О, Боже! Какие мужчины! Трилогия (СИ) - Яблочкова Наталья. Страница 47

Вполне возможно и с другими урмытами будет то же самое. Разница менталитетов, воспитания и понятий… Тут в другой стране сложно вникнуть во все нюансы и не напортачить. А я в другой мир попала. Блин, как же не хочется оставаться в конфронтации со всем миром в гордом одиночестве. А оно — одиночество — будет глубоким и отчаянным, если судить по этим двум защитничкам. Как доверять таким вот гадам? Как оставаться сильной, когда чувствуешь себя всё время обиженной и обманутой? Когда просто хочется поплакать от того, что жизнь так круто поменялась и близких, по-настоящему близких мне людей, больше никогда не увижу.

— Ещё утром, я выбрал бы второй вариант, — судя по всему, Яр обиделся. — Но раз тэйалия пожелала сделать из меня игрушку второго сорта… Как пожелает тэйалия.

— Тогда оставайся сегодня здесь, — бросила ему равнодушно. — Твоя задача ублажить меня как следует. Готов морально?

— Раздень нас! — велел Морок таким тоном, что дёрнулась сразу же выполнить приказ, еле остановилась на полпути. — Светлячок. Ты же не хочешь, чтобы мы оконфузились прямо здесь? — и нотки-то какие повелительные и вкрадчивые в голосе появились.

— Ну, подходи, коли такой смелый, — окинула его холодным взглядом сквозь прищур.

Когда Морок повиновался, быстро справилась с процессом его раздевания, не внося в свои действия никаких провокационных движений. Всё, хватит. Наигралась. Они доигрались. Я доигралась… Надоело! Достал этот мир! Достали дурацкие правила! Достало то, что кроме Лешего нет никого, кому стоило бы верить… Одиночество. Жутчайшее одиночество… Как же тяжело быть сильной и улыбаться. Вот сейчас конкретно, этих сил совсем не осталось. От всеобщей любви родных прийти туда, где придётся полагаться только на себя и некому будет поплакаться, если вдруг случится мелкая неприятность или испортится на ровном месте настроение.

С Лисом справилась ещё быстрее, окинула обоих братцев кроликов презрительными взглядами и сказала:

— У вас есть время привести себя в порядок. Потом жду у себя. Раз таково ваше решение. Сегодня Ярило. Завтра Морок. Довольны?

— Поменяемся, если ты не против, — тон первого урмыта оставался холодным и приказным. — Ярило, оставь нас. Нам надо со Светлячком поговорить.

— Ничего нам не надо… — начала зло, но была остановлена яростным взглядом Морока.

— Ярило? — с нажимом спросил бывший Главнокомандующий.

Второй урмыт, проигнорировав мой возмущённый взгляд, вышел из комнаты.

— Чего ты добиваешься? — бросила Мороку хмуро и ахнула, когда в два шага мужчина преодолел разделяющее нас расстояние и обнял меня.

Крепко-крепко, сильно-сильно, вдавливая в себя, заставляя уткнуться носом в плечо. Попыталась отпихнуть наглеца. Но куда мне было бороться с ним? Моих жалких силёнок на это не хватило. Так и стояли, молча, крепко прижавшись друг к другу. Морок ничего не говорил, просто не выпускал из объятий.

— Прости, мне пришлось заманить тебя во Дворец удовольствий, чтобы иметь возможность считать кое-что, — сказал мужчина глухо, отодвинувшись немного.

— Что? — насторожилась и снова попыталась вывернуться из его рук.

— Информация. Мне нужна была информация, — покаялся он, а я мигом вспыхнула от очередного приступа ярости и обиды. — Сначала выслушай, потом будешь решать… Понимаешь, Светлячок… С нашими женщинами, араи, намного проще. Не приходится прилагать столько усилий, сколько мужчинам твоего мира. Ты сама об этом рассказывала. А мне нужно было понять, что именно тебе нужно, чтобы ты перестала отталкивать меня.

— А не пробовал просто не оскорблять? — фыркнула в ответ. — Что именно ты считывал и откуда?

— Информацию о том, что нужно сделать, чтобы завоевать твоё внимание, — сознался он просто.

— Подробней, — кинула ему холодно, ничего, пока я потерплю, но вот потом…

— В момент сплетения аур, желаний и мыслей во Дворце удовольствий образуется временная и очень сильная связь с партнёром по удовольствию. И можно очень много о партнёре узнать. Если эта связь закреплена ещё и Обрядом Единения… То тогда мы были бы полностью друг другу открыты, все трое. Любое движение души, любая мысль, касающаяся обоюдного удовольствия и кое-какие воспоминания… — объяснял он терпеливо. — Попроси я тебя о таком, ты бы отказалась.

