Легендарный (СИ) - Бондарчук Максим Сергеевич. Страница 53

- Ничего.

- В этом-то вся и проблема - я перестал быть человеком, а ведь лицо и глаза - это то единственное, что делает нас таковыми. Султан не был человеком и его глаза были тому подтверждение. Ни голос, менявшийся всякий раз при помощи встроенной программы, ни кожа, давно побледневшая до омертвения. Глаза! Они сверкали искусственным блеском, делая его чуждым к любому состраданию, ведь существо потерявшая это, навсегда перестает быть человеком. Он мне так и сказал перед самым уходом, что я никогда его не пойму, а он не поймет меня, ведь между нами временная пропасть глубиной в несколько десятков лет и целая эпоха, в которой когда-то жил мой отец...наш отец.

Офицер устало потрепал шевелюру. Затем встал из-за стола, закрыл свободной от сигареты рукой портативный компьютер и подошел к черному окну. На горизонте начинали появляться первые блики поднимавшегося солнца.

- Отец давно умер.

- Но мы его продолжение.

Он согласился.

- Тогда почему мы такие разные? Евгеническая программа должна была сделать нас едиными во всем. Копиями. А получилось именно так.

Я пожал плечами, чувствуя как все сильнее начинало болеть в запястьях, скованных тяжелыми наручниками.

- Наверное, это лишний раз дает понять, что природа, как бы мы не пытались ее обуздать, все равно найдет способ разнообразить даже таких идентичных с точки зрения евгеники существ.

- Знаешь, - офицер выпустил струйку дыма в стекло. - Мне кажется я начинаю понимать, что с тобой произошло. Это называется разочарование.

- В какой-то степени.

- На тебя очень сильно повлияло общество вольняг. Этот как зараза.

Я рассмеялся.

- Это не болезнь, которую можно подхватить зимним утром, это нечто большее.

- И что же.

- Осознание. Мы просто дураки. Мы сражаемся и умираем за великое нечто, не понимая, что уничтожая не создаем ничего, кроме хаоса. Я понял это задолго до бойни на Док-13, но она стала последней каплей.

- Тебе нужно немного отдохнуть. - сказал офицер, вытягивая из сигареты последнее, - Я почти закончил, да и солнце начинает подниматься. наверное, будем потихоньку закругляться.

- Оно здесь прекрасно. Впрочем, как и в тот раз, когда я впервые его увидел. Жаль, что Света не может полюбоваться этим.

Тут он снова посмотрел на меня.

- Странно, что она не дала о себе знать перед боем. Ты ведь не знал о ней, правда?

- Я был до последнего уверен, что это Виктор.

- А если бы узнал, как поступил бы в тот момент?

Я замолчал и предпочел не отвечать.

- Мое время прошло, ведь так?

- Увы, - ответил он с прискорбием. - Они ждут.

Он подошел к столу, взял несколько документов и зашагал ко мне, потом вызвал охрану - двое солдат вошли в кабинет и подняли меня за руки.

- Пошли, - сказал офицер, - тебе есть на что глянуть.

Мы направились по уже знакомому маршруту вниз, прямиком на самое дно, где размещались камеры заключенных. Слышались крики, вопли, стоны умирающих и тех, кто еще пытался выжить в этом проклятом месте, держась за остатки рассудка, сопротивляясь неизбежному безумию.

Смерть.

Они опять разбушевались. Безумцы почуяли жертву, готовясь отведать свежей крови. Мы шли медленно, заглядывая в каждую камеру. Через маленькую щель бронированной двери мало что можно было разглядеть, но иногда оттуда доносились звуки: кто-то отворачивался посмотреть на конвой, кто-то просто лежал неподвижно, не обращая внимания на людей, а кто-то, у кого сгинули во тьме тюремной камеры последние остатки человечности, бросался на двери, ударяя голыми кулаками и крича во все горло.

- Отпусти! Отпусти меня!

Вскоре конвой остановился у самой ямы. Опять драка, опять кто-то из двух окажется побежден и участи его нельзя будет позавидовать. Удар. За ним следующий. Кулаки врезались в побледневшую плоть, оставляя на ней заметные алые следы. Кровь сплевывалась, части отколотых и раздробленных зубов вывались на землю, а бой все продолжался. Вот один из них упал, ноги подкосились в самый опасный момент и теперь ему было не суждено подняться. Двери распахнулись, толпа разъяренных безумцев накинулась на него и брызги крови начали лететь в разные стороны.

- Мне жаль, старик, - начал офицер, - но следующий ты.

Меня отвели в отдельную камеру, находившуюся в самом низу и упиравшуюся смежной каменной стеной прямо в арену. Здесь все начиналось и все должно было закончиться. На полу лежали ошметки старой одежды, куски проржавевшей колючей проволоки, которой приговоренные к смерти обматывали руки и несколько окровавленных бинтов, тянувшихся по полу до самой стены. На них были нацарапаны имена. Много имен. На самых разных языках и наречиях .Длинные и короткие, выдолбленные каким-то невообразимым образом и просто нанесенные кровью, почерневшей от времени и влаги, но все еще отчетливо читавшиеся невооруженным взглядом.

У меня было время. Совсем немного: около двадцати минут, прежде чем останки поверженного несколькими минутами ранее заключенного уберут с арены до следующего боя. И мне ничего не оставалось как провести остатки жизни в полной тишине. Я не стал готовиться, просто сел напротив выхода и ждал, когда железные двери, как на Эль-Данго, распахнуться и я в последний раз дам бой, результат которого был известен с самого начала.

Послышались шаги. Время подходило к своему завершению. Группа солдат прошла вдоль стен тюремной камеры, открыла дверь и встала на выходе, ожидая моих действий.

- Не томи. - сказал один из них, держа автомат в рука, - Все уже заждались.

Я встал, сделал несколько шагов и вылез из камеры, попав сразу под луч прожекторов, бивших откуда-то сверху. Крики взрывом пронеслись по камерам. Все как на Эль-Данго.

- Заключенный номер 2024664. Наемник. Убийца. Дезертир. Причастный к многочисленным преступлениям на территориях Клана Волка и других секторах за Пределом, в том числе: грабежи, налеты, вымогательства, заказные убийства и участие в незаконных военных операциях.

Приговор зачитывали не долго.

Герой - кричали безумцы в клетках, а я молча шел к центру, пытаясь найти взглядом своего противника.

Герой - кричали они еще сильнее и вскоре противник появился передо мной. Высокий, сильный. Да, результат был очевиден, но разве не так все было на Эль-Данго? Разве не так я думал, когда держал оборону на заставе Мангуст? Нет. Ничего не предрешено. Стоило попытаться. Стоило драться, как в последний раз и победить, ведь иначе просто не могло быть.