Сияние дурной луны (СИ) - "слава 8285". Страница 8

На первом этаже торгового центра увидел я и забегаловку с претензией на ресторан «Кушай Суши». Вывеска была яркая, бело-розовая, не пройдешь мимо.

Я не знал, что выбрать, и поэтому просто взял большой килограммовый набор-ассорти по акции и теперь уже точно поехал прочь из города.

Как это было ни странно, но она меня ждала. Сидела на соседской лавочке, в тени сирени, позволяя какому-то щенку покусывать свои пальцы, и смотрела на меня. А когда я вышел из машины, чтобы открыть ворота, она встала, оторвала кусок лопуха и, прикрываясь им, вырвала крапиву и обожгла мне руку.

— Ай! — сказал я. — За что?!

— За то, что ты меня не предупредил! — она замахнулась мне по ногам, но я был в джинсах.

— Я в полседьмого утра уехал! Я думал, ты спишь!

— А позвонить?!

— Телефон сел, а зарядник дома. Ну, ты чего?

— Да уже ничего! Все! Сволочь ты, так я и знала!

Я открыл ворота и подошел к машине.

— А ты ждала меня? — улыбнулся я.

— Да нужен ты мне больно!

— А я мимо твоего дома проезжал. Суши купил…

— Какие суши? — тут же насторожилась она.

— Да так… ну, раз ты уходишь…

— Да они, поди, и несвежие…

— Целый набор.

Она внимательно осмотрела меня, а я — ее. Тут же усмехнулась и скрутилась в спираль. Я уже понял, что это, как поднятый кошачий хвост, говорило о том, что она возбуждена и заинтересована.

Все три окна в двух комнатах были плотно зашторены, и солнце почти не проникало в дом. Я прошел к холодильнику, достал льда, бросил в стакан с водой и жадно напился. Она занырнула в пакет и принялась доставать пластиковые контейнеры. Нашла чек и принялась внимательно изучать его.

— Класс! Так офигенно видеть это здесь, в деревне! Таксь… Вот эти обожаю! А эти, скорее всего, вчерашние. А эти — новые какие-то… С чем это? Хм. Ладно. Мы все это проверим на пляже.

— Опять на пляж? — изумился я.

— А тебе разве после пыльного города не хочется на пляж? — нежно удивилась она.

В принципе, мне было все равно.

Я зашел в соседнюю комнату за плавками. Скинул штаны, надел плавки и футболку. Хотя можно было даже и футболку не надевать. Оглядевшись, я вышел из комнаты…

Оба окна были задернуты красными шторами, из-за чего комната оказалась заполнена густым горячим красным полумраком. Стол, холодильник, печка. Оса, ползающая по сахарнице.

Она стояла прямо передо мной, у стола. Еще не успела переодеться, и на ней была только верхняя часть купальника. Один синий лифчик, и все.

— Легкий стриптиз! — немного смутившись, улыбнулась она.

Все во мне разогрелось, набухло и замерло. Стройные гладкие ноги казались еще длиннее и стройнее, потому что она стояла на цыпочках. Плоский живот, растрепанные белые волосы. Тут, в горячем полумраке, кожа ее казалось почти шоколадной, и купальник только подчеркивал наготу.

Я не ошибся, она была гладко выбрита, и, так и застряв в дверном проеме, я смотрел ей между ног, на две маленькие розовые половинки, аккуратно прижатые друг к другу. Они были как абрикос, нежные и идеальные, с простой черточкой посередине, которая все же сломала мне мозг и вздыбила сердце.

Не помню, как я оказался рядом, но я вжал ее в себя и душно присосался к губам. Она охотно ответила, обняла меня. Мягко, но настойчиво я положил ее на кровать, а сам встал на пол на колени.

Все разом вышло из меня. Осталось только огромное, на всю грудную клетку, горячее электрическое сердце.

Я должен был дотронуться до этих половинок языком. Должен был проникнуть между них внутрь. В маленькое, розовое, теплое и влажное. В ее самое сокровенное.