— То-то Ярило спрашивал про доверие, — задумчиво протянула в ответ. — А ты не пробовал поинтересоваться у меня о том, что нужно сделать?

— Поинтересоваться… Ярило уже интересовался. Нам с ним это малопонятно. Проще снять блок нужной информации непосредственно с тебя и понять, как действовать, впитав в себя эти знания, вплетя их в привычную картину мира, — надо же, не думала, что будет особо разговорчив, ведь просто полыхал, когда Лиса отсылал, а вон как спокойно разъясняет теперь.

— А Яр был в курсе того, что ты собирался сделать? — спросила всё тем же ровным, равнодушным тоном, что и раньше.

— Догадывался, поэтому не стал тебе ничего подробно про Дворец рассказывать, — не зажал информацию и в этот раз.

Где-то пошёл красный снег? Или мир перевернулся с ног на голову?

— Зачем тебе нужна эта информация? — пожалуй, ответ на этот вопрос интересует меня больше всего.

— Зачем? — протянул он и впервые на моей памяти светло улыбнулся. — А затем, — склонился надо мной и нежно коснулся моих губ своими. — Как там? Обозначить намерения, да?

— Морок! — отстранилась и сердито насупилась, опять он в своей любимой манере ускользает от ответа. — Я хочу понимать, зачем.

— Потому что… — сделал он паузу, на миг задумавшись. — Потому что тебя я хочу так, как никого не хотел… Никакая араи не заменит. Тебе не понять, но ты пахнешь… пахнешь так желанно, так сильно. Хочется прижиматься и вдыхать запах снова и снова. До головокружения. Хочется, чтобы ты улыбалась… Хочется, чтобы ты перестала меня отталкивать… Хочется, чтобы ты просто была рядом… Я не знаю, почему это так. Пытался анализировать, но не получается. Все мысли только о тебе и понять почему, не получается.

— Морок, — слушала его затаив дыхание и отмерла не сразу, завороженная мечтательным выражением глаз мужчины. — У вас рэши любят араи?

— Любят, когда араи красивая и всё время рядом. Но долго одну не любят. Надоедает и меняют со временем. Но любят, да, — какое-то извращённое у него понятие о любви, говорит как о чувствах к кукле или вещи, а не как к женщине.

— Ясно, — блин, вот совсем перестала на него злиться. Совсем, совсем. Развезло после его признания… Это так проникновенно звучало. — А информация о любви, как её понимают у меня на родине, попала в тот блок, который ты с меня снял?

— Ещё не всё обработал, — покаялся мужчина. — А это важно?

— Возможно, — теперь по собственному почину прижалась к плечу урмыта, чувствуя себя почему-то невероятно счастливой при одной мысли о том, в чём не так давно сознался вредный Морок.

Если правда всё то, что он сказал… Это обозначает, что я что-то такое важное в его жизни… И почему мне так безумно радостно, стоит об этом подумать? Анализировать свои чувства совсем не хотелось, тем более что догадывалась о возможном объяснении… Моя любимая влюбчивость, чтоб её! Пусть идёт так, как идёт… Раз уж так обернулось. И если, правда, конечно, то готова простить Мороку всё гадкое поведение.

— А расскажешь о любви? — спросил он, снова улыбаясь.

— Нет, — вредно ухмыльнулась. — Раз уж воровал информацию, не спросив меня, ищи теперь сам… Может, что интересное узнаешь и осознаешь.

— Ты всё ещё злишься? — озадачился урмыт.

— Нет, — прислушалась к себе, на душе было удивительно спокойно после недавней бури, и повторила: — Нет…

— Разрешишь мне просто переночевать в твоей постели? Просто переночевать… ничего такого, чего ты не захочешь сама, — звучит-то как, с учётом того, что чувствую себя очень даже выспавшейся, то провокация получается безумная.

— Хорошо, можешь посетить мою душевую, — разрешила милостиво. — Потом ложись, отдыхай. Я так понимаю, вы с Ярило не выспались. Можете вдвоём в моей кровати расположиться. Это, конечно, если Яр дуться перестал… Хотя, — рассмеялась пришедшей в голову мысли. — А давай мы ему не скажем, что я больше не гневаюсь и не собираюсь из него игрушку делать? Подыграешь мне?