Невеста на ужин - Богданова Екатерина (1). Страница 52

— Я сказал, выйди, — повторил Бронир с нажимом.

— Да в чем дело-то? Говори при нем, он и так все знает, — тоже начала волноваться я.

— Видимо, не все, — усмехнулся Кристос. — Я буду за дверью.

И телохранитель покинул меня, оставив наедине с предельно серьезным Броней, что старейшине, вообще-то, было несвойственно.

— А теперь правду, Таня. Талиек просто немного похож на твоего отца или является его точной копией? — тихо проговорил Брон.

— Да что не так-то? — воскликнула я. — Допустим, очень похож, только худее намного, и что с того?

— Нам всем конец, — простонал Бронир, уронив голову на стол.

Я даже услышала, как он лбом о столешницу приложился. А потом еще пару раз стукнул, но ему, видимо, не ответили, потому что старейшина выпрямился, посмотрел на меня каким-то потерянным взглядом и поинтересовался:

— Как думаешь, господин убьет нас за то, что мы его дочь в качестве его же невесты из-за грани привели?

— Да брось, ну похож, бывает. У нас тоже часто двойники встречаются. У звезд вон их вообще десятки, еще и соревнуются, кто больше похож, — попыталась успокоить я его.

— Таня, ты дура?! — завопил этот неуравновешенный, вскочив со стула.

Что-то я в его гениальности уже сомневаюсь, но ответила предельно честно.

— Бывают иногда такие подозрения, — развела руками, — но в основном я девушка довольно сообразительная.

— Нет, Таня, ты точно дура, — покачал головой Брон и буквально упал на стул. — Прости, не сдержался. Тебя теперь оскорблять вообще опасно для жизни.

— А раньше, значит, можно было? — хмыкнула я.

— Раньше все было иначе, — покачал он головой.

— Да объясни ты, в чем проблема-то? — не выдержала я.

— А проблема в том, дорогая моя Таня, что я не верю в такие совпадения. Я человек науки и привык мыслить логически. И сейчас логика подсказывает мне, что Талиек убьет всех причастных к твоему появлению здесь, как только проснется, — развел он руками.

— Это еще почему? Не думаешь же ты, что он действительно мой папа? Сам посуди, ваш правитель пролежал в гробу триста лет, а мой отец там, на Земле, — постаралась вразумить старейшину, а у самой руки трястись начали.

Я уже убедила себя, что такого просто не может быть, потому что… не может — и все. Броня же сейчас пытается убедить меня в обратном. А я не хочу переубеждаться!

— Видишь ли, Таня, — положив кулаки на стол, проговорил Бронир, — на протяжении многих веков поддерживалась легенда о том, что правящие, отправляясь в трехвековой сон, жертвуют своим благополучием ради мира и процветания Рэдды, лишают себя радостей жизни, чтобы сохранить баланс. Но в действительности это не жертва, а совсем наоборот. Здесь правящие именно правят, решают проблемы, сдерживают лордов и людей. Для них это повинность, долг, который они взвалили на себя, потому что едва не погубили Рэдду из-за своих семейных распрей. Все это не позволяет им наслаждаться жизнью. Они не могут позволить себе такие простые радости, как любовь, дружба, дети. Понимаешь, здесь у них всего этого нет и не может быть!

— Ну допустим, альтруисты прямо, бедненькие. Но что-то я не заметила, чтобы Валику власть была в тягость. Да и какое это имеет отношение к тому, что Талиек похож на моего папу? — с усмешкой произнесла я.

— А такое! Отправляясь в сон, правящие не просто засыпают, они отправляются в мир за гранью и за три столетия успевают прожить несколько обычных человеческих жизней, насладиться всем тем, что недоступно им здесь. Я не знаю, как они это делают, каким образом вписываются в жизнь иного мира, как создают себе тела, но они живут там! И, похоже, твой отец — это очередная человеческая жизнь Талиека. Бурена погубил всех нас, притащив тебя сюда!

Броня схватился за голову и начал раскачиваться на стуле. Я встала, подошла к нему и обняла, чтобы прекратить начинающуюся истерику. Видела уже такое, у мужчин истерика именно так и протекает. Это мы, девушки, ревем в три ручья и воем, если совсем плохо, а они только раскачиваются и смотрят в одну точку, совсем как Броня сейчас.

