Смертницы - Герритсен Тесс. Страница 5

— Маура, может, расскажешь, что там произошло сегодня вечером?

— Ты уже в курсе?

— Получил три звонка. Из двух газет — «Глоуб» и «Геральд» и с какого-то местного телеканала.

— И что говорят репортеры?

— Они все спрашивают про женщину, которая очнулась в морге. Говорят, ее доставили в реанимацию медцентра. Я понятия не имею, в чем дело.

— О Господи! Откуда пресса-то узнала так быстро?

— Так это правда?

— Я собиралась позвонить тебе… — Она не договорила. В гостиной опять звонил телефон. — Послушай, мне звонят на городской. Можно, я перезвоню тебе, Эйб?

— Если обещаешь, что расскажешь все без утайки.

Она побежала в гостиную и схватила телефонную трубку.

— Доктор Айлз.

— Это Зоя Фосси, новости шестого канала. Вы не могли бы прокомментировать…

— Сейчас почти десять, — отрезала Маура. — Вы звоните на домашний номер. Если хотите говорить со мной, вам придется позвонить мне в офис в рабочее время.

— Мы так понимаем, что сегодня вечером в морге очнулась женщина.

— Я не буду ничего комментировать.

— Источники утверждают, что и следователь из полиции штата, и спасатели из Уэймаута констатировали смерть. В вашем офисе кто-нибудь делал такие же заключения?

— Бюро судмедэкспертизы этим не занимается.

— Но женщина поступила в ваше учреждение, так ведь?

— У нас никто не занимается констатацией смерти.

— Вы хотите сказать, что это вина Уэймаутской службы спасения и полиции штата? Как могла произойти такая ошибка? Как можно не заметить, что человек еще жив?

Маура повесила трубку.

Телефон тут же зазвонил снова. На дисплее высветился другой номер.

Она сняла трубку.

— Доктор Айлз.

— Это Дейв Роузен, «Ассошиэйтед Пресс». Извините за беспокойство, но мы получили сообщение о том, что молодая женщина, доставленная в морг, очнулась. Это правда?

— Откуда вам все это известно? Вы уже не первый звоните.

— Боюсь, и не последний.

— И какой информацией вы располагаете?

— Нам известно, что сегодня днем ее доставили в морг спасатели из Уэймаута. Вы обнаружили, что она жива, и вызвали «скорую». Я уже говорил с персоналом больницы, они считают ее состояние тяжелым, но стабильным. Все верно?

— Да, но…

— Она действительно была в мешке для трупа, когда вы нашли ее? И он был застегнут на молнию?

— Вы пытаетесь слепить из этого сенсацию.

— А в вашем бюро кто-нибудь осматривает вновь прибывшие тела? Просто чтобы удостовериться, что это покойники?

— Утром я выступлю с заявлением. Спокойной ночи. — Она повесила трубку. И, прежде чем успел прозвучать очередной звонок, отключила аппарат. Только это позволит ей хоть немного поспать. Уставившись на смолкший телефон, она подумала: «Откуда они так быстро все узнали, черт возьми?»

И тут же вспомнила о многочисленных свидетелях — администраторах, медсестрах, санитарах. О пациентах, наблюдавших за происходившим из холла. Любой из них мог схватиться за телефонную трубку. Один звонок — и слух полетел. Ничто не распространяется так быстро, как сплетни. Завтрашний день будет сущей пыткой, и я должна быть готова к ней.

Эйбу она перезвонила с сотового.

— У нас неприятности, — сказала она.

— Я догадался.

— Не общайся с прессой. Я сама выступлю с заявлением. На ночь я отключила свой домашний телефон. Если я понадоблюсь, звони на сотовый.

— Ты готова пройти через все это?

— А кому же еще расхлебывать? Ведь это я ее нашла.

— Маура, ты ведь знаешь, что это будет новостью национального масштаба.

— Мне уже звонили из «Ассошиэйтед Пресс».

— О Боже! Ты не говорила с ребятами из Управления общественной безопасности? Расследованием наверняка займутся они.

— Я им позвоню.

— Тебе помочь с заявлением для прессы?

— Мне нужно какое-то время, чтобы подготовиться. Завтра с утра я задержусь. Просто придержи их до моего прихода.

— На нас, наверное, заведут дело.