Сначала я просто расплющил язык и прижал его к этим гладким половинкам розового абрикоса. Когда они нагрелись от моего языка, я сжал его и острым кончиком раздвинул влажные половинки.

Она нежно выдохнула, положила мне ноги на плечи и взяла за волосы.

Закрыв глаза и слушая ее постанывание вперемешку с шумом крови в ушах, я не спеша блуждал языком. Сначала просто петлял между складками, обводил языком клитор. Потом ускорялся. Сосал правую, а потом левую половинку — и опять начинал теребить клитор.

Она вскрикнула, застонала, выгнулась и села, вжала мое лицо в себя, задергалась и забрызгала мою свежую накрахмаленную простынь. Я видел еще, как ее добивают редкие судороги. Закатывая глаза, она провела тыльной стороной дрожащей ладони по лбу, усмехнулась и упала на подушки.

Я замер, сидя на полу. Меня, честно сказать, тоже немного потряхивало. Все вышло так… в один миг…

Я знал только то, что во всем мире пылает бесконечный знойный летний день, шторы плотно задернуты, и дверь, кажется, закрыта, и что она вся голая, лежа на моей кровати, приходит в себя после оргазма.

Я притянул к себе пакет и достал бутылку светлого пива. Не жалея пальцев, чпокнул крышку и за несколько глотков выпил почти все.

Поднявшись, я сел рядом, положил ладонь ей на грудь и медленно провел по всему животу. Она улыбнулась, не отрывая глаз. Губы ее показались мне набухшими, просящими поцелуя, и я опять присосался к ней. Она обхватила меня, и на нее пролилось немного пива. Она взвизгнула и захохотала.

— Скажи что-нибудь, — неотрывно глядя на нее, попросил я.

Глаза ее горели невероятным блеском.

— Нахал! — объявила она и, шлепнув пощечину, забрала бутылку и приложилась к горлышку, но тут же опять засмеялась, и половина глотка прошла мимо рта.

Короче, на пляж мы не пошли.

Мы сидели на кровати у окна. Я у подушек, у стены, а она — в ногах. Пили городское пиво и ели суши из пластиковых коробок.

— Ну, это больше уже не нужно, — улыбнулась она и полностью обнажилась, сняв с себя верхнюю часть купальника. И как только она обнажилась полностью, ее нагота стала менее жгучей и волнующей.

Я сидел в шортах. Суши были довольно вкусными и сытными. Прикладываясь к горлышку, я посматривал за занавеску в окно, но никого не было на улице. Все попрятались от зноя.

В какой-то момент я понял, что она уже давно пристально наблюдает за мной.

— Волосы прямые, черные. Глаза голубые. Умные, приятные. Губы красивые, пухлые. Под глазами темные круги. Откуда это?

— Не знаю. У меня всегда они были… немного… под глазами. А что?

Она пожала плечами и положила в рот ролл:

— Бабка говорит, что ты наркоман.

Я молчал.

— Но ты не волнуйся, она всех парней называет наркоманами, а всех мужиков — алкашами.

Я кивнул.

— Но мне даже нравятся твои темные круги. Я думаю, что у мужика должна быть такая… такая… благородная червоточинка. Что-то такое бледное… вампирское…

— Как у педика Паттинсона из «Сумерек»? — усмехнулся я.

— Он классный! И ничо он не педик! Брэд Питт из «Интервью с вампиром» прикольный. А еще я обожаю Мэттью Макконахи! Бли-и-и-ин! Этот взгляд, этот хрипловатый голос! Я вообще! Просто — вообще! — она провела ладонью по бедру и осмотрела ногти на ногах. — А расскажи о своих сексуальных фантазиях.

Я замер:

— Да у меня… нет… особо никаких…

— Да ладно тебе! У каждого есть предпочтения, мечты, фантазии. Какую порнуху ты смотришь? И только не говори, что никакую! Ну же! Давай!

Она встала, любезно позволяя мне насладиться ее маленькой ложбинкой на спине над задницей, взяла еще бутылку из холодильника и вернулась на кровать.