Взгляд василиска - Оченков Иван Валерьевич. Страница 54

— Достойная смерть, господа, — бесстрастно произнес, наблюдая за гибелью противника, Эссен и приложил ладонь к козырьку фуражки, отдавая дань уважения храбрецам, бившимся до конца.

Присутствующие офицеры, включая Вирена, последовали его примеру. Однако бой еще не кончился, и «Баян» с «Аскольдом» смогли, наконец, обратить свое внимание на шедший третьим «Такачихо». Тот поначалу был в самом выгодном положении, поскольку ему в противники достался самый маленький и слабо вооруженный русский крейсер «Боярин». Впрочем, как оказалось, на нем были прекрасные артиллеристы, и бой не был для японца легким. Количество попаданий с обеих сторон, несмотря на превосходство японцев в числе стволов, было одинаковым. Однако более тяжелые японские снаряды, к тому же имеющие более мощное взрывчатое вещество наносили русским более значительные повреждения. Наконец, удачным попаданием «Такачихо» заставил «Боярина» отступить. На месте развороченной кормовой рубки бушевал пожар, ютовое орудие не действовало, а с покосившейся от удара грот-мачты свисала, полоскаясь в море стеньга. Зрелище отправившегося в нокдаун русского корабля вызвало бурю восторга у японских моряков яростно кричавших: «банзай!» Но радость их была недолгой. Грозные силуэты «Баяна» и «Аскольда» возникшие перед ними ясно показали, что эта победа была для старого крейсера последней. Присоединившись по приказу Иессена к отряду Вирена, «Богатырь» шел в русской колонне последним. Ему в противники достался самый новый японский крейсер «Ниитака», с которым они вели ожесточенную перестрелку без особого впрочем, успеха для обеих сторон. Японец получил попадание в борт выше ватерлинии, но скосы бронепалубы выдержали удар. Японский снаряд угодил в бронированный каземат шестидюймового орудия, но разорвался, не причинив особого вреда. Командовавший «Ниитакой» капитан второго ранга Содзи первым понял, что бой легких сил проигран и, описав коордонат вправо, дал полный ход и попытался уйти. При этом он едва не столкнулся с продолжавшим циркуляцию «Нанивой», но, чудом разминувшись, сумел на какое-то время оторваться. Зато «Богатырь» увидев перед собой объятого пламенем врага, отстрелялся по нему гораздо удачнее, чем по предыдущему противнику. Впрочем, упускать «Ниитаку» Стемману тоже не хотелось и, разминувшись с полыхающим от форштевня до юта японским флагманом, он бросился в погоню.

Пока «Баян» и «Аскольд» добивали «Наниву» с «Такачихо», а «Богатырь» гонялся за «Ниитакой», на подбитом «Боярине» пытались исправить повреждения. Одному из японцев, как ни странно, удалось ускользнуть от своего противника совершенно незамеченным. К каждому соединению Тейкоку Кайгун был приписан для связи небольшой корабль с непривычным для русского слуха названием: «Авизо». В эскадре Камимуры таковым был «Чихайя» небольшой кораблик в тысячу двести тонн водоизмещения и с неплохой скоростью в двадцать один узел. Когда началась схватка легких крейсеров, лишенный брони японец тут же шарахнулся в сторону и сумел избежать неприятного внимания русских. Попытавшись прорваться к отряду Камимуры, маленький авизо едва не налетел на полном ходу на русские транспорты. Решив, что, атаковав их, он принесет стране Восходящего Солнца больше пользы, командовавший им капитан второго ранга Фукуи направился к ближайшему к нему пароходу, надеясь что успеет потопить его прежде, чем подоспеет идущая концевой «Аврора». На свое несчастье, он выбрал для атаки не безоружные «Смоленск» или «Саратов», а вспомогательный крейсер «Ангара». Загрохотавшие с его борта пушки возвестили японцам, что они ошиблись в выборе соперника, а натасканные великим князем артиллеристы, изголодавшиеся по настоящему делу, обрушили на маленький безбронный кораблик целый град снарядов. Хотя попаданий было всего два, да и те семидесятипятимиллиметровыми снарядами, поднимавшиеся вокруг всплески заставили Фукуи отступить. А из-за громад транспортов уже выходили, поднимая буруны, русские миноносцы. Впрочем, будучи изначально не слишком хорошо построенными на Невском заводе, и порядком износив свои машины за время похода, они практически не имели превосходства в скорости над японским авизо, и смогли лишь отогнать его от охраняемых ими пароходов. Максимально увеличив ход «Чихайя» в очередной раз вырвалась из огненного кольца и побежала искать защиты и старших братьев.

