Роли леди Рейвен. Том 1 (СИ) - Снежная Дарья. Страница 20

– Обопритесь, и-и-и…

Рывок, в очередной раз помянутый нечистый – на этот раз обоими – и мы стоим.

Продвигаться получалось с трудом. Грайнем прыгал на одной ноге, подволакивая вторую, и все больше заваливался на меня. И без того неровная и на честном слове держащаяся поверхность под ногами от этих прыжков ходила ходуном и все опаснее кренилась в сторону обрыва. Отчаянно хотелось просто капризно топнуть ногой и сбросить тяжеленный груз – я леди, в конце концов, а не тягловая лошадь! – но вместо этого я упрямо ползла вперед.

Когда мы уже стояли у пролома, и я помогала графу спуститься на гальку насыпи, раздался протяжный скрежет. Вагон накренился особенно сильно. Мужская рука соскользнула с моего плеча, и граф рухнул вниз, с воем боли прокатившись по камням. Меня качнуло назад, и я бы упала, если бы на запястье не захлестнулась обжигающая плеть и не дернула рывком вперед, прямиком в стальные объятия.

Позади загрохотало и, обернувшись, я увидела, как развороченный вагон, набирая скорость, сорвался с обрыва в воды Оливии.

– Ты с ума сошла? – над ухом раздался злющий рык. – Совсем мозгов нет? Я же вытащил тебя оттуда!

Кьер тряхнул меня, как куклу, а я, растерянная и в какой-то степени испуганная, не могла подобрать слов. Выглядел он жутко – пол-лица заляпано кое-как стертой кровью, одежда изодрана, а еще от него так разило магией, что у меня даже закружилась голова и перед глазами поплыло. Она окутывала его грозовым облаком, сверкающим разрядами молний. Она пугала, пьянила, манила…

– Эрилин? Эри, черт побери, да что с тобой?

Я очнулась от наваждения и осознала, что Кьер обхватил мое лицо ладонями и смотрит в упор. И в черном взгляде уже не злость, а нешуточное беспокойство. Да, видок у меня, должно быть, как у опиоманки…

– Прекрати меня трясти, – я высвободилась и отступила на шаг назад. – И сбавь тон, я тебе не горничная, чтобы на меня орать.

В какой-то миг мне показалось, что он сейчас вспыхнет, будто фитиль динамитной шашки, но вместо этого герцог хмуро буркнул под нос «извини». И искренности в этом слове было куда больше, чем в графской подачке.

Я спохватилась и скользнула взглядом по насыпи в поисках этого покалеченного. Грайнем сидел нескольких футах от нас, склонив голову, как любопытная сорока. Кьер проследил за моим взглядом, и магическая аура вокруг него засияла ярче.

– Если ты хоть кому-нибудь…

– Оставьте, герцог, – перебил мужчина, дернув плечом. – Мне нет никакого дела до того, с кем вы делите постель. И еще меньше до того, с кем делит постель эта леди. Ваш секрет я унесу в могилу. Особенно, если вскорости сдохну от гангрены, – зло закончил он.

– Помощь из Льена уже в пути, – бросил Кьер и повернулся ко мне. – Эрилин, как только придет экипаж из Тренвиста, мы сразу уедем. Пока он не прибыл я помогу работникам поезда вытаскивать людей. Будь поблизости и не лезь в вагоны, ради всего святого, многие держатся на честном слове.

– Хорошо, – тут я спорить не стала. Не больно-то и хотелось!

Герцог стянул с себя сюртук, набросил мне на плечи, на краткое мгновение прижался губами к губам, раз уж единственный свидетель и так видел достаточно, и широким шагом направился к остаткам поезда. Я зябко закуталась в плотную ткань и наконец-то смогла оглядеть масштаб катастрофы – пока я вытаскивала графа над рельсами зажглись магические они, служа одновременно и освещением, и маяком.

Локомотив и первый вагон почти не пострадали, лишь слегка сошли с путей и накренились. Второй сломало пополам. Четвертый оторвало, и он скатился по другую сторону насыпи, а врезался в салон, оказывается, пятый и его сплющило почти в гармошку. Тело пробила невольная дрожь – вряд ли там кто-то выжил.

