Fallout: Equestria (ЛП) - "Kkat". Страница 320

Надеюсь, ваши души будут гнить вечно."

* * *

СтилХувз вел нас к границе Стойл-Сити — к одной весьма скучной официальной комнатке с названием "Министерство Военных Технологий — Центр Предоставления Субсидий", которая была переделана в оборонительное укрепление, дополненное турелями, бронированными стенами и баррикадами с оружейными отверстиями — к двери, укреплённой приваренными бронированными пластинами. СтилХувз остановился, поднял бронированное копыто и затарабанил по двери в нетерпении.

Он выждал момент, тихонько хмыкнув что-то себе под нос.

— СтилХувз, в чём дело? — спросила я, обеспокоенная странным настроем, струящимся от него. Я заметила, что он надел седельные сумки, которые никогда до этого не носил.

Он не ответил, продолжая бурчать. Только я начала подозревать, что он считает про себя, как он замолчал. СтилХувз открыл бронированную дверь и прошел внутрь мимо недовольно выглядящего Кантерлотского Гуля, несущего стражу. Мы с Каламити последовали за ним.

Я помахала стражу, пока мы проходили мимо, изучая его боевое седло, броню и ПипБак на ноге. Его передатчик был выключен; я быстро врубилась, зачем стучал СтилХувз. Страж не отреагировал на моё приветствие.

Чувствуя волну депрессии, я заметила, что его ПипБак не был частью его. Я подозревала, что большинство ПипБаков, которые носили гули Стойл-Сити, были позаимствованы у Стойла Один и его жителей. Без правильных знаний и инструментов было невозможно снять ПипБак и переместить его на другое тело. Как бы то ни было, отделение ПипБак техников в Стойле Один должно было иметь инструменты и всю документацию, что могла понадобиться Кантерлотским Гулям. Я постаралась встряхнуться. Угрюмые мысли о моей ноге ничем мне не помогали. Эмоции вообще не имели значения.

Пока мы продвигались вперёд, я поймала себя на том, что смотрю на стену розового. Мы вышли на верхний мезонин, с которого просматривался весь атриум. Тусклый, подкрашенный розовым свет наполнял некогда великий атриум. Облако снаружи было достаточно густым, чтобы нам пришлось пить лечащие зелья после перебежек между Министерскими зданиями. Снизу мы слышали море помех, исходящих от дюжин передатчиков, спрятанных между скелетами, коими был усеян пол. Но мы были достаточно высоко, чтобы не быть в опасности.

Чувствуя прикосновение дежавю, я придвинулась к перилам и глянула вниз. Я была здесь раньше. Прямо с этой точки я смотрела вниз на гораздо более солнечное фойе, когда Эпплджек открыто говорила со своей старой подругой зеброй. Я смотрела, а мой хозяин в это время замышлял, как избавится от Эпплджек.

Я отшатнулась от перил, дрожа от отвращения. СтилХувз оглянулся на меня с нескольких метров впереди.

— Сюда.

Место, в которое вёл нас Рейнджер Эпплджек, оказалось странной маленькой нишей под круговой лестницей. Дверь была давно удалена, вместо неё висела простенькая, заляпанная занавеска. Тёплый свет лился снизу из-под свисающей ткани, также как и сверху, и по бокам. СтилХувз постучал по стене рядом с занавеской, в этот раз почти вежливо.

— Стар? — мягко пророкотал он. — Это Эпплснэк. Я вернулся со столькими вещами, о которых ты просила, сколько смог найти. И я привёл моих друзей.

Хоть СтилХувз и был в числе моих друзей уже несколько недель, слышать, как он отзывался о нас таким образом, было удивительно, странно и горько.

— Ох, благослови тебя небеса, — донёсся изнутри дребезжащий голос пожилой кобылы, сопровожджаемый странным скрипом. — Пожалуйста, входите внутрь.

СтилХувз без колебаний отодвинул занавеску. Со смесью осторожности и предвкушения, я вошла за ним.

