Мир на кончиках пальцев (СИ) - "dihotomiya". Страница 24

— Северус, сколько у нас осталось времени?

Снейп в очередной раз посмотрел на старика с непониманием. Столько лет он служит ему верой и правдой, а Дамблдор лишь использует его, как верного слугу, не способного ни возразить, ни отказаться от участия во всём этом безумии.

Неужели он действительно такой суетный и не видит бесполезность задуманного? Всё ему не сидится на месте, а ведь в его возрасте, что нужно старику?

Верно, хороший слушатель, чашка горячего чая и долгие зимние ночи перед камином. Но Снейп всё же с благодарностью относился к Дамблдору за то, что он верил ему до самого конца, а поэтому готов был пойти на самую безрассудную глупость.

— Два дня, — монотонно ответил Снейп, разглядывая пейзаж за окном.

— Замечательно! — воскликнул Дамблдор, и лицо его озарилось искренней радостью ребёнка, которому пообещали купить понравившуюся игрушку.

«Нет, не смотря на его мудрость и жизненные достижения, возраст неумолимо берёт своё», — подумал Снейп, переводя взгляд на беззаботного директора.

Хоть Дамблдор был необычайно доволен таким поворотом событий и радел за возвращение зрения Малфою-младшему, Снейп же опасался, что Драко воспримет этот способ самым наихудшим образом. Извлечение сердца из тела покойной Нарциссы далось для него очень тяжело, и Снейп после этого всю ночь разговаривал во сне с явившейся к нему миссис Малфой. Она поначалу долго смотрела в его чёрные глаза и молчала; лицо её не выражало никаких эмоций. Только когда Снейп положил руку в карман мантии, а потом достал горячее, ещё пульсирующее сердце, она прикрыла глаза и неодобрительно покачала головой:

— Как ты мог? — прошептала она, положив руку на вскрытую грудную клетку.

Снейп попятился назад, уронив сердце на пол, но Нарцисса не собиралась так просто покидать его.

— Это для Драко, — оправдывался Снейп, — ему нужно вернуть зрение.

Но Нарцисса не хотела его слушать, в её глазах читалось разочарование и ненависть.

— Какова же будет его реакция, когда узнает, что именно ты сделал для его исцеления? — всё так же шептала она.

Шёпот этот, казалось, был громче самого отчаянного крика, он затаился в голове Снейпа, он сводил с ума и сбивал с ног. Ещё немного, и он умолял бы её о смерти, но пробуждение стало его спасением. Впрочем, спасение это было временным, ведь, как только он снова уснул, Нарцисса была первой, кто пришёл к нему во сне.

— Северус, всё в порядке? — послышался спокойный, но всё-таки заботливый голос Дамблдора.

А он и не заметил, как задумался.

— Да, профессор, всё прекрасно, — всё так же монотонно ответил Снейп.

О чём думают во время поцелуя? Гермиона, например, думала о том, что поступает неправильно, и хотела, очень хотела прервать поцелуй, но не смогла. Ей было стыдно, как будто рядом стоял Рон и наблюдал за ними. Как можно спокойно целовать Драко Малфоя, человека, с самого детства пытающегося унизить и высмеять её? Впрочем, она не могла полностью отдаться во власть своим чувствам, каждую секунду повторяя себе, что поступает глупо. Драко же не думал совсем, он только впитывал в себя новые ощущения и жар, исходящий от губ Гермионы. Никаких мыслей не было о том, что она грязнокровка, и ему не следует даже давать прикасаться к себе. Это казалось настолько естественным, что даже если бы перед ним внезапно возник призрак отца, Драко бы с радостью представил ему свою девушку Грейнджер. Нет, он вовсе не видел её в роли своей девушки или невесты, просто так было бы правильнее её представить.

Когда поцелуй приелся им обоим, Драко выпустил Гермиону из объятий и вытер ладонью губы.

— Зачем ты это делаешь со мной? — сказал он.

Гермиона не могла ответить, так как была крайне смущена самим поцелуем и словами Драко. Пока она стремительно заливалась румянцем, в дверь постучали.

Гермиона и Драко, не сговариваясь, одновременно обернулись на звук. Она с подозрением косилась на дверь, а он прислушивался. Кто-то тяжело дышал и хрустел костяшками пальцев. Любопытство заставило Драко подойти к двери, а Гермиона, тем временем, решила спастись бегством и трансгрессировала в свою комнату.