— Нас не в чем упрекнуть, Эйб. Мы не совершили ничего противозаконного.

— И все равно. Нужно подготовиться и к этому.

3

— Поклянитесь именем Господа, что показания, которые вы собираетесь дать суду по настоящему делу, будут содержать в себе правду, только правду и ничего, кроме правды?

— Клянусь, — ответила Джейн Риццоли.

— Спасибо. Можете сесть.

Тяжело опускаясь в свидетельское кресло, Джейн чувствовала на себе пристальные взгляды всех, кто находился на заседании суда. Они таращились на нее с того самого момента, как она вплыла в зал — с опухшими ногами и огромным животом, выпиравшим из-под необъятного платья для беременных. Сейчас она ерзала в кресле, устраиваясь поудобнее и в то же время пытаясь выглядеть солидно, но в зале было душно, и она уже чувствовала, как лоб покрывается капельками пота. Потная, нервная, беременная полисменша. Да уж, фигура авторитетная.

Гари Сперлок, помощник окружного прокурора Суффолка, поднялся, чтобы приступить к допросу свидетелей. Джейн знала его как спокойного и методичного прокурора и совершенно не волновалась по поводу предстоящей процедуры. Она устремила взгляд на Сперлока, избегая смотреть на ответчика, Билли Уэйна Ролло, который сидел, ссутулившись, рядом со своим адвокатом и не сводил глаз с Джейн. Она знала, что Ролло пытается смутить ее своим злобным взглядом. Запугать, вывести из равновесия. В этом он ничем не отличался от других негодяев, и такие «приемчики» были для нее не внове. Так, последняя надежда неудачника.

— Не могли бы вы назвать суду ваше имя и фамилию по буквам? — попросил Сперлок.

— Детектив Джейн Риццоли. Р-И-Ц-Ц-О-Л-И.

— Ваша профессия?

— Я детектив отдела по расследованию убийств из Бостонского управления полиции.

— Сообщите, пожалуйста, о вашей квалификации и опыте работы.

Джейн снова заерзала, чувствуя, как ноет спина от жесткого сиденья.

— Я получила диплом специалиста по уголовному праву Общественного колледжа Массачусетс-Бэй. После стажировки в Академии Бостонского полицейского управления служила патрульным офицером в Бэк-Бэй и Дорчестере. — Она поморщилась, когда ребенок у нее в животе брыкнулся. «Сиди тихо. Мама выступает в суде». Между тем Сперлок ожидал продолжения. — В течение двух лет я работала детективом в отделе по расследованию преступлений, связанных с проституцией и наркоманией. Потом, два с половиной года назад, меня перевели в отдел по расследованию убийств, где я числюсь до настоящего момента.

— Спасибо, детектив. А теперь я хотел бы задать вам вопросы, касающиеся событий, имевших место третьего февраля нынешнего года. В рамках исполнения своих служебных обязанностей вы посетили здание в Роксберри. Верно?

— Да, сэр.

— Адрес здания: сорок два — восемьдесят по бульвару Малколма Экса, верно?

— Да. Это многоквартирный дом.

— Расскажите нам про этот визит.

— Примерно в половине третьего пополудни мы — мой партнер, детектив Барри Фрост, и я — прибыли по указанному адресу, чтобы опросить жильца квартиры два-Б.

— По какому поводу?

— По поводу расследования убийства. Хозяйка квартиры два-Б была знакома с жертвой.

— Значит, она не была подозреваемой по этому делу?

— Нет, сэр. Мы не рассматривали ее в качестве подозреваемой.

— И что произошло дальше?

— Мы постучали в дверь квартиры два-Б и услышали женские крики. Они доносились из квартиры напротив. Два-Е.

— Не могли бы вы описать эти крики?

— Я бы сказала, это были крики отчаяния. Страха. И еще мы расслышали несколько громких ударов, как будто переворачивали мебель или били кого-то об пол.

— Протестую! — Адвокат, высокая блондинка, поднялась с места. — Это просто предположение. Она не находилась в квартире не видела того, что там происходило.

— Протест принимается, — объявил судья. — Детектив Риццоли, пожалуйста, воздержитесь от догадок по поводу событий, которых вы не могли видеть.

«А если это не просто догадка? Ведь именно так все и было. Билли Уэйн Ролло бил свою подружку головой об пол».