...а мы - с Земли (СИ) - Серебро Гера. Страница 36

— Ты лучше расскажи, как все прошло.

— О, — Воля картинно закатил глаза. — Чудесно. Мне пришлось заламывать руки и давить окружающим на совесть, уповать на то, что мы подобного не заслужили, что у нас эта, как там ее, травма! Моральная. Я даже слезу пустил! — гордо сказал он.

— Ты — лучший актер в мире! А Гера там был?

— Ага. Его Эн за ручку привел. Он поддакивал, говорил, что это и правда будет несправедливо — сначала дать нам детей, а потом отобрать. Вяло, правда, но поддакивал. Какой-то он все еще никакой. И мы устроили голосование, на введение альтернативного способа выращивания детей.

— Да-да. Я получал опросник. Проголосовал «за».

— И точно так же проголосовало более восьмидесяти процентов людей!

— Серьезно?

— Да!

— То есть, мы остаемся?!

— Ага!

— И нам не надо транслировать и соблюдать тот бред?

— Нет!

— А в детском центре что сказали?

— Сказали, что мы отлично справляемся, и спросили, не желаем ли мы взять еще парочку детей.

— Ах-ха-ха, — счастливо рассмеялся Рома. Тут же прикрыл рот и скосил глаза на малюшню — не проснулась ли? Но нет, спала. — А ты им что сказал?

— Что мы подумаем. Так, тихо, кто-то стучит… А-а-а, Женя, ну чего ему еще? — Воля прикрыл глаза. — У? Да пользуйся, конечно. — Открыл глаза. — Так вот…

— Что он хотел?

— Лаборатория ему нужна. Моя. Говорит, в его недостает оборудования и парочки материалов.

— А. Так что ты начал говорить?

— Про те правила. Ромочка, знаешь, я их все перечитал, и мне некоторые понравились. Не правила, а скорее милые обряды, — он достал из кармана маленькую блестящую штучку, случайно выронил, сел на колени, зашарил на полу рукой, нашел, сдул пыль и, не вставая на ноги, поднял глаза на Рому. — Так вот, Ромочка. Ты только не смейся! Я сейчас попытаюсь один обряд воспроизвести. Не смейся! — партнер всеми силами держал серьезное лицо, а ямочки на щеках его выдавали. — Это правда милый обряд, — он протянул на распахнутой ладони колечко. Выгравированное из чистого граната. Бесполезный материал, зато он красиво переливался в лучах солнца. Настроился. Улыбнулся. — Рома, выходи за меня замуж! А колечко надень, в знак согласия.

— Э-э-э-э… — озадачился партнер. — А в чем смысл?

— Ну Ро-ома, — вздохнул Воля и лбом несколько раз стукнулся по животу Ромы. — Понимаешь. Я сам до конца не понимаю. Но тебе надо сказать «я согласен». А кольцо, оно как символ. Ну, что мы друг друга любим и что нам нравится друг с другом жить. А еще мне очень приятно будет, если ты его наденешь. Буду смотреть, и радоваться.

— А-а-а-а. А вот так понятно, — партнер озадаченно почесал кончик носа. — Давай, еще раз.

— Хорошо. Рома! Солнышко мое. Выходи за меня замуж!

— Я согласен, — предельно серьезно ответил партнер, взял кольцо, надел на палец, просветил на солнце и широко улыбнулся. — Ты знаешь, и правда. Здорово так. Мне понравилось. Я тебе потом тоже кольцо закажу, и обряд проведу.

— И мне понравилось, — Воля поднялся с пола и продолжил говорить, с видом знатока: — Но ты имей в виду, раньше были муж и жена. Я муж, а ты жена. И ты должен будешь сказать не «замуж», а «зажены».

— Понятно. Я запомнил. А материал кольца, пусть будет бирюза!

— Да-да! Она идеально сочетается с моими глазами!

Настолько огромного облегчения Женя не испытывал с того самого момента, когда неожиданно для себя прошел тест на взросление, набрав допустимые сто баллов. Визг радости от личного гравиталета, первый самостоятельный полет, перспективы-возможности и никаких докучливых сопровождающих — что может быть лучше?

Как оказалось, может. Третье за ночь сообщение, с подробностями, кто именно пострадал, кто выжил и что же, собственно, случилось. Волшебное сообщение, которое тут же переместилось в папку «важное», чтобы перечитывать его потом и каждый раз опять испытывать то чувство: смесь счастья, легкости, душевного подъема.

Живой. Просто, не умер.