Комнатка под лестницей была небольшой, освещенной парой старых Спаркл-Коловых ламп, расположенных на металлических ящиках. В ближайшем углу была чистенькая ванная с несколькими древними кофейными чашками, стоящими на полках. Задняя половина комнаты была разделена некогда красивой шторой, в оригинале богатого оттенка алого и багрового, сейчас уже выцветшей и изношенной. Большую часть стены непосредственно напротив двери занимала ржавая вентиляционная решётка, вентилятор за ней лениво вращался. Единственной примечательной мебелью среди всего беспорядка был древний граммофон, сидящий рядом с плеером для воспроизведения более современных аудиозаписей. Я немедленно представила, как ранее эта комната служила маленьким убежищем для вахтёра или обслуживающего пони. Место, куда он или она могла убежать во время своей смены, чтобы покурить, отдохнуть или заняться чем-то ещё.

Жительницей такого уединённого и слегка унылого места, вне Стойл-Сити, но всё же внутри Министерского здания, оказалась кобыла, которая была пожилой ещё до того, как Розовое Облако сделало её неумирающей. Она была единорогом, её тело было сплавлено с инвалидной коляской, в которую она была заключена в значительной степени ещё и до этого. Моим первым предположением было увидеть за занавеской следующую "комнату", в которой лежит матрас, однако я сразу сообразила, что дело не только в том, что Кантерлотские Гули не спят, но ещё и в том, что эта кобыла не в состоянии даже лечь и отдохнуть.

Неподвижно, она поприветствовала нас улыбкой, широко открытые глаза сияли.

— Спасибо, Эпплснэк! — она переключилась на нас. — Так много времени прошло с тех пор, как у меня были гости.

СтилХувз поставил сумку-седло на пол.

— Мне жаль, что я не смог найти всего, Стар.

Фиолетовое свечение возникло вокруг рога гуля-единорога и обернуло сумку.

— О, это чудесно! — сказала Стар, извлекая наружу пару пластинок и несколько аудиозаписей. — Ты спас старушку, Эпплснэк. Действительно спас. — Следующими вылетели наружу книги. — Я бы сошла с ума, если бы мне пришлось читать те пыльные старые книги ещё по одному кругу!

Она ахнула, когда вынула несколько коробок со старыми кексиками.

— О, как это заботливо! — Улыбка старушки была странно красива, несмотря на состояние её разлагающегося и перекошенного тела. — Я могу не есть совсем, но как же здорово время от времени кушать сладости.

Я глянула на СтилХувза. Его поза была почти что робкой. Я почти чувствовала теплоту, что излучал обычно непреклонный и стойкий гуль.

Пожилая кобылица замолчала, мимолётная дрожь тенью пробежала по её нижней губе. Она повернулась, вращая колёса кресла своей магией, словно магический буксир притянул её к занавеске, которой она легонько коснулась своего левого глаза. Коляска скрипнула, когда она повернулась. Я заметила, что большие колёса были всё ещё функциональны, тогда как малые оплавились и стали неподвижны. Движение занавеси открыло стену, покрытую плакатами и картинками. Я не смогла разобрать ни одну из них, заметила лишь, что доминирующим цветом был лавандовый, а на одном из плакатов красовались слова "ЧИТАЙ".

Когда занавеска вернулась на своё место, я поняла две вещи. Первое: я без понятия, почему старушка-гуль так растрогалась тем, что мой разум окрестил как забег по магазинам. И второе: она была неспособна смахнуть слезу копытом, потому что её передние ноги были вплавлены в ручки кресла. Я почувствовала невольную дрожь, попытавшись представить постоянную жизнь без возможности пошевелиться. Я сразу же захотела помочь этой бедной кобылице. И к тому же очень гордилась СтилХувзом.

— Но где мои манеры? — внезапно спросила Стар, поворачиваясь к нам с огромной улыбкой на лице и левитируя содержимое сумки в сторону. — И где твои? — сказала она без намёка на резкость. — Ты не представил своих друзей.

СтилХувз тихо ржанул. Потом повернулся и глянул на нас. Каламити пялился на него с настолько поднятыми бровями, что они почти сталкивали с головы его шляпу, но тут он извлёк из себя почти что элегантную улыбку.

— Да, Эпплснэк. Неужели ты хотел присвоить эту красивую юную девушку одному себе? — Каламити послал Стар тёплую улыбку и задорно подмигнул. Она закатила глаза, улыбаясь.

— Стар, это Литлпип, — сказал он, кивая на меня. — А этот пегас — Каламити. Литлпип, Каламити, это Стар Спаркл.