Мир на кончиках пальцев (СИ) - "dihotomiya". Страница 25

Гермиона слезла с кровати и, стараясь не задумываться о том, что собирается сделать, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Вся эта ситуация напоминала ей о недавнем разговоре с Роном, который тоже был непростым.

Что ж, если история и правда повторяется дважды, то она надеялась, что на этот раз у этой истории будет счастливый конец.

Ритуал, способный вернуть Драко зрение, нужно было провести в полнолуние, находясь в полнейшем молчании. Полнолуние должно наступить ровно через два дня.

Снейп накладывал особые защитные чары на алтарь, чтобы случайные всплески магии не наделали непоправимого. Он медленно взмахивал волшебной палочкой и шептал заклинание.

Он знал, что этот ритуал ему предстоит совершить в одиночку, и очень волновался, ведь раньше ему не приходилось делать ничего подобного. Сердце Нарциссы мерно пульсировало в серебряной чаше, излучая пурпурный свет, но Снейп старался не смотреть на него. Он вновь вспомнил свой недавний сон, и руки задрожали; палочка упала на пол. Кто знает, что может случиться во время этого граничащего с безумием эксперимента Дамблдора, который с самого начала не понравился Снейпу. Никто не знает, даже Дамблдор. Но он безустанно твердил, что это непременно вернёт зрение Малфою-младшему. Снейп поднял палочку и завершил начатое, после чего достал из деревянной шкатулки серебряную цепочку с кулоном и положил её рядом с чашей. Кроме сердца и серебра для ритуала, требовалась кровь того, кто идёт на подобную жертву. Кровь Альбуса Дамблдора Снейп тоже положил рядом с чашей. Он в последний раз осмотрел алтарь и сверился с лунным календарём, в котором помимо лунных фаз присутствовала информация о наиболее подходящем времени проведения разнообразных ритуалов и обрядов. Теперь оставалось принести Дамблдору специальный отвар из девяти трав, который не позволит старику покинуть этот мир раньше, чем это будет нужно.

Зачем он отрицает свои чувства? Зачем даёт Уизли такой шанс? Зачем издевается над Гермионой, которая пытается помочь ему?

После того, как Рон ушёл, Драко не мог поверить в то, что сам наговорил. Ведь Гермиона для него не просто собеседник, она заставляет его вновь дышать.

«Ты трусливый балбес, Драко Малфой! Ты ждешь, когда она придет, и её голос снова разольётся в твоей душе, а сам боишься сделать решающий шаг. Ты же сам хотел поцеловать её, а вместо этого стоял и ждал её действий!» — ругал себя мысленно Драко, мечась по комнате и сталкивая стулья.

Наконец, он остановился у окна и открыл его, подставляя лицо прохладному ветру. Первый раз в своей жизни он хотел открыться кому-то, первый раз он ощущал потребность в ласковых прикосновениях. Он хотел слушать любимый голос, неважно, о чём она будет говорить, лишь бы была рядом.

Это без сомнений должна быть Гермиона, ведь он уже не представлял без неё своей жизни. За то короткое время, что она была с ним, он успел привыкнуть к её лёгким шагам, к её весёлому смеху и к её вечным попыткам заставить его полюбить эту жизнь. А вместо того, чтобы сказать ей это, он пытался уверить себя в бессмысленности этого чувства. Даже Рон понял, что Драко влюблён в неё.

«Пришло время ломать ненужные стены и строить прочные мосты, — подумал Драко. — В конце концов, кому ты нужен такой кроме неё? Никому».

Решимость и чувство скорых перемен переполняло Драко, и он улыбнулся. Теперь главное не наделать новых ошибок и не наговорить лишних слов. Но прежде, чем Драко успел взять в руки трость, чтобы задать ей направление, в дверь постучали.

— Войдите, — хриплым голосом отозвался Драко.

Скрипнули петли, так надоевшие ему своим жалостливым плачем, и послышались лёгкие шаги.

«Она пришла. Она сама пришла», — обрадовался Драко, делая неуверенные шаги навстречу к Гермионе.

— Я ждал тебя, — сказал Драко, улыбаясь. — Нет, не так, я сам хотел прийти к тебе, но ты опередила меня.

— Ты тоже хотел поговорить о том, что случилось? — с волнением в голосе произнесла Гермиона.

— Да. Это было… Я никогда не ощущал ничего подобного.

