О, Боже! Какие мужчины! Трилогия (СИ) - Яблочкова Наталья. Страница 46

Проснулась дома не в одиночестве. Освобождённая от лишней одежды, оставшаяся только в сарафане, который не стала снимать перед тем, как красное одеяние надела. А вот мужчина, взгляд которого чувствовала даже через маску, прикрывавшую его лицо, так и оставался в парадных одёжках. Раздеть некому было, бедняжка. Постепенно, чем больше прояснялось в голове после сна, тем больше копилось раздражение на урмыт. Со мной снова сыграли втёмную, не спросив. Морок, даже не сомневалась, что это был он, отреагировал на то, что я открыла глаза, очень странно. Провёл рукой в перчатке по моей щеке, легонько, нежно, и зарылся пальцами в растрёпанные волосы.

— Убери руки! — прорычала в ответ и продемонстрировала ему ласковый оскал. — Я — умываться! Надеюсь, к тому моменту, как завершу с утренними процедурами, у тебя будет объяснение тому, что произошло во Дворце удовольствий. И почему мне кажется, что снова, не задумываясь, воспользовался моим незнанием ситуации? — поднялась с невидимого ложа и направилась в сторону душевой. — И, да. От Ярило я тоже хотела бы дождаться объяснений. Вы так мило с ним спелись, что меня подмывает выставить вас обоих за порог и найти себе новых урмыт. А вы свои интриги плетите где-нибудь там, за стенами этого Дома. Достало…

— Тебе не понравилось? — задал вкрадчивым тоном каверзный вопрос урмыт-вредина.

— Понравилось. Но это не значит, что разбора полётов не будет, — оставила последнее слово за собой, скрывшись за вставшей на место стенкой туалетной комнаты, отрезая себя от собеседника, но прежде продемонстрировав ему улыбку обозлённой пираньи.

Со всеми делами управилась быстро, а заодно и костюмчик сменила. Я тоже могу быть вредной. Зацепила Морока моя провокационная юбка. Значит, надо надеть что-нибудь не менее провокационное.

Короткая юбочка, складочками, в красную крупную клетку-шотландку, чулки с поясом, кружевное бельё под низ, снежно-белая блузка, с расстёгнутыми пуговичками сверху. И туфли на высоченной шпильке. К этому образу распутной школьницы, идеально подошли собранные на затылке волосы. Подумав, дополнять комплект очками не стала. Не поймут местные мужики прикола, они не знают, кто такие отличницы. А вот длину юбки и кружево чулок, думаю, не пропустят мимо внимания.

Вышла, гордо вздёрнув подбородок и смотря прямо перед собой. Стойкий игнор для двух урмыт, дожидавшихся моего появления. А, ведь… Есть все возможности нечеловечески поиздеваться. Они же раздеться сами не могли, так? А как же естественные надобности? Сколько часов я спала? Если долго, то мальчикам не позавидуешь. Заставить встать, чтобы насладиться переминанием с ноги на ногу?

— Господа мои, урмыты, — мягко начала, добравшись до пульта. — Хотелось бы знать, что там с идеями по Свободному краю? — если они прямо сейчас ожидали обещанного разбора полётов по Дворцу удовольствия, то очень неплохо ударить в эту болевую точку тогда, когда они менее всего будут готовы ответить на мои вопросы.

— Мы можем провести совещание попозже? — какой тонкий намёк на сложные обстоятельства, браво, Лис.

— А если я хочу сейчас? — спросила невинно и опустилась на невидимое сиденье, прямо у стены.

Юбка немного задралась, демонстрируя то, что как раз и стоило зарвавшимся мужикам увидеть. Вызывающе красивое и провокационное бельё.

— Нам не помешало бы тоже сначала умыться, а потом поспать. Ночь в разгаре, — поведал мне храбрый Ярило, Морок же молчал и гипнотизировал взглядом, который всё так же остро ощущался кожей.

