Ледниковый человек (В дали времен. Том IV) - Фарфоровский Сергей Васильевич. Страница 20

Наконец, можно перейти к описанию народного творчества калмыков. Оно развито очень слабо и выражалось в элементарных видах эпоса… Так же слабо развита народная лирика… Калмыцкие сказки очень печальны. Крайне интересны поверья, приметы. Приведем некоторые из них (доселе неопубликованные).

На чем держится земля? Отчего происходит ветер?

Калмыки утверждают, что земля держится на лягушке: «Когда лягушка квакает, земля трясется».

На земле стоят две башни: одна на востоке, другая на западе. В башнях живет богатырь. Он переходит из одной в другую. Когда он спит в западной башне, ветер дует с запада, перейдет в восточную, и ветер будет дуть с востока [10].

Особенно боятся в степи грозы, представляющей в высшей степени грандиозное зрелище.

Во время грозы, калмыки испуганно кричат: чахн! чахн! Женщины стараются крепче привязать к земле кибитки веревками. Скот загоняется. Все прячутся под защиту кибиток. Хотон замирает. Только слышатся раскаты грома и металлический звук. Это калмыки бьют ржавыми железными вещами друг о друга. Посреди кибитки ярко пылает огонь. На огне жгут желтый прелый войлок, желая отвлечь этим удар грома. Убитая громом скотина считается даром Божьим, мясо ее делится между всеми калмыками.

Из верований калмыков очень интересны погребальные. Некоторое представление о них дает следующий рассказ, записанный нами.

Жил один бедный калмык далеко от своей родины. Умерла у него жена; он ее похоронил без гелюнга [11], а сам перекочевал на другое место. Лет через пять ему пришлось ехать мимо старого места. Он ехал с сыном. Дело было зимой. Когда подъехал ближе к речке, то заметил катающуюся по льду женщину-калмычку. Он удивился: откуда же калмычка? поблизости хотона нет. Он подъехал ближе и узнал в ней свою умершую жену. Он спрятался в камыше и стал следить за ней. Женщина то каталась по льду, то плясала и пела. Вдруг она остановилась. Стала громко звать по имени своего сына. Потом стала проклинать мужа, который похоронил ее без молитвы гелюнга. С проклятий она перешла к угрозам. Она кричала: «Я приду и погублю тебя. Ты от меня не уйдешь». Вдруг она исчезла. Муж страшно испугался и поехал к гелюнгу. Гелюнг исполнил известный обряд поминовения, после чего умершая не показывалась.

Это еще хорошо, но есть гелюнги, которые и в ад не в силах направить. Тогда душа остается при теле. По ночам она в образе человека является родителям или родственникам, прося отправить ее на тот свет.

Представление о силе гелюнгов над умершими высказывается и в фольклоре калмыков.

«Богатому — рай, бедному — ад», — говорят калмыки. По их понятиям, душа богача может быть выкуплена из адских мучений. Об этом обыкновенно заботится родитель или родственник умершего и берет к себе на дом бакшу. После совершения обряда поминовения родитель или родственник отдает бакше имущество умершего. Бакша часть его отсылает Далай-Ламе, который должен своей молитвой ввести душу умершего в рай («суки боднь арон»). Когда же умирает бедняк и родственнику не на что пригласить бакшу, зовут гелюнга, чтобы прочитать молитву. Душа идет в ад, на страдание.

Гелюнг не только ходатай за умерших, он в то же время врач многочисленных калмыцких болезней, увы, очень часто залечивающий до смерти пациентов. Обыкновенным средством лечения, особенно лихорадки, является строгая диета, состоящая в том, что больному не дают ничего есть, а поят кипяченой водой.

Часто, когда бакши убеждены, что болезнь происходит от влияния злого духа, они выгоняют последнего из больного. Нам пришлось как-то присутствовать при одной подобной операции.

Бакша с гелюнгом и манджиками [12] сделали из теста коня и всадника. Начали молиться. По окончании молитв бакша несколько раз позвонил над всадником, похлопал в ладоши и плюнул. Манджики взяли всадника и выбросили на двор.