— Правда?

— Можешь мне верить, я больше не хочу врать и притворяться.

— Тогда я тоже не хочу.

— Мне нужно сказать тебе кое что очень важное… — Гермиона и Драко произнесли это одновременно.

Гермиона рассмеялась, волнение больше не мешало ей думать.

— Хорошо, говори первый, — сказала она.

Драко немного помолчал, собираясь с мыслями, и в последний раз обратился к сердцу, чтобы окончательно убедиться, что им движет любовь.

— Я сейчас начну говорить всякие романтические банальности, так что приготовься, — усмехнулся он, приближаясь к Гермионе.

— А я люблю романтические банальности, — улыбнулась она, убрав прядь спавших волос с лица.

— Знаешь, я больше не хочу бродить в бесконечном тумане в поисках выхода, не замечая, что он рядом. Мне надоело притворяться и отталкивать тебя от себя, я хочу, чтобы ты была рядом, Гермиона, — на одном дыхании проговорил Драко, мысленно молясь, чтобы её не испугали эти слова.

Гермиона вздрогнула, услышав, как он называет её по имени, и даже зажмурилась, не до конца осознавая происходящее.

— Прости меня за всё, — продолжал он. — За все те долгие годы унижений, за обидные слова. Я раньше и представить не мог, что кто-то, кроме меня, способен испытывать боль.

— Ты хочешь, чтобы я была рядом? — переспросила Гермиона, всё ещё не веря услышанному.

— Хочу, — без тени сомнения подтвердил Драко и, оказавшись совсем рядом с ней, взял её за руку. — Ты подарила мне шанс, когда я не ждал ничего, кроме новой боли. И ты была права во всём.

— Жизнь продолжается?

— Пока я ещё способен чувствовать, как бьётся моё сердце, да, жизнь продолжается.

На этот раз Драко не стал ждать первого шага от Гермионы и сам поцеловал её, снова погружаясь в те ощущения, что дарит только её поцелуй. Он целовал её, а она улыбалась, она почти смеялась от счастья. Обнимая его, касаясь пальцами его шеи, она наслаждалась его близостью.

Теперь она не хотела убегать, а хотела отвечать на поцелуй, который, казалось, не закончится никогда.

Потом они будут вспоминать этот день с тёплыми улыбками на лицах. Этот день стал началом их отношений, новых воспоминаний, заполняя всю боль, что осталась после войны и потери близких.

С большим трудом вырываясь из плена чувств, Гермиона прервала поцелуй и посмотрела на Драко.

— Ты ни в чём не хочешь мне признаться, Драко? — спросила она, отдышавшись.

— Звучит очень красиво, когда ты произносишь моё имя, Гермиона, — сказал он. — Думаешь, пришло время для признаний?

— Думаю, пришло время сказать правду.

— Я знал, что ты так скажешь, — он улыбнулся и уже шёпотом добавил: — Я люблю тебя, Гермиона. Наверное, всегда любил, просто не догадывался об этом.

Гермиона почувствовала, что не способна произнести и слова, а глаза щипают слёзы, но, преодолев себя, она всё же прошептала ему в ответ:

— Теперь я точно знаю, что такое любовь.

***

Счастливые влюблённые прогуливались по берегу озера, держась за руки. Драко оставил уже не нужную ему трость в своей комнате, ведь теперь его глазами была Гермиона.

Два дня они наслаждались той любовью, что подарила им шанс на новую жизнь, не скрывая своих чувств друг от друга.

Гермиона уже не боялась, что Рон разозлится на неё, когда узнает о ней с Драко, она уже не боялась ничего. Это были самые счастливые два дня в их жизни, и они были лишь одними из многих, что им предстоит пережить вместе.

Вечерний ветер шумел в кронах деревьев, раскачивая ветки и унося с собой все сомнения и страхи. Они остановились, и Гермиона выпустила руку Драко.

Она присела на корточки и зачерпнула в ладони прозрачную воду, рассматривая отражение в ней.

— Сегодня полнолуние, — мечтательно сказала Гермиона, вставая. — Я всегда любила полнолуние. В детстве, когда я ещё не знала о Хогвартсе, я думала, что луна обладает каким-то могуществом, что она способна исполнять наши самые заветные желания. А полнолуние завораживало, притягивало и лишало дара речи. Я могу смотреть на неё часами.