Неожиданный визитёр без приглашения вошёл в комнату, едва Драко успел приоткрыть дверь.

— Малфой, мне нужно поговорить с тобой, — сказал гость.

— Просто день сюрпризов какой-то, — пробормотал Драко.

Голос Рона Уизли невозможно было не узнать, вот и Драко сразу понял, что это именно рыжий друг позорно сбежавшей Гермионы. Конечно же, он слышал характерный звук трансгрессии.

— И о чём же ты хочешь поговорить со мной?

— О Гермионе.

Драко усмехнулся и негромко хмыкнул.

Рон без приглашения уселся в кресло и стал рассматривать ногти на руке, не решаясь посмотреть на Драко. Когда он услышал о его слепоте, он почти удовлетворился таким дополнением к победе и сказал:

“Наконец, Малфой получил то, что действительно заслужил”.

Теперь же ему было как-то не по себе смотреть на немощного искалеченного Малфоя. Хотя жалости он по-прежнему не испытывал, и ему просто было противно, но он пришёл сюда с определённой целью, и поэтому нужно что-то сказать. Только вот что?

— Уизли, ты в гостях, не забывай об этом, — напомнил ему Драко, раздражаясь его присутствием.

— Малфой, ты можешь хотя бы один раз сказать правду? — Рон проигнорировал его слова, переходя к делу.

— Смотря, о чём ты спросишь.

— Что у тебя с Гермионой?

— Что у меня может быть с Грейнджер? — снова усмехнулся он.

Собрав весь свой гнев и спрятав его в самый дальний уголок, Рон спокойно продолжил:

— Не притворяйся, я знаю, что вы проводите слишком много времени вместе, и что-то между вами изменилось.

— Возможно.

— Тогда я переспрошу: что у тебя с Гермионой?

— Если ты думаешь, что мы собрались сбежать и тайно обвенчаться, то тебе следует вернуться в свою комнату, взять пергамент и написать любовный роман о двух врагах. Правда, Уизли, ну у тебя и фантазия, — насмехался Драко.

— Это, видимо, твоя фантазия, Малфой, — съязвил Рон.

— Ну, да, скрытое желание, — саркастически добавил Драко.

— Я просто хотел предупредить, что не оставлю Гермиону, и если понадобится, встану у тебя на пути.

— Не утруждай себя, Уизли, Грейнджер для меня лишь временный собеседник.

— Правда? — с надеждой спросил Рон.

— Можешь догнать её и поползать перед ней на коленях, мне всё равно.

— Догнать? Она что, была у тебя и всё рассказала?

— Ну, она же такая доверчивая, — пожал плечами Драко и невольно улыбнулся.

— Тебе она ведь нравится, Малфой, это же ясно и слепому, — ухмыльнулся Рон, посмотрев, наконец, на Драко.

— Тебе пора, Уизли, — голос Драко больше не был насмешливым, и в нём теперь звучал металл.

Рон пожал плечами и ушёл, оставив Драко наедине со своими путающимися мыслями.

Глава 19. Время признаваться

Гермиона уже несколько минут сидела на кровати в ступоре, вспоминая поцелуй. Он был божественным и таким чувственным, что хотелось снова ощутить его. Она коснулась пальцами своих губ и закрыла глаза. Ей было совершенно ясно и уже без сомнений, что она влюбилась и влюбилась по-настоящему.

— Драко, — прошептала Гермиона.

Его имя так приятно звучит, оно кажется таким родным. Он только её, её Драко Малфой. И совсем неважно, как сложится их дальнейшая судьба, он всегда будет частичкой её самой, потому что он уже живёт в ней.

Почему же она тогда сбежала? Наверное, она просто побоялась собственных чувств, ведь признаваться себе всегда трудно. Да, Драко не мог увидеть её смущения, но он наверняка слышал бешеный стук её сердца и неуверенные шаги.

А что же он? Чувствует ли он хоть что-то отдалённо похожее на любовь? Гермионе совсем не хотелось быть безответно влюблённой в него, как Астория, и она снова заставляла себя решиться на непростой разговор, который поставит все точки там, где они нужны. Никаких многоточий не должно оставаться, ведь это мучает и не даёт спокойно дышать.