Увы, бой Вирениуса и Иессена против Камимуры протекал не так радужно для русских. Пользуясь преимуществом в скорости, японцы пытались охватить голову русской колонны, сосредотачивая при этом огонь на «Ослябе». Впрочем, хитрый финн всякий раз, когда японцам это удавалось, поворачивал в сторону противника, как будто желая атаковать хвост его отряда. Те в ответ тут же увеличивали скорость, разрывая огневой контакт и давая, таким образом, русским кораблям передышку. Затем следовал поворот все вдруг, японская колонна обходила русскую, пыталась охватить голову и все повторялось по-новому. Впрочем, обладая некоторым превосходством в количестве орудий, а так же в их скорострельности артиллеристы Камимуры быстрее пристреливались и обрушивали на головы русских потоки огня. На «Ослябе», «Николае I» и «России» периодически вспыхивали пожары от японских попаданий, ясно виднелись взрывы, впрочем, пока не приводившие к фатальным повреждениям. Однако русские комендоры хоть и уступали в мастерстве своим японским коллегам, также не давали им спуску. К тому же в крупном калибре у них было преимущество и мощные снаряды, прилетевшие с русских броненосцев, не раз и не два встречались с бортами японских кораблей. В этой схватке не уступающих друг другу в упорстве противников было очевидно, что верх одержит тот, кто сможет выбить противника из строя. И первым это удалось японцам. Очередной раз, пытаясь обогнать русскую колонну, японский флагман обрушил всю ярость своего огня на ухитрявшегося до сих пор избегать неприятностей «Дмитрия Донского». Первый же восьмидюймовый снаряд вскрыл, как консервную банку, одну из труб старого крейсера и в котлах его тут же упала тяга. К тому же один из них был поврежден осколками, залетевшими в котельное отделение, и кочегары едва успели сбросить пар. Другим снарядом перебило штуртросс рулевого управления и теряющий скорость корабль, продолжал идти прежним курсом, не имея возможности свернуть.

На идущей следом под флагом Иессена «России» осознали что с «Донским» не все в порядке, лишь когда начали настигать впередиидущего и непременно налетели бы тараном на его корму, однако рулевой, вовремя переложивший штурвал смог избежать катастрофы. Впрочем, отвернул он в сторону от противника, и все три больших Владивостокских крейсера на время вышли из боя. Два русских броненосца остались одни против всего отряда Камимуры. Незадолго до этого, в небронированный каземат семидесятипятимиллиметровых пушек «Осляби» влетел шестидюймовый снаряд, разбивший две из них и перебивший комендоров. Узнав об этом, великий князь в сердцах чертыхнулся.

— Как же я мог забыть! Следовало убрать прислугу противоминных орудий под защиту брони, во избежание ненужных жертв.

— А если минная атака? — попытался перекричать шум боя Михеев.

— Во-первых, где вы видите вражеские миноносцы? — вопросом на вопрос отвечал ему Алеша, — а во-вторых, от них все равно ничем меньше шести дюймов не отобьешься.

— По-моему Алексей Михайлович говорит дело, — подал голос адмирал, — распорядитесь убрать прислугу от противоминных орудий, пока их всех не перебили!

Старший артиллерист Генке попытался передать приказание по переговорным трубам, но очевидно они были повреждены и его никто не услышал.

— Надо бы посыльных! — закричал тот, убедившись в бесплодности попыток.

— Да где же их взять, только что последнего раненым унесли, — нахмурился Михеев.

— Я пойду, — вызвался великий князь, — все равно тут без дела толкусь…

Командир попытался было его остановить, но Алеша, не успев договорить, опрометью кинулся прочь из рубки. В мгновение ока, добежав до люка и нырнув в него, он скоро оказался на батарейной палубе и приказал стоящим у пушек матросам немедленно уходить. Так метаясь по броненосцу он скоро убрал из-под огня прислугу малокалиберных орудий и, ругая себя последними словами, что не догадался сделать этого раньше, остановился в нерешительности. Возвращаться обратно было довольно опасно, да и дела там для него не было. Не желая оставаться праздным, он направился в сторону кормового поста, где старший офицер Похвиснев руководил работой трюмно-пожарного дивизиона.