У калмыков очень мало сказок, но зато все сказки так характерны, так типичны, что слушаешь с громадным наслаждением. Выберем две из них.

Жил калмык Кеп и была у него жена Утбала. Кеп был человек нехороший, грубый, бессердечный и часто обижал свою жену. Утбала была труженицей; с раннего утра и до поздней ночи не имела она ни минуты отдыха: печет, стряпает, убирает… Нянчит детей; целые дни таскает их за собой, обшивает с мала до велика, собирает и разбирает кибитку. А муж только лежит на боку да гуляет по хотону. Когда же приходит домой, — ругает и бьет свою жену. От побоев да от работы Утбала померла. Кеп не мог вести хозяйства и с горя стал он пить. Все пропил, что тяжким трудом скопила его жена. А гелюнги (жрецы) говорили, что Бог его наказывает. Однажды Кеп заснул около кибитки и сквозь сон видит, что к нему идет странник, подошел он и говорит: «Кеп! Я Великий Бакишн Геген. Пришел сказать, что неправильно живет народ мой. Жена у мужа служит рабыней; это — грех. Жена — подруга мужа. Ее надо жалеть, любить, труд, радость и горе делить с нею…» Странник исчез. Кеп пошел к гелюнгам и рассказал им свой сон.

По мысли и идее эта сказка очень чудесна. Но слова Великого Бакишн Гегена и до сих пор остаются в области благих пожеланий.

Вот другая сказка, где очень изящны блестки юмора степняков.

Тушу — это несчастный день, когда ничего нельзя предпринимать. У одного ленивого старика всегда был тушу… Он лежал в кибитке и курил трубку… Бедной старухе приходилось работать одной и ей это было очень трудно. Она задумала, как бы заставить старика работать. Однажды она встала рано утром, поставила горшок с маслом на двор. Когда старик оделся и вышел, он увидал горшок с маслом… Он прибежал к старухе и говорит:

— Старуха, я нашел горшок масла: вари калмыцкий чай.

— Вот видишь, — ответила старуха, — в первый только раз вышел из кибитки и нашел уже горшок с маслом…

В другой раз она положила за кибиткой большой кусок баранины и опять послала старика на двор. За кибиткой он увидал уже не масло, а большой кусок баранины… Старик обрадовался и закричал старухе:

— Я нашел кусок баранины, вари скорей шулюн [13].

Старуха сварила шулюн и они съели его за обедом.

У них была одна лошадь и собака. Вот старуха и говорит старику:

— Первый раз ты нашел горшок с маслом, второй раз кусок баранины, поезжай теперь на охоту, может быть, что-нибудь убьешь.

Старик оседлал коня, взял лук, стрелы и собаку и поехал охотиться в степь.

Там он увидел зайца; старик привязал собаку к лошади, чтобы она не убежала, и сам побежал догонять зайца. Долго он бегал за ним, но догнать не мог: тогда он вернулся к собаке и лошади, но они тоже ушли куда-то. Старик пошел их искать. Искал очень долго и захотелось ему есть. Вдруг он увидал: в траве что-то блестит. Он поднял… золотое кольцо. В это время к нему подошли два калмыка и спросили:

— Старик, не находил ли ты золотого кольца?

Старик сказал:

— Кольца то я не находил, но я колдун и скажу вам, где оно: дайте только мне свиную голову (он хотел очень есть).

Калмыки пошли домой за свиной головой, а старик бросил кольцо опить в траву. Когда они принесли ее, старик сел и говорит:

— Кольцо здесь, в траве…

Они поискали его и нашли; нашли и поехали домой, а старик тоже поехал домой. В другой раз старик опять поехал охотиться и увидал, как те два калмыка гонят в степь двух лошадей… В это время у хана тоже пропали две лошади… Эти два калмыка (чтобы посмеяться над стариком) и говорят хану:

— Есть один старик, который может узнать, где лошади (они думали, что старик не видал, как они гнали лошадей).