Мерзавец Бэдд (ЛП) - Уайлдер Джасинда. Страница 14

И стала свидетельницей довольно напряженной немой сцены.

Себастиан был одет в выцветшие рваные синие джинсы и в обычную белую футболку в V-образным вырезом горловины. Эта футболка никак не скрывала его накачанные мышцы и татуировки. Теперь, когда он был в футболке с короткими рукавами, которые доходили прямо до бицепса, я увидела еще больше татуировок, рукава были так натянуты, что мне казалось, будто они сейчас порвутся. Так же футболка была натянута на плечах и груди, подчеркивая ширину и массивность его торса, и облегала его узкую талию.

Также он был без обуви и, черт побери, ну что такого в босом мужчине в синих джинсах? Это, конечно, клише, знаю, но он был так чертовски хорош.

И его татуировки. При виде их я облизала губы. Каждый рисунок был очень четким, но в то же время плавно перетекал в другие на обеих руках и продолжался на лопатках и по всей длине рук. Там было множество тотемов, животных, черепов, играющих в карты, изображений поп культуры, загадочным образом переплетенных в целую коллекцию изображений с самыми разнообразными историями.

Лицом к Себастиану стоял еще один мужчина, чуть ниже него на семь-десять сантиметров, то есть примерно метр восемьдесят пять в сравнении с метром девяносто пять, но, боооже мой, этот мужчина был таким накачанным. Я имею в виду, у Себастиана была спортивная фигура, но этот экземпляр... боже, он был вовсе на другом уровне накачанности. В целом, у них было одинаковое телосложение: мощные плечи и широкая грудь, узкая талия, ‒ но тот, другой парень, не просто жил в этом образе накачанного мачо, а довел его до максимального предела. Руки в обхвате были даже больше, чем у Себастиана, примерно такие же, как мои бедра, его грудь могла бы сойти за наковальню, он был просто... безумно мускулист.

Хотя его тело еще не походило на тело бодибилдера... он был худой и сильный. Все в нем кричало ‒ ОПАСНОСТЬ. Его голова была побрита наголо по бокам, только на макушке торчал небольшой загривок каштановых волос. Я смогла разглядеть только одну татуировку: кричащего орла на левом бицепсе; одним когтем орел держал трезубец, а другим ‒ пистолет-пулемет, а напротив был привязан якорь. Я узнала логотип, но около минуты не могла все сопоставить; в записке Себастиана было сказано, что его брат Зейн провел последние пару лет «словно настоящий засранец». И это был логотип спецназа ВМС США.

Черт. Возможно, он и не «вел» себя как засранец, если принять во внимание все обстоятельства.

Еще Себастиан говорил, что Зейн ‒ самый уродливый ублюдок, которого я когда-либо видела, но, оставив в стороне физические данные воина, Зейн был ровно настолько же сексуален, как и Себастиан. Скалистый, как обрыв утеса, подбородок, глубоко посаженные темные глаза, высокие скулы, широкий выразительный рот... Да, Зейн Бэдд был просто чертовски горяч. Но в отличие от жесткого, грубого, сурового Себастиана, который смотрел c опьяняющей патиной тепла и харизмы, Зейн выглядел просто... жутко. Его глаза были холодными, темными, дикими. У Себастиана была такая же дикость во взгляде, но глаза Зейна были обжигающе ледяными. Этот мужчина видел и сам совершал действительно ужасающие вещи, и это чувствовалось во всей окружающей его ауре.

Никто из них еще не заметил меня. Они стояли лицом друг к другу посреди бара. Пара ничтожных сантиметров между их массивными телами, горящие глаза, сжатые кулаки: оба были в ярости. На грани драки, по крайней мере, так это выглядело с моей стороны.

‒ Я не имел никакого понятия, что отец собирался написать такое дерьмо в завещании, Зейн! Откуда я вообще мог знать? Я даже не знал, что у него было это проклятое завещание, так же, как и не знал о его проблемах с сердцем. Он просто умер посреди смены. Он был мертв уже перед тем, как ударился об пол, и я ни черта не слышал про его завещание до вчерашнего дня. Так что хватит вести себя так, будто я знаю больше тебя.

‒ Крыса-адвокат прислал мне факсом копию завещания, Баст. У тебя есть десять штук, которых нет больше ни у кого. Тогда объясни это дерьмо.

