Древний род: Сотый Богомир (СИ) - Погонин Евгений Юрьевич. Страница 42

Да, ситуация патовая. С одной стороны, фельдшер должен спасать людей, а с другой, те, кого нужно спасать, убили ее мужа и оставили ее детей сиротами. И как поступить в такой ситуации? Заставлять лечить, вряд ли выйдет, она их добьет. Дать добить, это вообще, ни в какие ворота, полный бред. Но вот облегчить участь сирот, хотя бы разово, это богатыри могут.

- Нужно оказать помощь семьям убитых - без раздумий сказал я - 'Степаныч', бери это серебро, - я кивнул на кошельки - и раздели между теми, кто потерял кормильца в стычке.

- А не жир..

- Не жирно, - прикрикнул я - не понижай свой рейтинг в моих глазах, злато и серебро не вернет к жизни их близких, но хоть как то поможет им продержаться на плаву некоторое время.

После чего начальник каравана пристыжено кивнул, отослал Кобзаря заниматься делами и, когда мы снова остались одни, перешел к теме, которая, по моему мнению, не должна его касаться.

- Ты с Ленкой как, всерьез, или временно?

- Не думаю, что это должно тебя как то заботить, наши отношения касаются только нас двоих.

Степанович снял шапку, пригладил редеющие волосы и заговорил, словно старый дед.

- Так то, оно так и ты не подумай ничего дурного, я не собираюсь указывать вам как жить, только вот, после того как бандеры убили жену, сына и невестку, переживаю я за Лену, внучка она мне и единственный родственник на всем белом свете.

Вот тебе и 'Санта-Барбара', как то я не подумал, что у Лены, как и у меня, могут быть родственники. Да и она об этом не распространялась.

- Алексей Степанович, - уважительно заговорил я - ты хороший человек и скажу тебе как на духу. Я богатырь и, как ты можешь убедиться, - я махнул рукой на сложенные трупы и пленных, которых, от жителей 'Медовухи', до того как полу-лис не увел их в поселок, охраняли моховцы - не из последних. И то, что здесь произошло, это даже не цветочки и не листики, это так, промежду прочим, вроде шабашки. Мне, как и Маэстро, и Кузьме, и Николаю всю жизнь придется заниматься подобным, только в глобальном объеме. Не буду скрывать, мне хорошо с твоей внучкой и встреть я ее на старой земле, мы бы до конца жизни были с ней вместе, но тут, мало того, что ей придется меня ждать годами из походов, так на нее еще и будет открыта охота, как на мою жену. А если у нас появятся дети? Даже не хочу представлять, какая жизнь у них тогда будет. А теперь сам подумай и скажи, что лучше для Лены, быть со мной, или вспоминать обо мне, как о хорошем сне?

Степанович слушал меня молча и чем ближе к концу подходил мой монолог, тем угрюмее становилось его лицо.

- Откуда взялись богатыри, которые вчетвером, играючи, расправляются с тремя десятками вооруженных и обученных воинов, а потом ржут как оголделые, с конями на плечах, над их трупами, ты мне конечно не скажешь?

Несколько секунд я думал, говорить Степановичу или не говорить, кто мы такие, но потом все же решился.

- Отчего же не сказать, скажу. Наш род, один из древнейших в мире и самый древний в стране. Все, в нашем роду, были богатырями и из поколения в поколение, наше умение только приумножалось. И когда пришло время, а оно, как ты понимаешь, пришло, - я тихонько постучал пальцем по столу - мы встали на защиту угнетенных.

На что, начальник каравана, уставился на меня с выпученными глазами.

- Так вы что, родственники? - я ответил кивком головы. - Да-а, а по вам и не скажешь, особенно если сравнить Кузьму и Петра, с Николаем - усмехнулся он и видя, что мне не до радостей, продолжил - ну что же Олег, спасибо за откровенность. Я Ленке ничего говорить не буду, это ваши дела, но когда решишь расставаться с ней, ты это, помягче.

- Мы уж как-нибудь сами разберемся, хорошо? - без наезда, но с нажимом, ответил я, на что начальник каравана кивнул.

