилась перестрелка. Канье и Локи застрелили друг друга…

Я замер. В этот момент Ник Райсер со всей дури ударил кулаком по столу и издал полузадушенный крик. Отец Канье тоже потерял самоконтроль и зарыдал на пару с женой. Мать и отец Локи, враждебно глянули на еще одного сына, — так, словно это он был во всем виноват.

— Как?.. Из-за чего сучилась перестрелка? — спросил я мнгновенно высохшими губами.

— Америка, — рыкнул Райсер. Ничего от него прежнего не осталось— ни холодного высокомерия, ни доброты, ничего. — Америка Джонс! Это ведь она всю эту кашу заварила!

Я очень хотел с ним поспорить, но не мог. Это была чистая правда.

— Так где тогда эта шлюха?! — заорала мать Локи. Я тут же осек ее:

— Она вашего сына не убивала! Не знаю, из-за чего это произошло, но если Америка и виновата, только косвенно. И следите за языком!

Женщина посмотрела на меня испепеляюще. Мне было наплевать.

Америка здесь не при чем, — закончил я, глядя по очереди каждому в глаза.