Себастиан, казалось, был в секунде от того, чтобы окончательно выйти из себя и наброситься на брата, который, судя по всему, был близок к тому же. И учитывая невероятные размеры и силу обоих, я не была уверена, что этот бар выдержал бы их драку.

Но что я могла сделать? Я была вполовину меньше, не знала никого из них, к тому же вмешивалась в явно личный спор.

‒ Если ты видел завещание и знаешь, что у меня есть эти десять штук баксов, из которых я, черт побери, не увидел и копейки, ‒ тогда знаешь, что отец завещал. Потому что я всегда был единственным, кто приходил сюда. Я взял на себя кухню, когда мама умерла. Я взял на себя бумажную работу, чтобы отец мог хотя бы отчасти выйти на пенсию. Я заправлял этим местом, Зейн. Я. Вы все сбежали в погоне за своими мечтами, а я остался здесь управлять баром вместе с отцом. Никто даже не спросил, хочу ли я этого. Так что отец дал мне пару лишних баксов в качестве незначительной награды или типа того, а у вас кишка не тонка, чтобы завидовать? К черту… вас всех.

Себастиан сделал акцент на последней фразе и жестко толкнул брата, заставив того отшатнуться на пару шагов назад.

А Зейн? Ну… он не очень хорошо воспринял этот выпад. Естественно. Его кулак полетел, и челюсть Себастиана отлетела в сторону.

И потом все завертелось, оба набросились друг на друга, плюясь проклятиями и размахивая кулаками.

Нужно было прекратить драку.

Это было неосознанно, правда, я просто отреагировала. Когда мне было два года, отец учил меня боевым искусствам. Каждое утро перед рассветом мы практиковались в ката, и один раз в неделю я ходила с ним боксировать в спортивный зал. Мне всегда было все равно на пояса или что-то вроде этого, потому что я делала это больше для отца, однако все же прошла испытание на вторую степень черного пояса по его настоянию.

Я знала, что справлюсь, и невольно ринулась останавливать драку. Я умела драться, и использовала при необходимости свои умения, чтобы защитить других... Этому тоже меня научил отец.

Когда начиналась драка, я всегда вмешивалась.

Я блокировала правую руку Себастиана, удар пошел в сторону, озадачив его, и прошел мимо лица Зейна, который уже направил удар туда, где был Себастиан, и где теперь была я. Я уклонилась от удара, обошла Зейна, схватила его за руку и выгнула ее, выполнив болевой захват.

Я планировала таким образом повернуть его вокруг оси и оттолкнуть в сторону, чтобы вывести братьев из борьбы, но недооценила скорость реакции Зейна на захват. Он действительно был из Морских Котиков, черт его побери... Чего еще я ожидала? Он наплевал на боль из-за захвата и ударил меня тыльной стороной ладони по груди, прямо по диафрагме. Я начала задыхаться и хватать ртом воздух. Это был несильный удар, и инстинктивный результат сотен часов тренировок.

До того, как я успела отреагировать, он обхватил пальцами мое горло, отчего я не смогла больше дышать, и поднял от пола сантиметра на два.

‒ Что это за сука, Себастиан? ‒ спросил он.

Конечно, я умела действовать в ситуациях, когда в горло впивается чья-то рука, и меня не так легко задушить или запугать, будь то спецназовец или кто-то другой. Я схватила руку Зейна обеими руками, вывернула ее ему за спину, заставив самого развернуться, и ударила коленом ему между ног изо всех сил.

И огромный зад этого солдафона рухнул на пол, весьма спешно.

Я согнулась рядом с Зейном, который корчился от боли на полу.

‒ Меня зовут Дрю Коннолли. Еще раз назовешь меня сукой, оторву яйца, понял меня?

Он кивнул, прикрывая свои яйца руками и хватая ртом воздух.

Я почувствовала, как две руки легли мне на плечи и куда-то потянули. Сначала мне захотелось начать новую драку, но потом я поняла, что это был Себастиан, и поэтому позволила ему оттянуть меня на несколько метров.

Я развернулась на месте и уставилась на него.

‒ Ты же сказал, что твой брат урод, ‒ сказала я, ‒ но не говорил, что он конченый ублюдок.