Девочка. Книга вторая (СИ) - "Dave Gahan Admirer Violator". Страница 32

Уже перестав переживать по поводу того, что моего Тигра увезут с базы, я лишь "гневно" посмотрела на кота и направилась в кухню, пытаясь понять, какие тайны скрывает очередная массивная дверь.

"Может, в обморок свалиться, чтобы Мэттью побежал за водой, оставив меня хоть на секунду одну", — тут же предложило мне мое воображение.

Но вспомнив, что телохранитель не отошел от меня и на шаг, когда кот ринулся в запретное помещение, я поняла, что такой трюк не сработает.

"Все помещения просматриваются камерами, а твой телохранитель скорее свяжется по рации и оттащит тебя на руках в комнату, но точно не оставит одну", — тут же возразил мой рассудок, и я была с ним согласна. Сандерс и его бойцы знали свое дело.

Я завернула на кухню, желая налить себе чая, как вдруг мне бросилась в глаза книга в лазурной обложке, лежавшая на столе. Подойдя ближе, я улыбнулась — это была "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" Баха. Вероятно, ее здесь забыл Философ. Интересно, кто же все-таки этот человек. Взяв потрепанный томик в руки, я погладила старую обложку и открыла книгу.

"Мы выбираем следующий мир в согласии с тем, чему мы научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется точно таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на лапах".

Я прочитала отрывок и задумалась: красиво Бах использовал аллегорию, рисуя свою чайку-душу, желавшую познать совершенство. Простые истины. Жизнь не ограничивается едой, борьбой и властью в социуме. Мы пришли в этот мир, чтобы научиться летать, научиться любить. Безусловная любовь — это и есть то совершенство, те небеса, к которым должна стремиться наша душа-птица.

— "Чем выше летает чайка, тем дальше она видит", — услышала я голос сзади, процитировавший Баха.

Я обернулась и увидела Мэттью, стоявшего на пороге.

— Да, каждый из нас стремится в небо и ищет совершенство, — задумчиво кивнула я, но встрепенувшись, спросила: — Это ваша книга?

— Да.

— Так вы и есть Философ! — вырвалось у меня, чем ввела парня в недоумение, и я отругала себя за такую бестактность. — Простите, я просто знала, что Философ читает Кастанеду и Баха.

Он кивнул.

— Вы слышали разговор… — скорее не спросил, а подтвердил парень.

— Так получилось, — попыталась оправдаться я, и, чтобы сгладить неловкую паузу добавила, протягивая Мэттью книгу: — Это его лучшая повесть, по моему мнению.

— Согласен. Но мне нравятся и другие вещи Баха.

Я посмотрела на мужчину, который рассматривал изображенную на обложке чайку, и вопрос возник сам собой:

— Вы летчик?

Мэттью пристально посмотрел на меня и, понимая ход моих мыслей, произнес:

— С детства хотел в небо. Но не судьба.

— Обстоятельства выше нас?

— Банальная боязнь высоты, — усмехнулся он, но я видела, что за этой улыбкой он прятал неловкость, считая эту фобию своей самой большой слабостью.

— Нет… высота — это не главное, — попыталась я успокоить Мэттью. — "Небеса — это не место и не время. Небеса — это достижение совершенства".

— Хотите почитать? — неожиданно предложил парень.

— Если позволите, — согласилась я.

Внезапно, Мэттью сосредоточился и приложил ладонь к уху, в котором у него виднелась скрытая гарнитура. Я сразу поняла, что его вызывают по рации, и развернулась к кулеру, чтобы налить себе чая.

— Понял, — услышала я его ответ невидимому собеседнику.

— Будете чай? — предложила я, наливая в чашку кипяток.

Но Мэттью отрицательно покачал головой и, выпрямившись, официально произнес:

— Нет, спасибо, мисс Харт.

Я кивнула, понимая, что вероятно он и так допустил вольность, заговорив со мной о Бахе. В его обязанности входило нянчиться со мной, но никак не разговаривать о литературной деятельности военного летчика Ричарда Баха и распивать со мной чаи. Памятуя, что Зету уже влетело от Сандерса за мой "шпионаж", и не желая того же Мэттью, я молча направилась в комнату, по дороге выискивая кота.