Я был прав, когда сделал предположение, что это необычный диверсионный или разведывательный отряд. Он один из десятков, если не сотен, таких отрядов, которые с началом боевых действий, должны начать подрыв стабильности внутри страны. Нападения на НП, караваны, перехват курьеров и остальные гадости. Такие отряды, уже сейчас пересекают границы России везде, где это только возможно, а весной, когда, по плану американцев, так как именно они стоят за этим, начнется вторжение, они начнут геноцид, в прямом смысле слова. Отрядам запрещено брать пленных, они должны убивать всех, даже детей, чтобы запугать население и вызвать недовольство властью простых граждан. Для этого в отряды отбирали отморозков со всей Евро-Америки и разными способами переправляли их на территорию России. Конкретно, отряд синего чуба, планировал потрошить караваны на перевале, через который мы шли. Изначально отряд насчитывал под сотню душ, но их планы нарушили случайно встреченные торговцы шерстью, которые, до этого, проходили через 'Медовуху'. Бандеровцы перебили всех в караване, кроме одного охранника, который смог уйти в лес. Гнаться за ним не стали, а зря, этот охранник несколько дней преследовал супостатов и стрелял стелами, которые невозможно было извлечь. Отправка воинов на его поимку, ничего не дала, те, кто оправился на поимку охранника, так и не вернулись, зато выстрелов больше не было. И именно из-за этих стрел, одна из которых попала атаману в плечо, бандеровцы были вынуждены, остановится в 'Медовухе'. Атаманом был тот самый 'чувак', с трупа которого, Степанович забрал прутки серебра, а ранее, Николай освободил его от мучений.

'Слон и Моська', только увидев наконечники стрел, сразу определили хозяина, точнее сказать предположили. Некий Витька Биденко, из ратников и ярый приверженец японского стиля боя. Он еще на Земле пользовался такими наконечниками во время охоты и это мало кому нравилось. Николай, после нескольких перепалок с Витькой, по этому поводу, даже 'отмутузил' его.

- Он, кстати, ушел из ратников, - сообщил Маэстро и, увидев недобрый взгляд, с моей стороны, продолжил по теме. - На побережье моря, в нескольких сотнях километров от Мохова, есть залив, который не видно с воды, там янки оборудовали лагерь и на кораблях переправляют туда войска и диверсионные группы, которые потом расходятся по всему юго-западу России.

Маэстро выложил примерную карту, нарисованную, 'по его просьбе', синим чубом, попутно объясняя, где и что находится. Помимо самой лагеря, в паре километров от него, в болоте, рабы добывали золото.

В моей голове мгновенно созрел примерный план действий, который был гораздо эффективнее, чем молниеносный захват вражеского объекта, на территории России.

В Мохов, - отбившись от нападок местных, принять дары за спасение детей - мы, верховыми, выдвинулись впятером. Пятым, в нашей компании, стал Степанович. Нам предстояла большая работа, и организаторские способности начальника каравана нам понадобятся.

Кибитку и 'поезд' оставили на попечение ковбоев, а жители 'Медовухи', пообещали переправить все наши трофеи в Мохов, где ими займется доверенное лицо Степановича, Паша Примаков.

Заводных лошадей брали только я, Николай и Степанович, по словам здоровяков, 'Шутнику' и 'Медвежонку', многочасовой путь до Мохова, как легкая прогулка по загону. В чем я и убедился, когда, блилиже к Мохову, после многочасовой скачки на рысях, дорогу нам перегородил десяток лиходеев.

Кони здоровяков рванули так, словно допинга наглотались и это с учетом того, что здоровяки, перед выдвижением, облачили их в 'танковую броню', которая, до этого, мирно лежала в кибитке Кузьмы. Маэстро выхвати половинки своей 'палки-убивалки', направил 'Медвежонка' на правый фланг бандитов. Кузьма, со своей 'кувалдой', взял на себя левый фланг. И когда бандиты поняли, что арбалетные болты, не могут остановить не всадников, не их огромных лошадей, было поздно. Богатыри проехались по лиходеям катком, никого не оставив в живых.

Проезжая мимо трупов, мы со Степановичем старались не смотреть на них, особенно на тех, кого коснулся боевой молот Кузьмы. И если 'палка-убивалка' Маэстро оставила после себя разрубленные тела, то молот Кузьмы сделал из тел отбивные.