Его личная звезда. Разрушая преграды (СИ) - Кистяева Марина. Страница 38

Последнее предложение прозвучало совсем по-детски.

Богдану было реально трудно говорить. Чувства, что хлестали его изнутри, похлеще электрического кнута, застревали в горле и наотрез отказывались принимать форму слов. Он готовился к худшему. Когда Ирида отшатнулась от него в гостиной, когда он увидел, что ничего не изменилось, что она по-прежнему рвется к своему Истову, в его душе что-то надорвалось. Он знал, одно слово - и Ирида останется в доме, а меньше чем через десять минут Истова отправят с планеты и навсегда закроют к ней доступ. Богдану не составит большого труда отгородить Истова от Ириды. Только... Какой ценой? Он удержит Ириду, но она будет ненавидеть его до конца жизни. Потому что он лишит её возможности принять решение. Поставит её на уровень ниже себя. Так нельзя.

Мир для Богдана окрасился кроваво-красными красками. И он направился в тренажерный зал, чтобы выплеснуть агрессию, чтобы всё же не поддаться искушению и не оторвать голову этому чертову Истову.

А спустя пять минут в комнату вошла Ирида. Села и принялась смотреть на него. И она абсолютно не выглядела несчастной женщиной, оторванной от возлюбленного.

Что же происходит, Небеса...

Пока все эти мысли бешеным хороводом пронеслись у него в голове, Ирида продолжила говорить, и от её тихого шепота волна мурашек побежала по спине закаленного воина:

- Однажды я сделала неправильный выбор, воздвигла между нами десятки преград. Пришло время их разрушать.

Он медленно кивнул, ещё до конца не осознавая, к чему она ведет.

Боялся осознать.

- Почему ты сказала, что на тебя нельзя кричать?

Ирида смущенно хмыкнула.

- Ну... Моё недомогание. Оно же имеет причину...

Богдан тотчас нахмурился, мгновенно позабыв и о своей ревности, и о своем скотском поведении.

- Ты заболела?! Где у тебя болит?! Черт, говорил же, что надо в клинику, на обследование, а ты, упрямая девчонка...

- Славинский, у нас будет ребенок. Ре-бе-нок.

Она оборвала Богдана, прижав указательный палец к его губам.

Мужчина застыл, его глаза расширились до невероятных размеров и полностью окрасились в черный.

- Ребенок?

Он тупил. Сильно.

- Ну да, - Ирида ласково улыбнулась, сдерживая смех. Она впервые видела Богдана Славинского растерянным.

Он стал похож на мальчика. На его лице даже проскользнула беззащитность, сменившаяся сумасшедшей, неподдельной радостью.

- Звезда, - простонал Богдан, хватая Ириду и прижимая к груди. Сильно, но бережно. Надежно, но заботливо. - Что же молчала...

- Вот. Говорю, - дышать было немного затруднительно. Пусть. Ирида не хотела вырываться, менять положение тела, ей в любом случае комфортно в объятиях своего мужчины.

- Звезда... Ты же моя звезда... Правда?

- Правда...

Невероятная нежность затопила её. И она могла поклясться, что прежде чем Богдан прижал её голову к своей груди, она успела рассмотреть, как его гипнотизирующие глаза увлажнились.

- Я люблю тебя, звезда. Сильно. Невероятно. Навсегда.

эпилог

ЭПИЛОГ

Ирида с Богданом до самых родов не знали, какого пола у них будет ребенок. Богдан говорил, что пол ребенка лично для него не играет никакой роли, он же не коренной латунец, и их генетические особенности его не коснулись.

Родился мальчик.

Крепкий здоровый карапуз, которого отец категорически отказывался выпускать из рук. Пеленал сам, купал сам. Ирида, довольно смеясь, забирала сына на кормление.

- Ты невыносим, Богдан.

- Ага, - муж соглашался со всеми её доводами.

Когда Данилу исполнился месяц, на связь вышел Стас.

- Э, ну я тут... как бы... похвастаться решил, - Ирида не узнавала брата. Чтобы Стас - и заикался? Смущался?

- Хвались.

- У нас тут тоже роды были, - её брат-бугай покраснел. - Так я вел роженицу... Давал ей препараты, правда, пока пробные... Мои разработки. И она... в общем... живая она. Родила сама и прекрасно себя чувствует.

- Стас, дружище, поздравляю! - это был уже Богдан. Он аккуратно сместил на кресле Ириду и принялся расспрашивать Стаса про исследования и реакцию латунцев.

Ирида встала за спинку кресла и по старой привычке прикусила нижнюю губу.

Как же она любила своего эшелонца... Не передать словами.

Когда она призналась в ответных чувствах Богдану, он хрипло произнес:

- Я знаю. И я счастлив, что ты это осознала.

В этом он был весь. Уверенный в себе. В принимаемых решениях. Суровый и решительный. Её.

А главное - он с ней. Рядом. Всегда.

Небеса...

Спасибо.