Взгляд василиска - Оченков Иван Валерьевич. Страница 53

— Что-то ваши подопечные сегодня не в ударе, — немного насмешливо обратился к Михееву адмирал, — в Средиземном море они на стрельбах просто цирк демонстрировали, а тут…

— Ничего, первый бой все-таки, — заступился за своих подчиненных командир.

— Ну-ну.

Идя параллельной колонной навстречу русским, японские крейсера неожиданно повернули «все вдруг» [78] на шестнадцать румбов [79] и резко прибавив ход, начали сближаться с противником, как бы пытаясь охватить голову русской колонны.

— Ты посмотри что творят! — воскликнул Вирениус, — а ведь, славно маневрируют.

— Они не очень любят бой на контркурсах, — пояснил Алеша, — предпочитают параллельные.

— Но как же японский адмирал будет руководить сражением?

— А посмотрите на моего старого знакомца «Иватэ», на нем флаг младшего флагмана адмирала Мису. Он будет командовать пока ситуация не изменится.

— Остроумно, а что вы говорили о знакомстве?

— Двадцать седьмого января, я командовал носовой башней на «Полтаве» и даже несколько раз попал. К сожалению жизненно важных частей поразить не удалось и японцы тогда ушли. Но горели славно, я сам видел.

— Что же, похоже, мы сейчас предъявим им к оплате ваш вексель, — осклабился Вирениус, — три румба влево!

«Ослябя», немного довернув, повел за собой отряд, ведя при этом огонь. Как оказалось, адмирал не зря так отзывался об артиллеристах броненосца. Первое попадание «Идзумо» получил во время маневра, двухсот двадцати пяти килограммовый снаряд ударил повернувшийся к противнику крейсер в правую скулу поверх броневого пояса. Пробив незащищенный борт, снаряд скользнул по карапасной палубе и, ударившись о траверз, взорвался не причинив больших повреждений. Поскольку море было спокойным, полученная пробоина в двух метрах о ватерлинии не причиняла японцам особого беспокойства.

— Браво! — отозвался на этот успех адмирал, и обернулся к великому князю, — а вы ведь не ожидали, что я поведу отряд в бой.

— Честно говоря, нет, — не стал отпираться Алеша, — я полагал, что вы попытаетесь дать бой на отходе.

— Ну, был бы сейчас вечер, я бы так и сделал, пока они гнались за нами, глядишь и темнота наступила, а в темноте всякое может случиться. Все же у нас есть миноносцы, а у японцев, похоже, нет.

— Ваше превосходительство, — прервал их флаг-офицер, — не пора ли перейти в боевую рубку?

— Действительно, — поддержал его великий князь, — японские снаряды иной раз рвутся даже при ударе об воду и дают массу мелких осколков. Бывали случаи, когда доктора извлекали из раненых до полусотни таких гостинцев.

— Что же, вы человек более опытный в этом деле, — не стал спорить Вирениус, — пойдемте под защиту брони.

Предложение подоспело более чем вовремя, поскольку скоро вокруг «Осляби» закипела вода от частых разрывов. Японские снаряды, действительно взрывались при ударах об воду, или даже задевая леера ограждений. Прямое попадание было пока только одно — восьмидюймовый снаряд разбил закрепленную по-походному шлюпку и, разметав ее обломки, поджёг вокруг все, что смогло гореть. Но, несмотря на то, что со стороны место попадания казалось филиалом ада Данте, сколько-нибудь серьезных повреждений оно не нанесло. Матросы из трюмно-пожарного дивизиона быстро потушили очаг возгорания, но в этот момент очередной японский снаряд ударил в продолжавшую непонятно почему торчать шлюпбалку и осыпал моряков градом осколков. Два человека погибли сразу, остальные получили ранения разной степени тяжести.

Идущий вторым броненосец «Император Николай I» вел размеренный огонь из своих двенадцати- и девятидюймовых орудий. Для его старых шестидюймовок расстояние было пока великовато, но и они время от времени добавляли свой рев в какофонию битвы. Противник уделял старому броненосцу куда меньше внимания, чем на новейшему «Ослябе», а потому вести огонь ему было относительно комфортно. Старичка «Донского» японцы и вовсе не замечали, а вот на идущую четвертой «Россию» под флагом Иессена обрушился целый шквал огня.

Диспозиция выглядела следующим образом: «Иватэ» шедший под флагом контр-адмирала Мису и «Токива» сосредоточили огонь на «Ослябе», «Якумо» — на «Николае I». «Асама» и «Адзума» обратили свое благосклонное внимание на «Россию», а по «Громобою» вел огонь «Идзумо». «Донской» обстреливался ими лишь эпизодически, а «Рюрик» и того меньше. Пользуясь преимуществом в скорости, японцы охватывали голову русского отряда, засыпая ее градом снарядов. В этом смысле для сынов восходящего солнца все шло хорошо, но вот для шедшего следом отряда Уриу ситуация складывалась противоположным образом. Когда броненосные крейсера, повернув «все вдруг», набросились на русских, продолжавшие идти прежним курсом легкие крейсера неожиданно для них догнали быстроходные корабли Вирена.