Раскачиваться он перестал, но явно пребывал в прострации. Да я и сама чувствовала себя не лучше. Допустим, он прав. Допускать такое не хотелось категорически, но все же допустим… Тогда получается, что мой папа всю жизнь притворялся, играл роль в каком-то извращенном спектакле. Для него вся наша жизнь, наша семья была всего лишь игрой! Мой строгий, но такой любящий и все понимающий отец в действительности был только ролью, притворством, одной из масок бессмертного вампира. А как же мама? Ведь у них такая любовь! Папа и спустя двадцать пять лет брака ее на руках носит. Не хочу в это верить, не хочу и все тут!

— Так, предлагаю ничего никому не говорить, — произнесла, отпустив Броню. — Когда должен проснуться Талиек?

— По моим подсчетам, он очнется к завтрашнему вечеру, но будет очень слаб, — на автомате ответил Брон.

— До его пробуждения никому ни слова. А потом я сама с ним поговорю, — приняла решение я. — Если твои предположения подтвердятся, я скажу, что сама вызвалась быть избранной и вы ни в чем не виноваты. А если нет… Вы, старейшины, попросите его, чтобы вернул меня домой. Уж не знаю как, но вы обязаны добиться, чтобы он вернул меня на Землю.

— А если он не сможет? Или откажется? — спросил Брон, глядя на меня взглядом побитой собаки.

— Если не сможет, ты поможешь мне бежать, — заявила я. — Не хочу такой жизни, не для меня это. Есть же у вас какие-то отдаленные поселения, в которых не верховодят лорды? В крайнем случае к людям-волкам подамся вместе с Серым.

— Договорились, — кивнул Брон.

— Вот и замечательно. Выше нос, человек науки, — подмигнула я ему. — А теперь объясни-ка мне, что за зелье эта ваша сбивуха? Почему у меня на нее каждый раз разная реакция? Я думаю, что это привыкание, организм адаптируется, и действие слабеет.

— О, это очень интересный вопрос, — оживился Броня. — И мы опять возвращаемся к твоему происхождению. То, что ты дочь Талиека, объясняет все странности. Рецепту сбивухи около двух тысяч лет, но я только сейчас начинаю понимать ее истинное назначение. Теперь ясно, зачем правящие выпивают целый кубок этого напитка перед тем, как отправиться в сон. Раньше я думал, что так им проще уснуть, но теперь… Твое видение! Ты видела грань! Вот так правящие и уходят в мир за гранью! Таня, если ты дочь правящего, то тоже можешь путешествовать между мирами!

Ну все, Броню понесло, поняла я. Теперь он меня под микроскопом будет изучать. Скорее бы уже Талиек проснулся. Хм, Талиек. А я его еще Толиком обзывала! И даже мысли не возникло провести аналогию: я — Татьяна Анатольевна Алиева. И отчество совпадает, и фамилия созвучна имени главного злодея этого мира. Похоже, усохший бессмертный дяденька в подвале и правда мой отец. И как с этим знанием жить прикажете? А главное, что я ему скажу, когда встретимся? Здравствуй, папа, как спалось?

Дверь отворилась, и в столовую без стука ввалилась Дарка с подносом наперевес.

— Темнеет уже, — заявила она. — На вот, поешь.

И водрузила поднос на стол.

— Да поторопись, там тебя уже ждут, наряжать будут, — кивнула она на дверь.

— Ты как с оракулом разговариваешь? — возмутился Броня.

— Иди давай, тебя тоже обыскались, — невозмутимо ответила Дарка.

— Иди, — кивнула я другу. — И никому ни слова.

— Как договорились, — кивнул Броня и убежал.

— Зря ты этому прохвосту доверяешь, — покачала головой Дарка. — Он же за новое открытие голову отдаст.

— Не отдаст, она у него главное оружие, — рассмеялась я. — И вообще, ты как с оракулом разговариваешь?

Подзатыльник я получила неожиданно, но нисколько не разозлилась, потому что это даже ударом назвать нельзя было. Скорее грубоватое проявление нежности.

— Ешь давай, а то опять голодная останешься, — проворчала Дарка.

— Да ем я, ем, — проворчала, работая ложкой.

— Может, испечь чего к ночи? — спросила женщина, с умилением наблюдая за тем, как я быстро поглощаю картофельное пюре с мясной подливой.