Правда, Гера личку так и не открыл. Хотя Женя знал точно, что он покинул медицинский центр на второй день. Знал, что ему перелили больше литра крови. Об этом знала вся планета, потому что Эн выкладывал подробный отчет в своем кабинете. Вечером второго дня он полетел в пещеру Геры, но не успел его застать. Снаружи выпал свежий снег, надежно спрятав пятна крови. Внутри на полу лежали обломки внешнего экрана, дрова в камине истлели, а в куче хлама явно чего-то не хватало — она уменьшилась.

Женя прождал его до ночи, бесцельно слоняясь по длинному проходу, не дождался, и ни с чем полетел домой.

На следующий день Гера опять не объявился.

На третий нервы Жени сдали. Он напряг память, пытаясь вспомнить: кто был указан первым в списке близких друзей Геры, куда он заглянул ровно один раз? Ну конечно, Эн!

Верховник был в тайге. Опять-таки, координаты он выложил в кабинете, а возможность транслировать ему полностью отключил на пару дней, наверное, решив, что если кому-то очень надо, тот лично прилетит. А Жене было очень надо. За три дня он так себя накрутил, что не мог нормально работать, есть и спать. Ему почему-то казалось, что после того, что случилось, Гера однозначно пребывает не в себе. Да еще и склонность к аутоагрессии, чтоб ей неповадно было. Мало ли, что могло ему в голову прийти. А если за ним присмотр нужен?

Главная же причина крылась в том, что он ужасно соскучился. Просто, невыносимо. Хотелось посмотреть на него еще раз, потрогать, может быть, даже обнять, сквозь пальцы волосы пропустить — тонкие и мягкие. Если, конечно, он позволит. А если нет, то что ж. Партнерство держится на добровольном согласии всех участников, один не хочет — партнерства нет. Хотя сейчас все эти Фимы, Воли, эксперименты и прочая чушь, из-за которой они так некстати поссорились, казались незначительнейшей ерундой, и Геру он по-прежнему считал партнером.

Почему-то Женя пребывал в уверенности, что Гера находится с верховником, но на грязном болоте был только Эн и четверо незнакомых людей. Все бродили с ведрами и собирали ягоду, похожую на малину, но желтого цвета.

— Ну зачем ты оставил свои координаты? — недовольно пробурчал один из незнакомцев, когда Женя выбрался из гравиталета.

— Ну я же не могу просто взять и исчезнуть, — начал оправдываться Эн. — Ж-женя?

— Есть разговор, — он сразу перешел к делу.

Эн громко сглотнул и непроизвольно попятился назад.

— А так ты чего, собственно, хотел?

— Энчик, — Женя шагнул вперед, уставился в его лицо, повел бровью — верховник растерялся еще больше. — Так где он?

— Ах-ха-ха, — ответил Эн.

Красивое место. Горы, обрыв и длинный скалистый выступ, похожий на язык. Река внизу, отсюда она казалась тонкой голубой веревочкой. Облака. Белые. Бескрайний лес по горизонту. Тепло, но не жарко.

Как же тошнит от незнакомых мест!

От волнения спина вспотела. Женя спрятал руки в карманы и тихо подкрался к маленькой фигурке. Поникший Гера сидел на корточках и задумчиво смотрел вниз, крутил в руке браслет из металла, а рядом с ним стояла штука, та самая, из пещеры. Дельтаплан. Недоработанный. С таким прыгать — только убиваться.

Женя молчал. Ему столько всего хотелось сделать, но это было тогда, когда Гера на виду не сидел, а сейчас он мог только стоять и улыбаться. Его волосы шевелились от ветра, а позвонки выпирали сквозь одежду; их бы потрогать, пальцами, последовательно и тщательно, ведь столько искал, так грезил об этих позвонках! Сказать бы что-нибудь такое, значимое, доброе — а ничего на ум не приходило. Но не стоять же молча?

— Выброси эту штуку, — решился Женя.

— С чего бы? — вяло отреагировал партнер.

— С того, что ты на ней убьешься.

— Да ладно, — он медленно встал на ноги. Правда, лицом не повернулся. — Ты посмотри на меня. Я же весь в шрамах! И со мной никогда и ничего не случается. Я как бессмертный.

— В шрамах, ага, — Женя шагнул к нему, провел ладонью по бедру. Сквозь тонкую одежду отчетливо выпирали жесткие рубцы — от них по коже бегали мурашки. — Вот этот помнишь? Это мы познакомились.