«Гордость Лестренжа» сейчас напоминала наполовину раздавленную сапогом гусеницу, которая еще судорожно дергалась в подобии жизни. Непострадавшие пассажиры большей частью сбились неподалеку в толпу, и над ней стоял многоголосый вой причитаний. Несколько мужчин, в основном работники поезда и некоторые отважные добровольцы, сновали по вагонам, вытаскивали раненых, выкладывали их в ряд на насыпь, но только один человек в компании женщины в белом чепце сестры милосердия ими занимался.

Решительно подобрав юбки, я сделала шаг в ту сторону, но хриплый голос вновь меня остановил.

– Подождите. Вы же не можете меня тут оставить.

Я резко повернулась на пятках и вперилась в доставучего злым взглядом.

– Лорд Грайнем, вы за кого, позвольте поинтересоваться, меня принимаете? За вашу служанку? За сестру милосердия? За женщину, которой не все равно, что там с вами станется?

– Последний вариант вполне подходит, – рассудительно заметил мужчина. – Если бы вам было все равно, вы бы бросили меня ещё в вагоне.

– Я тогда просто не была осведомлена о ваших отвратительных манерах.

– Я извинился.

– Неубедительно.

– Еще раз извиниться?

Он ещё издевается! Я громко фыркнула, отвернулась и снова решительно сделала два шага прочь. На этот раз меня никто не окликал. Три шага. Четыре. На пятом я остановилась, раздраженно топнула ногой о гальку, прокляла свою абсолютную неспособность оставить раненого, лишенного возможности передвижения человека валяться на холодных мокрых камнях и снова обернулась.

– Я все равно не смогу вас втащить по склону. Я позову на помощь кого-нибудь из мужчин.

– «Кто-нибудь из мужчин» здесь только что был, и у него, как и у всех остальных есть дела поважнее. Наложите мне шину, так я смогу чуть опираться на ногу и вам будет легче.

– Может, вам еще и плечо вправить? – ядовито осведомилась я.

– Если вам будет несложно. – К моему удивлению, граф, кажется, не шутил.

Господи, почему? Почему я не додумалась попросить Кьера, чтобы он донес этого калеку до прочих раненых? Сам, герцог, наверное, просто не заметил, что тот не может ходить, вот и умчался, а я тут теперь страдай. Или от угрызений совести, или от злости.

Ладно. Еще чуть-чуть и первую я очищу, а вторую сорву на одном категорически невоспитанном графе.

– С рукой сами разбирайтесь, – отрезала я и отправилась на поиски подходящей палки для фиксации.

Благо, далеко ходить не пришлось, обломков на любой вкус и цвет рядом валялось множество. А вот на повязку пришлось пустить собственную нижнюю юбку, впрочем, ее и так после лазанья по развалинам вагона уже только выкинуть. Как и платье.

Раздирая на длинные ленты ткань, я с тоской думала о том, что все мои вещи благополучно почили на дне Оливии. Вот вам и ответственность за полную сохранность. Там, конечно, и было не ахти сколько всего, но мысль о том, что я осталась вдали от дома чуть ли не голой – без одежды, без денег – была неуютной.

А чуть позже, уже во время наложения шины я сильно пожалела, что не предусмотрела куска ткани для кляпа.

– Осторожнее! Зафиксируйте сначала снизу. А теперь сверху. Да не так туго! А-а-а-й! Женщина, в вас нет ничего человеческого!

Я мстительно затянула узел ещё туже, демонстрируя новые грани своей человечности. Потом, конечно, ослабила, но моральное удовлетворение получила.

– Замолчите уже!

– Как я могу молчать, когда вы меня пытаете?

– Я – вас?!

– Если бы вы все делали правильно, вы бы и звука от меня не услышали.

– Вам-то откуда знать, как правильно, вы что – врач?

– Я просто не идиот, в отличие от…

Если бы вокруг было тихо, звук пощечины, наверное, прозвучал бы как выстрел. А так я даже сама его почти не услышала. Зато ладонь заныла тут же – это я от души…

Граф медленно потер щеку пальцами, глядя на меня с каким-то новым выражением.

– Заслуженно, – внезапно констатировал он и протянул руку. – А теперь помогите мне дойти до людей и покончим с этим. Пожалуйста.

Я повторно взвалила себе на плечо мужскую руку, мысленно порадовавшись-позлорадствовав, что до герцогской комплекции довольно-таки щуплому графу далеко. Выглядел он, конечно, краше в гроб кладут. Светлые волосы слиплись от пота и висели сосульками, он весь взмок и дышал с присвистом, но действительно, не обращая внимания на боль, пытался опираться на сломанную ногу, чтобы облегчить мне путь.