Глубокой ночью меня что-то разбудило. Открыв глаза и прислушавшись, я различила тихий шум в коридоре, который через несколько секунд стих. Я села на кровати и включила свет — Тигр, лежавший у меня в ногах, проснулся, то ли от моего пробуждения, то ли тоже услышал шорох — непонятно, но его уши были насторожены. Я хотела активировать рацию, но тут же оставила эту затею, понимая, что тем самым разбужу Эльзу, которая и так уставала, разрываясь между больницей и базой. На всякий случай я встала и на цыпочках подошла к двери, но внезапно металлическая ручка бесшумно опустилась вниз и вернулась на свое место, а я резко дернулась в сторону, пытаясь утихомирить сердце, которое начало выбивать жесткий ритм.

"Мне даже нечем защититься, в случае нападения", — пронеслось у меня в голове, пока я блуждала глазами по комнате в надежде найти что-нибудь тяжелое. Внезапно я вспомнила о кобуре Ричарда и, не задумываясь, ринулась к шкафу. Схватив кожаное вместилище для оружия, я немного успокоилась и, спрятав его под подушку, опять легла в постель — может быть кобура напугает чужака хотя бы на время. Тигр обнюхал порог и минут через пять вернулся ко мне, улегшись горячим тельцем мне на ноги, которые заледенели от нервного холода. "Харт, успокойся, Тигр бы почувствовал врага за километр и не лежал бы так, спокойно сопя", — сказала я себе, пытаясь уснуть.

Но сон не шел. Мучаясь от бессонницы, я вогнала в уши наушники и, выбрав "Policy of Truth" ("Политика правды"), и желая немного поработать с материалами по курсу, включила лэптоп. Но не успела я зайти в каталог, как на мониторе высветилось черное окно. От неожиданности, что Друг подключился ко мне ночью, я на мгновение растерялась, но тут же собрав мысли воедино, сосредоточилась и приготовилась "к побегу". На этот раз Друг сразу начал с главного, опустив формальности с приветствиями.

"Ты все еще считаешь целесообразным покинуть свое убежище и быть с Ричардом?"

От этих строк мое сердце застучало с бешеной скоростью, и я холодными пальцами прикоснулась к клавиатуре:

"Да. Вы поможете мне в этом?"

Я затаила дыхание в ожидании ответа, и он не заставил себя долго ждать.

"Нет"

Я нахмурилась. Начало было не таким, как я себе это представляла.

"Вы отказываетесь мне помочь?"

"Не ищи во мне союзника в этой авантюре"

Я ожидала чего угодно, но только не этого.

"Тогда почему вы мне сразу не отказали?"

"Видел, что ты меня проверяла, решил дать тебе время"

Черт! Он меня вычислил.

"Не поняла вас?" — решила я продолжить свой сценарий.

"Ты умна и не доверишься незнакомцу в таком опасном предприятии"

Я пошла ва-банк.

"Да, я рискую, но мне не к кому больше обратиться. Кроме вас мне в этой проблеме никто не помог бы"

"Завязывай с играми", — написал он, словно не замечая моих объяснений и уже все для себя решив.

Я остановилась и задумалась. Сейчас наступил переломный момент. Я могла закрыть лэптоп и отнести его к Сандерсу, и пусть он сам вычисляет этого Друга. Я могла продолжать вести игру, но в ином ключе — можно было "найти другую просьбу" или "обидеться", "взять на слабо" или "рассердиться", придерживаясь плана вывести собеседника "на чистую воду" путем интриги. Но что-то мне подсказывало, что я должна была выбрать совсем другой путь для достижения цели. Я перечитала нашу переписку, его ответы, и моя интуиция, которая была засыпана руинами негативных эмоций и тревог, наконец прорвалась сквозь толщу моего страха, недоверия, подозрительности и показала мне ситуацию под другим углом.

В наушниках Депеши советовали:

"Прячь то, что тебе нужно прятать,

И говори, что тебе нужно говорить.