— Хорошо, братцы-кролики, — кто это такие, переспрашивать не стали. — Будет у меня к вам любопытный разговор. Вы так рвётесь узаконить наши отношения окончательно и бесповоротно, что я даже готова пойти вам на встречу. Один раз. Дам одному, дам второму. Да-да-да. Вы меня допекли, мои милые. Но вот потом ни один из вас не побывает в моей постели больше никогда. Найду тех, кто будет прислушиваться ко мне. И вот им-то, как раз, будет позволено всё. И подобный расклад, обещаю, реализую обязательно! И учтите, есть у меня такая гадкая черта характера: если я говорю, что обещаю, из кожи вон вылезу, но сделаю. Так как? Разовое удовольствие и нужные вам отметки на аурах или долгосрочные отношения? Выбирать вам. Взаимное доверие и уважение, или использование вас в качестве разовых постельных игрушек? Кто-то там говорил, что урмыт игрушка для тэйалии? Я готова доставить себе и вам такое удовольствие и оправдать это высказывание. Облегчу себе жизнь, более не придётся просыпаться в вашем обществе и можно будет исключить вас из круга доверенных лиц.

— Что ты хочешь знать о Дворце удовольствий? — надо же, как с темы пытается свинтить, одним словом — Морок.

— А кто тебе сказал, что я буду что-то узнавать и спрашивать? — закинула ногу на ногу и откинулась назад, юбочка задралась ещё выше от этого движения. — Нет, мои дорогие. Теперь мы живём по-другому принципу. Я вообще не доверяю вам, ничего не спрашиваю и нахожу другой источник информации. Прогулок в вашем обществе совершать более не собираюсь. Делиться полученными мною знаниями тоже. Живите сами по себе. Дом обеспечит вас едой, питьём и прочими нужными вещами. Миры для вас будут закрыты. Зачем постельным одноразовым игрушкам какие-то там миры? Всё так, как ты и мечтал, Морок. Ты же про это говорил, когда пытался давить на мою совесть?

— Почему ты так сильно обиделась? — поднялся с места первый урмыт.

Надо же, какой догадливый. Что же тогда не догадается, почему злюсь?

— А ты хорошо подумай… — гадкая колкость в ответ рвалась с языка, но я сдержалась. — Может, угадаешь причину. Ты же умный.

— Прости, — сказал Морок, и я даже подалась всем телом вперёд, не веря своим ушам. — Прости, Светлячок. Мы всё время забываем, что ты не знаешь привычных для нас вещей, и в то же время для тебя привычно то, что нам непостижимо. Это моя ошибка. Можешь выгнать меня, если я так провинился в твоих глазах, — а голосом можно заморозить территорию размером с Антарктиду, таким тоном не извиняются, а приговоры выносят.

— И изо всех сил этим злоупотребляете. Зачем был этот спектакль с Дворцом удовольствий? Я уже поняла, что ты намеренно меня туда завлёк. Зачем? Так хотелось потешить собственное самолюбие? — снова откинулась на невидимую спинку и так глубоко вздохнула, что разошёлся вырез блузки на груди, открывая довольно интересный вид.

— Не меньше, чем тебе сейчас, когда ты пытаешься унизить нас, — теперь голосом заморозить можно уже не только Антарктиду, но ещё и всю Евразию.

— Ну да, ну да… — зло поджала губы, подбирая слова, потом продолжила: — Ранимая душа у нас здесь только одна… Ты. Все остальные только средства для достижения цели. Поэтому о тебя ноги вытирать нельзя, а об меня можно.

— Если бы ты на самом деле по-настоящему не хотела его и меня, — пропустил мои слова мимо ушей, как и всегда. — Ничего бы не получилось.

— Не лги, — устало вздохнула, весь запал на ругань как-то резко закончился, и стало всё равно. — Руководил процессом ты. Я права?

— Я был заказчиком, — не стал мужчина оправдываться, просто констатировал что-то снова непонятное для меня.

— Лис? — что-то ты, мил друг, мне наплетёшь?

— У заказчика приоритет в желаниях… — надо же, тоже решил добровольно расколоться?

— То-то он тебя не подпустил ко мне толком, — усмехнулась, что-то подобное и подозревала. Теперь смутные сомнения обрели чёткие очертания. Как-то уж слишком быстро, по-мужски напористо всё произошло… — И как тебе на вторых ролях, Яр? — сегодня было жуткое желание быть жестокой к этим двум, и я его реализовывала в полном объеме.

Мужчина дёрнулся как от удара, а я ещё раз глубоко вздохнула. Кажется, переборщила. Стоит попридержать злость и коней. А то так незнамо до чего договорюсь.

— Ваши решения, господа урмыты? — теперь поднялась с места и я, произнося безжизненным тоном сакраментальные слова. — Что вы выбираете? — а в голове крутилась только мысль о том, что взаимопонимания нам никогда с этими двумя не достигнуть.