Роберт Николаевич Вирен был человеком достаточно противоречивым: лихой моряк, знавший и любивший свое дело, не знал в этой любви меры и часто доходил до крайностей. Под его командованием «Баян» стал образцовым крейсером, но мелочные придирки командира могли свести с ума не только матросов, но и офицеров. Поэтому нет ничего удивительного, в том, что, когда на его место назначили Эссена, весь экипаж вздохнул с облегчением. Правда, Вирен, ставший начальником отряда и поднявший свой флаг на «Баяне» попытался, как и прежде, вмешиваться в корабельные дела, но не тут-то было. Николай Оттович тут же дал понять своему начальнику, что не потерпит подобного вмешательства и… Вирен уступил. Традиции российского флота были в этом вопросе неумолимы, соединением командует флагман, но кораблем — командир и только командир. Так что Вирену оставалось лишь отпускать язвительные замечания, для которых впрочем, было не так много поводов, ибо службу Эссен знал ничуть не хуже него. В какой-то момент Роберт Николаевич хотел даже перенести свой флаг на «Аскольд», но… сердце его так прикипело к «Баяну» что он не смог с ним расстаться.

И вот теперь четырехтрубный красавец «Баян», поднимая бурун, вел на противника колонну крейсеров. Вирен не стал пытаться охватить голову противника, справедливо полагая, что любой из русских крейсеров, кроме «Боярина» наголову превосходит своего визави, и разгром врага есть лишь вопрос времени. Обгоняя вражескую линию, закованный в гарвеевскую броню «Баян» поочередно обрушивал свой огонь на каждого из кораблей противника. Единственный в русском флоте броненосный крейсер нового типа формально довольно сильно уступал в мощи залпа большим броненосным крейсерам японцев. Однако его одноорудийные башни были точнее и скорострельнее, чем двухорудийные его противников, так что маленьким бронепалубным крейсерам Уриу мало не показалось. Те попытались отогнать русского флагмана сосредоточенным огнем, но «Баян» не обращая на это внимания, сближался с ними и расстреливал одного за другим в упор. Наконец, поравнявшись с «Нанивой» он сбросил скорость и обрушил на старый крейсер всю свою мощь. Тот энергично отвечал, но имея в залпе лишь пять палубных шестидюймовых орудий, трудно противостоять двум башенным восьмидюймовкам и четырем шестидюймовым пушкам в бронированных казематах. Вскоре «Баяну» удалось привести к молчанию артиллерию японского флагмана и сбить ему трубу и обе мачты. Несколько ответных попаданий пришлись, главным образом, в броню крейсера и не нанесли особых повреждений. Наконец, избиваемый японский флагман попытался отвернуть, но как раз в этот момент очередной восьмидюймовый гостинец перебил ему рулевое управление, и «Нанива» свалился в беспорядочную циркуляцию. Идущий следом за «Баяном» «Аскольд» набросился на вдвое уступавший ему в водоизмещении «Акаси». Маленький японский крейсер отчаянно сопротивлялся и защищенный лишь бронепалубой русский крейсер получил несколько неприятных попаданий, однако огневая мощь была несопоставима. Когда японский флагман свалился в циркуляцию на «Акаси» была сбита мачта, не действовала половина артиллерии, а пробитые в нескольких местах трубы держались лишь на честном слове. Сначала сильно поврежденный, но сохранивший еще управление японский крейсер послушно последовал за «Нанивой». Однако убедившись, что флагман лишился управления, попытался отвернуть и выкатился прямо под орудия «Баяна». Со стороны это выглядело так, как будто он пытается прикрыть «Наниву» собой. Сейчас трудно сказать, было ли это в намерениях командовавшего крейсером капитана второго ранга Миядзи или получилось случайно, но «Акаси» действительно принял на себя удар русской восьмидюймовки, вломившийся в борт чуть ниже ватерлинии. Полупустые угольные ямы и слабые скосы бронепалубы не смогли сдержать рвущуюся вперед сталь тяжелого снаряда и тот, проломив все преграды, влетел прямо в переполненный раскаленным паром цилиндрический котел. Однако и это не смогло остановить его полет и бронебойный снаряд, так и не взорвавшись, пробил котел насквозь и полетел дальше, проделав в маленьком японском крейсере сквозное отверстие. Впрочем, это уже не имело никакого значения, поскольку взорвавшиеся один за другим котлы разорвали слабый корпус «Акаси» и тот на глазах изумленных русских моряков погрузился в море.